Александр Беленсон - Джиадэ. Роман ни о чем

Читатель, несомненно, обратит внимание на то, что на титульном листе подзаголовок книги гласит: «Роман ни о чем», тогда как на авантитуле он превращается в «Трагические похождения индивидуалиста». Такое решение было продиктовано исходной двойственностью заглавия – на обложке издания 1928 года значилось: «Роман ни о чем».

Неоценимую помощь при подготовке книги к изданию оказал И. Е. Лощилов (Новосибирск), щедро поделившийся с нами необходимыми для работы материалами, советами и собственными статьями о прозе А. Э. Беленсона. Приносим ему глубокую благодарность. Наконец, нельзя не упомянуть, что первое за почти 90 лет переиздание книги стало возможным благодаря скану оригинального издания, выполненному сотрудниками Российской государственной библиотеки (Москва).

С. Ш.

Джиадэ

…Лугин – Псевдоним, как указывает И. Е. Лощилов, был образован от фамилии второй жены А. Э. Беленсона, Е. Е. Лугиной (1909–1967) и одновременно отсылал к художнику Лугину , герою незавершенной повести М. Ю. Лермонтова «Штосс» (см. ниже), обыгрывающейся в «Джиадэ». Под этим же псевдонимом, впервые использованным в газетной рецензии 1927 г., Б. приобрел известность как поэт-песенник; он же высечен на надгробном камне, под которым похоронен писатель на Ваганьковском кладбище в Москве.

Фаине Александровне Глинской – Ф. А. Глинская (1892–1970) – актриса, первая жена А. Э. Беленсона. Ей посвящен первый поэтический сборник автора «Забавные стишки» (1914) и ряд других произведений Б. Известен ее портрет работы Н. И. Кульбина (1868–1917).

Из книги «Египетская предсказательница» – Под заглавием «Египетская предсказательница (Опыт гностического повествования)» в 3-м выпуске редактировавшегося Б. альманаха «Стрелец» (СПб., 1922) был опубликован рассказ Б., примыкающий к первой части «романа ни о чем» (см. приложение).

«Так поэма… дураками» – Цитируются (с искажениями) черновой и беловой варианты отрывка А. С. Пушкина «Участь моя решена» (1830): «Так поэма, обдуманная в уединении, ночью при свете луны, <���…> потом печатается в сальной типографии, продается в книжной лавке, читается лакеями и критикуется в [Север-н<���ой> Пчеле] дураком…»; в беловой рукописи: «Так поэма, обдуманная в уединении, в летние ночи при свете луны, продается потом в книжной лавке и критикуется в журналах дураками». Пушкинский отрывок вводит в роман «ангелический» мотив: «..мой ангел – она моя!..» Эпиграф, как показали журнальные отклики на книгу Б., оказался пророческим.

«Бесконечно трагичен… высекли» – Цитируется (с искажениями) главка «Нечто о вранье» из «Дневника писателя» Ф. М. Достоевского (1873): «Бесконечно трагичен образ этой барышни, порхающей с этим молодцом в очаровательном танце и не знающей, что ее кавалера всего только час как высекли и что это ему совсем ничего», отсылающий читателя к повести Н. В. Гоголя «Невский проспект» (1835). Тем самым Б. указывает читателю на роль «Невского проспекта» как претекста романа и одновременно напоминает о немаловажной, в контексте «Джиадэ», фразе, сказанной чуть выше Достоевским: «В России истина почти всегда имеет характер вполне фантастический». Образ высеченного поручика Пирогова предвосхищает садоэротические намеки, разбросанные далее в романе.

…поэма, весьма романтически названная – Имеется в виду поэма А. Белого (1880–1934) «Первое свидание» (1921), повествующая о мистической влюбленности автора в меценатку и деятельницу культуры М. К. Морозову (18731958) на фоне воспоминаний о жизни Москвы рубежа веков. Значительное место в поэме, восходящей к «Трем свиданиям» В. С. Соловьева (см. ниже), уделено описаниям семейства Соловьевых. Именно указанные поэмы, а также «симфонии» Белого – многоплановые произведения, сочетающие «земные» и «небесные» аспекты, бытовые подробности и глубокие мистические переживания, нередко обрисованные в ироническом ключе – предопределили многие особенности построения и фабульные ходы романа Б.

…Генриха – Имя героя не просто немецкое, но родом из немецкого романтизма: оно напоминает о Гейне, Клейсте (новелла «Маркиза д’О» с ее «ангельско-демонскими» обертонами и героиней по имени Джульетта), Генрихе фон Офтердингене Новалиса и Гофмана и т. д. В то же время, упомянутое сразу после прозрачной отсылки к А. Белому, оно неизбежно вызывает в памяти романтико-мистическое подобие Белого – Генриха из «Огненного ангела» (1907) В. Я. Брюсова (1873–1924).

«Наблюдения холодного ума» – Из посвящения к «Евгению Онегину» (1823–1831) А. С. Пушкина: «…собранье пестрых глав <���…> Ума холодных наблюдений / И сердца горестных замет».

«Новая проза отметет вещи…» – Этот отрывок-манифест (до слов «успеха у большинства») с небольшими разночтениями практически буквально повторяется в статье «Ангелы, люди, вещи», опубликованной Б. под псевд. ЛЪЪе в газ. «Жизнь искусства»(1922. № 49 (872), 12 дек. С. 3). Отмежевываясь от «вещей с большой буквы», Б. отворачивался от многих литературных течений начала 1920-х гг. с их устремленностью к «вещности» и воспеванием технического прогресса. Ср. название конструктивистского журн. И. Эренбурга и Э. Лисицкого «Вещь» (1922); на конструктивизме Б. особо останавливается в газетном варианте: «Введение техно-химического словаря в композицию художественного произведения – мещанство готтентота. <���…> Увлечение завоеваниями техники, все эти “конструктивизмы” – детская болезнь». Противопоставление литературы, трактующей внешне «ничтожную» духовную и душевную жизнь искусству, «равняющемуся по радио, пару и электронам», было актуализировано всем ходом литературного процесса 1920-х гг. и тем взрывом «трагического индивидуализма», что прозвучал накануне провозглашенного в СССР «великого перелома» в «Зависти» (1927) Ю. К. Олеши (1899–1960), «Козлиной песни» (1927) К. К. Вагинова (1899–1934), «Египетской марке» (1928) О. Э. Мандельшама (1891–1938) и др. произведениях.

«Серафита» Бальзака – «Серафита» (1835) – философско-мистический роман (1835) О. де Бальзака (1799–1850), написанный под глубочайшим влиянием Э. Сведенборга (см. ниже); существенное место в книге занимает изложение его воззрений. Этот ключевой претекст «Джиадэ» – повествование о фантастическом андрогине, рожденном в «небесном браке» ученика Сведенборга и ангелоподобной дочери лондонского сапожника; прельщая и затем соединяя в духе и совершенной любви норвеженку Минну, дочь сельского пастора, и путешественника Вильфрида, Серафитус/Серафита обретает «божественную сущность» и возносится на небеса, преображаясь в серафима.

…Леонтьев – Русский писатель, критик, религиозно-консервативный мыслитель, дипломат К. Н. Леонтьев (1831–1891); в поздних автобиографических сочинениях Леонтьева содержится множество резких оценок раннего периода творчества.