Людмила Шелгунова - В стране контрастов

Игра с козлом.

Сначала я ликовал, я был счастлив, я был настоящим азиатом, дикарем! Но потом во мне проснулось чувство чистоплотности. Я соскочил с лошади и прежде всего пожелал вымыться, но грязь и кровь были у меня на шее, на груди. Рубашка, халат, панталоны — все это было мокро и грязно. Мне стало как-то неприятно, и я, дав вздохнуть Бегуну, уехал домой.

Кибитка уже готова. Я ездил в Ургут и привез стол и стулья и кое-что из мебели. Сегодня в горах пошел снег, и мы едем за женой брата. Когда она приедет, то угостит всех нас, дружек и родню.

Заида, так зовут нашу молодую хорошенькую смуглянку, осталась всего более довольна шкапом и от души, крепко поцеловала меня.

Каждое утро мы заняты тем, что отрываем снег от наших кибиток, где жить не очень-то удобно.

Мне досадно, тетя, что я так поздно написал вам о высылке мне шубы. Мне здесь скучно. Книг нет, делать нечего. Погода стала северная. Я ежедневно езжу в Ургут. Страстно хочу домой. Хочу учиться, учиться и учиться.

Наконец повестка привезена сегодня в аул одним из наших таджиков. Конечно, это шуба.

Прежде всего я пошел в кибитку к женщинам и ребятишкам.

Меньшой брат мой, десятилетний мальчуган, Азим, лежал около угольев и играл с Кудлашкой.

Увидав меня, он тотчас же кинулся ко мне.

— Я пришел проститься, — сказал я. — Азим, будешь ли ты беречь мою Кудлашку?

— А ты его мне оставишь?

— Тебе; а вот за то, чтобы ты берег его, я тебе дарю еще кое-что.

Я вывел его из кибитки и посадил на Ворона.

— Вот это твой конь, — сказал я.

Азим так стал кричать, что мать, как защитница, тотчас же прибежала к нему. Отец тоже пришел.

Все были очень рады моему подарку.

Затем я пошел проститься к молодым, и когда я сказал брату, что дарю ему Бегуна, то он не поверил своему счастью.

— Ты, верно, оставляешь его на время, пока не приедешь к нам, — сказал он.

— Нет, милый Рахим, — отвечал я, — я, вероятно, уеду далеко, так как я хочу еще учиться.

— Как учиться? Ведь ты же ученый? Ты читать умеешь.

— Этого мало. Можно учиться чуть что не до старости.

— Очень нужно, — с насмешкой отвечал брат. — Так ты в самом деле даришь мне лошадь?

— В самом деле. Береги ее. Вот в последний раз доеду на ней до Ургута и потом поеду на почтовых.

«Получил, тетя, шубу, и выезжаю».

Этой коротенькой записочкой кончилась переписка Коли Сартова, о дальнейшей судьбе которого мы больше ничего не слыхали.

Теперь мы от себя можем только прибавить, что Россия соединена железным путем с Самаркандом, куда идет железная дорога через Мерв.

Затем можем сообщить, что за 130 верст от Самарканда, в верховьях Зарявшана, с декабря 1889 года по февраль 1890 года горные обвалы образовали во всю ширину ущелья сплошную запруду в 60 сажен вышиною, и от постоянно прибывавшей воды образовалось озеро в 50 сажен глубины. Прорыв этой плотины грозит затопить всю долину Бухары, но инженеры все-таки надеются срыть эту плотину постепенно, и Зарявшан начнет переваливать плотину великолепным водопадом.

Относительно одной из песчаных пустынь около Аральскаго моря можно прибавить еще газетное известие, что правительство вошло уже в сношение с бухарским ханством относительно проведения канала, который будет снабжать пустыню аму-дарьинской водою. Наконец в наиболее важных пунктах края будут учреждены образцовые сельскохозяйственные фермы, преимущественно в видах ознакомления поселенцев с культурою хлопка, риса, рецины, винограда, хмеля и других полезных растений. Первая такая ферма открыта в 1889 году в Мервском оазисе.

Путь, по которому ехал Коля Сартов.

Арык — искусственная канава, служащая для орошения полей.

Туземцы называют русских солдат белыми рубашками.

При батарее был доктор Полиенко, с которым через Алай перешла жена его Марья Ивановна.