Марина Чечнева - Повесть о Жене Рудневой

Особенно увлекались поэзией. Стихи мы заучивали, переписывали в тетради и дневники, давали переписывать подругам. Стихи военных поэтов, наших современников, Алексея Суркова, Константина Симонова, Степана Щипачева были выражением наших собственных настроений и переживаний, мы их ждали, любили, повторяли.

Нам было по 19—20 лет, совсем недавно мы расстались с детством и подсознательно ждали от юности чего-то поразительного, захватывающе интересного. Наши души пробудились к любви, поэтому так дорога была нам поэзия, в особенности лирическая. Нам очень хотелось счастья, поэтому «грусть находила порывами, как разрывная облачность» (выражение Жени Рудневой), и тогда вспоминались стихи, говорившие о нас лучше нас самих. Хотелось не только читать, но и слагать стихотворные строки.

В полку имелись свои поэты. Им не хватало мастерства, но они умели удовлетворять наши «местные» нужды. Очень популярной была, например, «Поэма о полку» Глаши (Иры) Кашириной, ее читали целиком с нашей самодеятельной сцены, а наиболее удачные строфы зажили самостоятельно, сделавшись нашими крылатыми выражениями. Мы часто повторяли:

Или:

Это была наша гражданская поэзия, рассчитанная на публичное прочтение, но она не затеняла интимных стихов, которые появились в дневниках. Их сначала разрешалось читать только лучшей подруге, а потом как-то незаметно они распространялись по полку, даже будто бы анонимные. Так бывало, конечно, со стихами, созвучными настроениям многих.

Галя Докутович посвятила это стихотворение своему любимому, летчику-истребителю, но ведь не только она одна любила, жила в долгой разлуке, тревожилась и ждала — так бы выразили свою любовь и другие девушки.

После пяти месяцев непрерывной ночной работы, после месяцев тяжкого отступления женский авиаполк окончательно признали в дивизии. Летчики других полков стали относиться к нам как к своим коллегам. У них большой удачей считалось приехать в женский полк по служебным делам и провести у нас несколько часов. Ребята часто говорили нашим девушкам: «После войны к вам в полк жениться прилетим». Нас называли «дочерьми майора Бершанской», и желающих стать «зятьями майора Бершанской» было немало. Даже песню сочинили: «Было у Бершанской пятеро зятьев…» Но, видимо, главными претендентами на наше внимание считали себя «бочаровцы», «братики» из полка таких же легких ночных бомбардировщиков К. Д. Бочарова. Иногда мы базировались на одном аэродроме, получали одни и те же задания, вместе вылетали бомбить. С «братиками» мы соревновались и ревниво следили за их успехами, как и они за нашими.

Однажды в октябре мы получили от штурманов-бочаровцев послание (его сбросили нам на аэродром), развеселившее нас на несколько дней. В столовой мы обсуждали ответ, мнения делились. Экстремисты убеждали дать отпор зазнайкам, умеренные их успокаивали и предлагали ответить в том же веселом ключе, только еще остроумней (мы себя считали образованнее и остроумнее «братцев»). Ира Каширина вызвалась написать ответ в стихах, но так и не собралась.

Наши «братцы» писали:

«…Мы очень рады вашим боевым успехам. С какой радостью мы встречаем ваши имена в печати. Это нас немного подзадоривает. Не думайте только, что мы уступим вам первенство… Нет. Знайте, подруги, что мы имеем все основания быть впереди вас, и мы будем. Это мы заявляем вам авторитетно. Так что давайте поднажмите в своей работе. Мы знаем, что вы за первое место в дивизии будете драться крепко, а победителями будем все же мы.

Нам почему-то кажется, что эта чисто товарищеская переписка, которая доставляется «воздушными» почтальонами, выльется в нечто большее когда-нибудь, так как некоторые из нас заинтересованы вами, а это о чем-то говорит!

…Вы знаете, девочки, нас интересует одно явление (искусственное или естественное?): почему, пролетая над населенным пунктом Ассиновская, у штурмана начинает стремительно вращаться компас, точно глобус, резко пущенный рукой рассерженного преподавателя географии? Неужели это место можно сравнить с Курской магнитной аномалией?

Приходишь на зеленое поле аэродрома, получишь задачу, запустишь моторы, летишь на задание, и хочется почему-то, чтобы ветром снесло на ваш аэродром, чтобы одним хотя бы глазком взглянуть с воздуха, что делают наши сестрички. Но несмотря на желание, наш долг прежде всего выполнить боевое задание, поэтому мы редко нарушаем курс и залетаем к вам. Ну, ничего, будет такое прекрасное время, когда сама жизнь будет благоприятствовать нашей встрече…»

Главная цель действий полка — Моздок, укрепленный район вражеской обороны. Видимо, здесь гитлеровцы создают плацдарм для дальнейшего наступления на Кавказ. ПВО здесь сильнейшая. Мы это начинаем «ощущать на себе»: из каждого полета привозим на теле машины множество пробоин. Вывод ясен: мы для фашистов перестали быть загадкой, они знают нашу высоту бомбометания, нашу скорость, наши основные приемы. Надо менять тактику. Думаем, спорим за столом, обсуждая различные варианты, но пока ничего толкового в голову не приходит.

В один из дней мы сидим в своей «светелке» на нарах, объявлен подъем. Трем глаза, кто-то уже топает ногою — утрамбовывает газеты в носке сапога. Женя Руднева всунула руку в один рукав гимнастерки и на этом приостановила одевание, застыла:

— Мне сон приснился, а может, это и не сон вовсе, наверное, я думала об этом…

— Новую сказку придумала?

— …в общем, их надо отвлекать.

Теперь в недоумении замерли остальные, смотрим на нее, — кто в одном сапоге, кто с ремнем в руке. Женя натягивает гимнастерку, разъясняет свою мысль:

— Прожекторы и зенитки надо отвлекать.

В комнате поднимается шум — Женина мысль понята, мы ее развиваем. Не заходя в столовую, идем к командиру полка и выкладываем новую идею полетов парами, с тем, чтобы первый экипаж отвлекал огонь прожекторов и зениток на себя, а второй бомбил, а потом наоборот. Бершанская выслушивает нас сдержанно, так же сдержанно соглашается, уточняет наш план, и в окончательном виде получается следующее: первый экипаж на полном газу проносится над целью, вызывая весь огонь на себя и отвлекая противника, а второй, следующий с интервалом в полторы-две минуты, планирует на объект с приглушенным мотором и сбрасывает бомбы. Если враг переключается на ведомого, то тогда, развернувшись, цель атакует ведущий.