Валентин Мошков - 2062 Исторические пророчества о будущем России

Подобные же сведения о современных типах японского народа собрал немецкий антрополог, Эрвин Бельц, бывший в течение семнадцати лет профессором токийского университета.

«На европейцев, — говорит этот ученый, — народные типы Японии, т. е. низший класс городского населения и крестьяне, производят отталкивающее впечатление, но нельзя сказать того же о представителях высших классов. Эти последние часто напоминают кавказские, а иногда чисто еврейские лица. Последнее, благодаря своеобразно изогнутому орлиному носу, особенной форме верхней губы, несколько выпуклым глазам и проч.

Различие между сказанными двумя типами явствует из приведенной на с. 443 таблицы (2).

О различиях во внешности между высшими и низшими сословиями в западной Европе есть также немало свидетельств в литературе. Различия эти существовали, как и следовало ожидать, очень давно. Так в германской «Эдде» повествуется, что бог Геймдаль основал три сословия германского народа. По этой классификации слуги оказываются темноволосыми с грубою кожею, «свободные люди» (по нашему мещане) имели светло-красную окраску щек и волос, а у благородных были светлые волосы (3). Эти данные как нельзя лучше сходятся с современными наблюдениями Ляпужа, по которым французское дворянство дает всегда самый большой процент блондинов, мещанство — меньший, а сельское простонародье — наименьший.

Но дело не ограничивается одним только цветом волос. Ранке говорит, что «различия между европейскими сословиями в цифровых отношениях между длиной различных органов тела, туловища, шеи, рук, ног и пр. колеблются в таких пределах, как между арийцами, семитами и финно-уграми или как между белым человеком и обеими цветными расами и что в общем оно больше, чем различия между представителями различных европейских народов». По наблюдению Майра, наибольший размах рук у европейской интеллигенции в среднем на 4,3 см меньше их роста, а у рабочих превосходить рост на 5,7 см.

(4). Дарвин приводит, что «челюсти вообще меньше у утонченных и цивилизованных людей, сравнительно с чернорабочими или дикими» (5). По измерению черепов на старинном парижском кладбище, сделанному Брока, оказалось, что у высших классов вместимость черепа больше, чем у простых рабочих. «Мозг мыслителя, — говорит Нолль, — более богат извилинами, чем мозг простого работника» (6). Кроме того, по Рилю, «у сельского населения (Европы), точно также, как и у пролетариев, головы мужчин и женщин совершенно тождественны. Голова женщины этих слоев народа в мужском уборе, почти не отличается от головы мужчины. В особенности старухи и старики похожи друг на друга, как одно яйцо на другое». Черта эта характерна также и для низших рас человечества (7). По данным английской статистики, старческое бессилие или маразм, наступает у бедных классов лет на десять-пятнадцать позже, чем у состоятельных (8).

Но наиболее точные данные о внешнем различии высших классов Европы от простонародья даст антро-посоциологическая школа, представителями которой являются: Ляпуж, Аммон, Пенке и др.

Ляпуж указывает так называемый «закон, расслоения общества», по которому у высших (образованных) классов длинноголовость сильнее, чем у низших и процент длинноголовых среди первых больше, чем среди последних. Так, например, для округа Родэз головной показатель образованных классов — 82,7, для рабочих около 84 и для крестьяне, 86–86,5. Вместе с тем и объем черепа у высших классов больше, чем у низших (9).

То же самое выходит и при сравнении средних цифр, полученных от горожан и сельских жителей. Последние оказывались более короткоголовыми. Числовые результаты собраны таким образом для многих городов средней Европы и их окрестностей во Франции, в Германии, Австрии, Швейцара, Италии и Испании. Везде вышеприведенный закон вполне оправдался, за исключением двух последних стран.

Испанский антрополог, Олориза, подтвердил сказанный закон измерениями в Мадриде и Барселоне, но в других городах, Севилье, Сарагоссе и Малаге, получились цифры безразличные, т. е. городские жители в отношении длины черепа одинаковы с деревенскими. Далее в городах Гренаде и Валенсии жители оказались даже менее длинноголовыми, чем деревенские. То же самое нашел Ливи в Италии. Северные города, как Милан и Флоренция, подтвердили закон, но в южных как Бари, Мессина и Палермо, деревенские жители оказались также длинноголовее городских.

Факты эти объясняются распространением на юге Европы так называемой «иберо-островной» расы, которая, как было говорено выше, характеризуется длинной головой при малом росте. К этой расе в Испании и Италии местами, особенно на юге, принадлежит сельское население, тогда как в городах живут европейцы менее длинноголовой расы.

Джон Беддо производил такие же измерения в Англии и получил цифры также безразличные, но по другим данным внешние отличия между высшими и низшими сословиями в Англии несомненно существуют. Так, по словам Герберта Спенсера, люди профессиональных классов здесь «выше ростом и плотнее, чем рабочие» (10). Средний рост мужчин высших классов 1,757 м, а рабочих 1,705 (11). А по Дарвину, «руки английских рабочих уже при рождении больше, чем у представителей среднего сословия (gentry)» (12).

В Ирландии, судя по описанию Ранке, бедняки в голодных округах отличаются «вздутыми губами, обнаженными деснами, выдающимися скулами, вдавленным носом, толстыми животами и кривыми ногами». Карл Фогт добавляет к этому описанию, что такой же наружностью обладают бедняки и повсюду в Европе (13).

В Ютландии, в противоположность со всей Европой, замечается аномалия в отношении роста. Тамошние сельские жители выше ростом, чем городские, расовые же различия между сословиями обнаруживаются в телосложении:

«В Ютландии, — читаем мы, — почти везде большая разница между жителями городов и деревень. Между тем как крестьяне деревень обыкновенно высоки ростом, худощавы, с приподнятыми плечами, угловаты в своих движениях, жители городов большей частью среднего роста, коренасты и, несмотря на это, с живыми и ловкими движениями. Точно так же и жительницы ютландских городов отличаются большею красотой и грацией, чем жительницы деревень. Крестьянские девушки особенно отличаются от горожанок неуклюжим станом и тяжелой медленной походкой. Туловище их уже в молодости принимает какое-то наклонное положение вперед и руки, несколько согнутые, висят как сучковатые палки по бокам. Особенно поражает поза ютландского крестьянина, когда он стоит. Все они, когда останавливаются по дороге и разговаривают с товарищами, стоят, широко расставив ноги, положив руки в карманы штанов, так что локти торчат в стороны точно ручки котла» (14).