Джек Хиггинс - Операция «Валгалла»

Говард обратился к Каннингу:

— Ситуация катастрофическая, сэр. Даже если мы попытаемся бежать, мы просто наткнемся на них. Отсюда и сюда только одна дорога.

Каннинг повернулся к Гессеру, пытаясь найти нужные слова, но, как ни странно, их нашла мадам Шевалье.

— Итак, Макс, что будет? Шах и мат или у тебя еще осталось достаточно страсти к жизни, чтобы действовать, как надлежит мужчине? — Она подалась вперед, опираясь на плечо Клары. — Не ради нас, Макс, даже не ради себя. Ради Герды, ради своих детей.

Гессер несколько мгновений смотрел на нее потрясенно, потом повернулся к солдатам гарнизона.

— Быстро разобрать винтовки! Шнайдер, возьми двоих, гоните в караульное помещение и закройте ворота.

Началось лихорадочное движение. Он повернулся к Каннингу, отсалютовал по всей форме.

— Генерал Каннинг, поскольку по рангу вы здесь являетесь старшим офицером союзных сил, я отдаю себя и своих людей под ваше командование. Какой вы устанавливаете порядок, сэр?

У Каннинга затрепетали ноздри, глаза засверкали, внутреннее напряжение вылилось в хриплый смех.

— Божественный. Хорошо. Разместите своих людей на стенах над караульным помещением. Посмотрим, чего хотят эти ублюдки. — Он хлопнул в ладоши и яростно закричал:

— Быстрей, быстрей, быстрей! Устроим заваруху на дороге.

Колонна, по-прежнему с Сорсой в головном бронетранспортере, была не дальше, чем в ярдах пятнадцати от въезда в замок, когда ворота с грохотом закрылись. Немедленно Сорса взмахом руки приказал колонне остановиться.

Риттер встал в машине и крикнул:

— Приготовиться к атаке. Быстро.

Финны мгновенно пришли в движение. Два других бронетранспортера продвинулись вперед и заняли позиции по обеим сторонам от бронетранспортера Сорсы. Пулеметные команды заняли места у пулеметов. Остальные финны спрыгнули на землю и рассыпались цепью.

На мгновенье после выключения двигателей наступила тишина. Риттер посмотрел в полевой бинокль и заметил движение на стене.

— Что там? Что происходит? — спросил Штрассер.

— Интересно. Я вижу там американские каски вперемешку с немецкими. Уж не началась ли Третья Мировая Война?

На стене, Каннинг, Гессер и Говард собрались под укрытием восточной сторожевой башни и наблюдали.

— Что дальше? — спросил Бирр. У него был в руках «Шмайсер», а Каннинг держал пистолет «Вальтер».

— Мы попробуем их немного расшевелить. Просто покажем, что мы настроены всерьез, — сказал Каннинг, переместившись ближе к Шнайдеру, присевшему рядом с пулеметной командой, которая устанавливала пулемет, чтобы стрелять через бойницу рядом с одной из пушек восемнадцатого века. — Я хочу, чтобы вы выпустили длинную очередь в землю на расстоянии десяти ярдов от головного бронетранспортера, — сказал он по-немецки.

Шнайдер в тревоге обернулся и взглянул на Гессера.

— Герр оберст, что мне делать?

— Выполнять приказания генерала Каннинга, — сказал Гессер. — Мы теперь подчиняемся ему.

Шнайдер похлопал по плечу пулеметчика. Этот человек по фамилии Стрэнг, тоже был резервистом, кто, как и большинство из них, никогда в своей жизни не выстрелил в гневе. Он колебался, на лице у него выступил пот. Тогда Файнбаум убрал М1, оттолкнул Стрэнга в сторону и ухватился за рукоятки.

— Тебя, дядюшка, могут одолевать сомнения, но у меня их нет.

Он выпустил длинную очередь, вращая ствол так, что снег и гравий образовали линию метательных снарядов прямо перед бронетранспортерами.

Риттер поднял широко разведенные руки.

— Не стрелять. Это только предупреждение.

Гувер прошептал Говарду:

— Вы видели, эти парни не шелохнулись?

Файнбаум поднялся и обернулся к ним.

— Эти парни опасные люди, поверь мне, Гарри. Уверяю тебя, здесь будет очень весело.

Риттер выпрыгнул из машины и Сорса пошел ему навстречу.

— Мы пойдем внутрь?

— Нет, сначала попробуем поговорить, я думаю. — Он обернулся к Штрассеру. — Вы согласны?

— Да, я тоже так считаю. Гессер может начать сомневаться, дадим ему шанс передумать.

— Хорошо. — Риттер обернулся к Гофферу. — Эрик, нам предстоит небольшая прогулка. Только нам с тобой.

— Слушаюсь, штурмбаннфюрер, — четко произнес Гоффер.

— Я тоже мог бы пройтись, если вы не возражаете, майор Риттер, — сказал Штрассер.

— Если хотите.

Штрассер обратился к Эрлу Джексону:

— Вы держитесь сзади. Позаимствуйте у кого-нибудь куртку с капюшоном и наденьте. Я не хочу, чтобы они вас видели, понимаете?

Джексон нахмурился, но возражать не стал, и пошел к бронетранспортерам.

Сорса поинтересовался:

— Вдруг они откроют огонь?

— Тогда вы примете командование на себя, — сказал Риттер и пошел вперед.

Снег скрипел у них под ногами. Риттер достал портсигар, выбрал сигарету, протянул портсигар Штрассеру.

— Нет, спасибо. Я никогда не курил. Вы, наверно, удивились, что я почувствовал необходимость пройтись?

— Немного. Но, с другой стороны, я мог бы сказать, это указывает на доверие к моим суждениям.

— Или на веру в мое предназначение, это вам не приходило в голову?

— Полагаю, это ваша личная точка зрения. Если это вам придает уверенность, желаю удачи.

Каннинг, наблюдавший со стены, сказал:

— Бог мой, ну и хладнокровие у этого дьявола в черном. Видимо, хотят поговорить.

— Что нам делать, генерал? — спросил Гессер.

— Принять их, разумеется. Вы, я и капитан Говард. Но не вы, Джастин. Вы остаетесь здесь за командира на тот случай, если в бронетранспортере какому-нибудь любителю захочется пострелять. — Он зло усмехнулся, явно получая удовольствие от происходящего. — Хорошо, джентльмены. Послушаем, что они имеют нам сказать.

Риттер, Штрассер и Эрик Гоффер остановились на подходе к подъемному мосту. Спустя некоторое время отрылась маленькая калитка в воротах, вышел Каннинг в сопровождении Гессера и Говарда. Когда они продвинулись вперед, Риттер и его спутники тоже ступили на мост. Они встретились на середине моста.

Риттер четко отсалютовал и представился на прекрасном английском:

— Штурмбаннфюрер Карл Риттер, 502-ой СС батальон тяжелых танков, в настоящий момент исполняющий обязанности командира этого подразделения. Это герр Штрассер.

— Департамент администрации по делам военнопленных в Берлине, — добавил Штрассер.

— Бригадный генерал Гамильтон Каннинг, армия Соединенных Штатов, капитан Говард, второй десантный, оберстлейтенант Гессер, возможно, известный вам.

Все это очень вежливо, очень официально, разве что лицо Джека Говарда покрылось смертельной бледностью, и побелели от напряжения костяшки пальцев, сжимавших оружие. Его глаза ожили снова, впервые за многие дни, поскольку он сразу узнал Риттера.