Александр Беленсон - Джиадэ. Роман ни о чем

По распоряжению из центра одновременно были также на всякий случай произведены аресты среди лиц, частью подозрительных отсутствием у них определенных занятий, частью внушавших подозрение как раз чрезмерным усердием <���…> Вскоре же властям удалось раскрыть и ликвидировать новый контрреволюционный заговор. Обнаружить его помогла простая случайность, вернее, совершенное легкомыслие заговорщиков. Наблюдение, установленное за обитателями одной ленинградской квартиры, открыло там в одну из лунных ночей многолюдную пирушку, где собралось общество прекрасно одетых людей, большая часть которых оказалась бывшими. Конечно, пили, одним словом, всячески веселились и под конец стали танцевать чарльстон. Тут их и накрыли.

Книга Лугина, как известно, подверглась критическому разгрому, а затем была изъята из библиотек и торговой сети. Объясняя причины цензурного запрета, А. В. Блюм пишет:

часто упоминаются и цитируются Вл. Соловьев, Шопенгауэр и другие «несозвучные эпохе» авторы. Пародийно «цитируется» Троцкий: «.на вечере смычки съезда ветеринарных работников громогласно оглашено было замечание Троцкого, что “наш советский поросенок является очень хорошим дипломатом на мировом рынке”» (с. 79).

Среди действующих лиц – режиссер Сергей Эмильевич (явная контаминация имени Сергея Эйзенштейна и отчества Всеволода Мейерхольда), ставящий в театре античную трагедию в сопровождении акробатических трюков – прозрачный намек на «биомеханику» и другие новации Вс. Мейерхольда, имя которого подлежало запрету. Издевательски пародийно звучало и его разъяснение актерам, высказавшим недоумение по этому поводу: «И скажем прямо: искусство наше должно быть классовым, пролетарским, ибо эпоха властно требует от нас жертв, а также трюков» (с.112). Заходит речь в романе Лугина о массовых «арестах древних старушек, заподозренных в причастности к антисоветскому заговору», о ссылках в монастыри («смертельное место для содержащихся там заключенных» – несомненно, подразумеваются Соловки), фигурирует некий «товарищ Дьяконов, старший секретарь самого главного комиссара, ведающего заточениями в монастыри» (с.148), и т. п. [31] Блюм А. В. Запрещенные книги… С. 121.

Но все это – только цветочки. Вот какими вопросами задавался, например, современный автору критик:

…кто еще, как не махровый монархист, может утверждать, что «мелкие выдумки революций, все эти конвенты, учредительные собрания, ведь они прежде всего явно неполномочны. Простое царское отречение, даже когда оно вынуждено, полномочней» (Стр. 51)?! На 53 стр. автор уверяет, что королей «возможно лишь убить: судить их невоз – можно». Еще одна фраза: Таврический сад (в Ленинграде) оскорблял «героев» «близостью к бывшей думе, постыдно оставившей Россию с носом или без носа»?! (142 стр.).

Революция, все революционное и советское, наши учреждения, наших работников Лугин – высмеивает, иронизирует по всякому поводу, издевается. Советских газет «с их скучноватым и достаточно вульгарным по форме содержанием» его «герой» не читает (стр. 89). О белой северной ночи он говорит, что это «единственно белое, что еще смело не таиться в красном городе Ленина, что еще не догадались (?!) или не успели переименовать» (стр. 97). У фашистов в Фиуме имеется ВЦИК (123) (?!) В профсоюзе вопросы не прорабатываются, а «пробриваются» (254) и т. д., и т. д. [32] Шугаев А. Замаскированное издевательство // Сибирские огни. 1929. Кн. 2 (март-апрель). С. 231–232.

Правы, ох, правы были критики, когда писали о «нездоровом уклоне» и «внутренней эмиграции» [33] Ипполит И. [Ситковский И.К.] [Рец. на: ] Александр Лугин. Джиадэ или трагические похождения индивидуалиста. <���…>. // Правда. 1929. № 5 (4139), 6 января. С. 5. , «книге злого умысла», «безгранично наглом тексте» [34] Бис . Ни о чем: Книга Александра Лугина «Джиадэ» // Комсомольская правда. 1928. № 266, 16 ноября. С. 3. и «контрреволюционном смешке» [35] Григорьев Я. Об эстетском течении в современной литературе (По поводу книг: Эльза Триоле – «Защитный цвет», А. Лугин – «Джиадэ» и др.) // На литературном посту. 1928. № 22, ноябрь. С. 70–72. . Действительно, нужно было «иметь смелость совершенно особого порядка, чтобы выступить с такой книгой» [36] Григорьев Я. Об эстетском течении в современной литературе (По поводу книг: Эльза Триоле – «Защитный цвет», А. Лугин – «Джиадэ» и др.) // На литературном посту. 1928. № 22, ноябрь. С. 70–72. [37] Бис. Op. cit. .

Дело в том, что «Джиадэ», помимо всего прочего – самоубийственный по смелости, чудовищный, вопиющий антисоветский памфлет. Лугин смеется над всеми подряд советскими вождями: Калининым, Троцким (попутно выставляя славных советских дипломатов «поросятами»), Сталиным (похоже, это о нем – «сентиментальная глиняная трубка мира воинственно попыхивающего Атиллы»). Поднимает на смех Маркса и Энгельса: «Маркс перед выходом в свет набросков к первой главе последнего тома капитальнейшего своего труда “Проблемы борьбы за завоевание частного капитала в обстановке капиталистического головокружения” выразился, посоветовавшись с Энгельсом, в том смысле, что труп врага вовсе не всегда очень хорошо пахнет и что только тщательным дифференциальным анализом можно определить, что именно думает про себя предпринять покойник в зависимости от свойств и направления этого самого трупного запаха». Издевается над единственно верным учением исторического материализма, именуя его то «историческим енчменизмом», то «истерическим материализмом». Пишет об арестах и Соловках, о терроре и «расцвеченной кровью» красной звезде. И замахивается на самое святое, на вождя мирового пролетариата товарища Ленина, на величественную архитектуру и неповторимую архитектонику гениального его мозга – бараньи мозги фри в спичечном коробке! [38] См. ниже комм. к с. 179. Предлагая попутно, заметьте, «извлечь из урны дорогого покойничка все уроки Октября».

О настроениях Лугина-Беленсона в начале двадцатых годов свидетельствует краткая запись-воспоминание в дневнике М. Кузмина: «Как Беленсон год или два собирался удрать. Что же, удрали же Л[я]ндау, Ремизовы, Фролов, а Марья Осиповна даже погибла при переходе через границу из-за каких-то глупых брильянтов» [39] Кузмин М. А. Дневник 1934 года. Сост., подг. текста, вступ. статья, комм. Г. А. Морева. СПб.: Изд. И. Лимбаха, 1998 (запись от 22 мая 1934 г.). . К концу двадцатых надежды «удрать» не было. Спасением жизни стал борзописец-песенник Лугин. Писатель Лугин умер, оставив душу посмертно парить на страницах блистательной книги – «в безусловном восхищении и в образемахонькой птички».

Роман Александра Лугина (А. Э. Беленсона) «Джиадэ» публикуется по первому и единственному изданию 1928 г. В тексте исправлены некоторые устаревшие особенности орфографии и пунктуации. Иллюстрации Ю. П. Анненкова в тексте взяты из книги А. Беленсона «Искусственная жизнь» (Пб., 1921).