Сергей Алымов - Нанкин-род

– Ах, парижские ночи, такая трагедия! Никогда не можешь решить, куда пойти!

– Ты была в Лувре?

– Еще бы! Там продаются чудесные вещи. Они стоят дешевле, чем где-либо.

– Разве из музея что-нибудь продают?

– Из какого музея?! Я говорю о магазине! А-а… Ты, вероятно, имеешь в виду большой дом напротив?! Полный потрескавшихся картин и голых каменных женщин? Я туда как-то заглянула, но сейчас же ушла. Там скучно, как на кладбище!

– И тебе не стыдно так говорить, Фей?! В Лувре собраны волнующие создания человеческого духа…

– Меня волнует только вот это! – Фей взмахнула вытащенными из сундука платьями. – Вот настоящие произведения искусства! Это синее с белым называется «Что вы об этом думаете?» Это розовое с золотом – «Следуйте за мной!» А это серое с зеленоватым оттенком разве не похоже на «Устрицу»?

Лю сокрушенно покачал головой.

– Твоя поездка принесла тебе мало пользы.

– Ты с ума сошел! Моя поездка переделала меня заново! Я только теперь узнала вкус жизни.

– Безделья – хочешь ты сказать!

– Ненавижу твою серьезность! Как глупо быть стариком в двадцать лет!

Фей радостно вскрикнула, вытащив большую куклу с вытаращенными глазами.

– Алло, Сузи! Я получила ее в «Jardin de ma Soeur» [16] «Сад моей сестры» – ночной ресторан в Париже. , где танцует весь Париж. Какой там чудесный джаз! Какие там платья! Плохо одетым женщинам лучше не приходить. Они лопнут от зависти в первую же минуту!

– А что, кроме дансингов и портних, видела ты еще?

– Массу разных вещей… Я не лентяйничала ни минуты! Весь июнь съели лошади… Подумай только! Седьмого числа «Приз Дианы» в Шантильи. Четырнадцатого – «Приз Жокей-клуба». Потом два больших дня в Отейль. Наконец, двадцать восьмого – Grand Prix… Я чуть не заболела от усталости.

– Какая тяжелая работа!

– А ты думал! Попробуй побегать по портнихам… Ведь к каждому дню нужен новый туалет! А шляпы? А туфли? Ты думаешь, это так просто? Один Греко может замучить…

– Какой Греко?

– Художник, делающий обувь. У него шикарная студия на рю де Капуцин, куда не всегда может попасть элегантная женщина.

– Что за чепуха!

– Совсем не чепуха, мой милый… У Греко время расписано за месяц вперед. Он часами смотрит на ногу, прежде чем его фантазия подскажет ему нужную линию. Ведь его мастерская не выпускает двух одинаковых пар. Посмотри…

Фей достала несколько пар туфель.

– Вот эти черные, вечерние с кружевной сеткой – «Венеция». Эти узкие прогулочные, гофрированные, как бока автомобильного радиатора – «Кадиллак». Эти шоколадные с бежевыми струнами – «Банджо». Разве в них есть что-нибудь повторяющееся?!

Лю с отчаянием посмотрел на сестру. Фей бросила туфли в чемодан и закурила новую сигарету.

– Потом я училась играть в поло. Это очень шикарная игра. Приятно скакать на лошади за мячом по зеленой лужайке, а потом пить коктейли и танцевать.

– Неужели и спорт перемешан с танцами?

– Поло-клуб – чудесный уголок. Публика и смотрит и танцует. После поло я увлекалась коктейлями. Зеза Мур из бара «Бык на крыше» был моим учителем! Его последняя смесь «Тифлис» – создание гения. Затем я читала романы, дополняя фантазию авторов собственными приключениями…

– Ужасная жизнь!

– Чудесная жизнь, мой милый! Ты – маньяк, боящийся дотронуться до жизни, как наш отец – что знаешь ты о магии парижской ночи?!

– Настоящее имя этой магии – разврат!

– Может быть, это и разврат, но разврат магический. Я очень хотела бы, чтобы ты познакомился с этим развратом в нежный июньский вечер, когда аллеи Булонского леса шуршат автомобильными шинами. Я хотела бы, чтобы рядом с тобой сидела красивая девушка с шелковыми ногами… Чтобы вы сошли в «Шато де Мадрид», где дергаются на эстраде хохочущие негры, а над головами качаются пестрые японские зонтики… Чтобы эта девушка, прижавшись к тебе, смотрела тебе в глаза и вы плыли бы под музыку в какой-то неведомый край, ощущая во рту меняющийся вкус только что проглоченного коктейля.

– Глупая трата времени!

– Самая умная, мой дорогой! Глупо подменять жизнь книгами, но красиво жить совсем не глупо. Если у меня есть деньги, которые я могу тратить на удовольствия, зачем я стану жить, как нищая?

– Ты – грубая эгоистка.

– А ты – грубый дурак! Ну, подожди, я попрошу Агату заняться тобой…

Лю почувствовал, как пол качнулся под его ногами. К нему вернулось странное состояние, испытанное им на пароходе.

Временами Никлас Спарк любил развлекаться по рецепту Роберта Сервиса: «We like strong drink and fun…» [17] «Мы любим крепкие напитки и забавы…»

И сейчас, прислонившись к стойке бара отеля «Piazza», Спарк с наслаждением тянул прохладную смесь виски с содовой, ласково оглядывая темную бутылку с архаической этикеткой, украшенной старинным дилижансом с белыми лошадьми.

Спарк пил не один. Его комната оказалась рядом с комнатой Веспы, который не мог пропустить знакомства с человеком, таскавшим с собой чучело бескрылого дракона и коллекцию странных палок, называвшихся бумерангами.

Спарк удовлетворил любопытство Веспы, сообщив ему краткую биографию игуаны, исполинской австралийской ящерицы, чучело которой Веспа принял за мумию дракона. Затем наступила очередь бумерангов, и Веспа узнал удивительные вещи про эти забавные метательные снаряды, похожие на вешалки для костюмов, лишенные проволоки.

Спарк говорил о вещах, о которых Веспа не имел ни малейшего представления. Говорил легко и свободно: видимо, эти вещи были простыми предметами его обихода, тогда как в ушах Веспа они звучали незнакомой музыкой.

Названия островов, городов, штатов падали ливнем. Это было бешеное наводнение новизны, стихийность которого захватила Веспу.

– Моя старая, милая «Белая лошадь», – поглаживая бутылку, говорил Спарк. – Вот мы с тобой и в Китае… Месяц назад мы распрощались в Калифорнии… Через час после разлуки я обнаружил тебя в пароходном салоне, и вот ты снова стоишь передо мной, готовая разделить мои приключения.

– Вам, повидимому, приходится много ездить? – спросил Веспа.

– Много ездить? – рассмеялся Спарк. – Да разве у меня есть что-нибудь в жизни, кроме езды?! Вы, конечно, знаете Сервиса?

Веспа честно признался в своем невежестве.

– Не знать Сервиса! Этого удивительного поэта бродяг? Вы лишили себя большого наслаждения… Советую наверстать потерянное. Вот небольшой кусочек из «Людей, ни на что не годных».

Спарк поднял стакан и внятно прочел: