Иван Барков - Нецензурная поэзия (СИ)

Не будь скор, князь, и тщись желанья умерять,
И дай хоть пальцом мне

сперва поковырять.
Потом я под подол пущу гулять поволно,
Не думая тогда, что мне уж будет болно.

Веселие мое на муку пременя,
Какую сласть отнять ты хочешь у меня:
Во всей подсолнечной до целок все охочи,
Нет в свете ничего приятней первой ночи.

Что буду делать я: не внемлет ничего.

Не презирай, ах, князь, прошенья моего,
Хоть три часа мне дай еще на размышленье,
Чтобы без боли то мне сделалось мученье,
Суровость всю свою тогда я укрочу.
Прости теперь, мой князь, я очень сцать хочу.

Я больше удержать драгую не дерзаю,
Пойду и я на час в заходе побываю.

Наполнена шентя премножеством площиц,
Но что есть тайный уд, рассмотрим, у девиц,
Войдем в подробность ту, увидим тотчас тамо,
Что есть оно и как, рассмотрим ето прямо.
Член етот, так сказать, член сладости плода,
Что общим правилом наречена пизда,
Ни что иное есть, как некая пещера,
Которой чистоту сама блюдет Венера;
Иль, инако сказать, такой она сосуд,
Устроен чтоб туда вмещался мужеск уд.
Не долго же лишь он в том месте пребывает:
Когда вмещается, тогда и выступает.
Вот како я сию толкую мудру речь,
Что девушка должна как глаза то беречь,
Что для мущины сласть велику составляет,
Как та ему шентю, подняв подол, являет.
И если чье дитя пленится елдаком,
Чинить довлеет что нам в случае таком?
Я в бедствии теперь подобном пребываю,
Что в горести дочь зрю влюбленну в толсту сваю
И не могу ничем от оной отучить.
Готова на битку к Дурносову вскочить.
Дурносов, всех поправ, победой возгордился
И поражати всех противных устремился,
А я при старости к концу уж дни веду
И заебенным быть чередной смерти жду.

Избранная глава, почтенна сединою,
Украшенная днесь муд ветхих долготою,
Покоющи в штанах обширных блеклый гуж,
Поборник дряхлости, изнеможенный муж!
В твоих морщинах зрю блестящу добродетель,
Будь мне отец, будь ты мне щастия содетель,
Потщися отвратить всеобщую напасть,
Употреби к тому родительскую власть.
Принудь дщерь внити в брак со мной, минут не тратя,
Ты будешь зреть во мне послушнейшего зятя.

Престань уже, Фарнос, ты тщетно в хуй стучать
И, ах, престань, престань о браке докучать.
Другому в дочере моей досталась доля,
Прешла моя над ней родительская воля,
Дурносовой и я шматины трепещу,
Что уж по старости и так дырой крехчу.

Как к дщери я твоей любовью ни пылаю,
Но князя раздражить и сам я не желаю,
Не меньше не хочу соперником с ним быть,
Но части должен я его в том уступить.
В другом я способе намеренье имею,
О коем объявить тебе я если смею.

Маня надеждой дух, не тщетно ль в хуй трубишь?
Какое средство ты, Фарнос, употребишь?
Отъяты способы с Дурносовым сражаться,
Мы с жопами должны подале уплетаться.

Не думаю я с ним в ебливу брань вступить,
Но хитростью потщусь упругость притупить.
Когда кто победить врага сил не имеет,
То в крайности обман и лесть чинить довлеет.
Не те удашливы в сражении прямом,
Кто силою разит, но кто велик умом.
Сколь силен был Самсон, известно всей вселенной,
Но хитростью жены своей был побежденной.
Кто б как ни силен был, да если разум худ,
Бесплоден столько же, как будто хуй без муд,
Как было б естество ни толсто, ни велико,
Упругость можно стерть и сделать так, как лыко,
Лишь хитрость малую к тому употребить,
То будет хуй хоть брось или хоть отрубить.
Позволь лишь мне, а я отмщеньем уж ласкаюсь.

Препятствуй, как ты мнишь, я в ето не вплетаюсь,
Но прежде ты узнай от дочери моей,
Намеренье твое угодно ль будет ей.
Но се она…

Княжна, я должен известиться,
Могу ли склонностью твоей к себе я льститься,
Желаешь ли со мной вступить в законный брак,
Или прельстил тебя Дурносова елдак?

Не обвиняй меня, Фарнос, виной ты тою:
Еще я не пленна Дурносовой биткою,
Хоть он ее всяк час, гордяся, мне сулит,
Да мой родитель мне склониться не велит.

Ты, княжеская дочь, быть должна горделива,
Не так, как подлая бывает девка члива,
Которую за грош нахальник всяк валит,
А оттого в шенте нередко и болит.

Коль знатною биткой моя жизнь зачалася,
То льзя ль, чтоб я кому без брака в блуд далася?
Не может огнь в шенте моей никто разжечь.

Княжна, я не о том начать имею речь,
С горячностью всегда дроча хуй, как дубину:
Определи, прошу, княжна, мою судьбину,
Надеждой льститься ль мне тебя в замужство взять?

У нас положено, чтоб был Фарнос мне зять,
Я вместо слов муде в залог дал в той надежде.

Ко мне не заглянул почто под юбку прежде,
Почто толь суетно Фарноса тем ласкал
И в обязательство толикое вступал?
Не дам в красе ничьей я омочиться снасти
И девой сниду в гроб, не прикоснусь сей сласти.

Принужу дщерь свою я быть тебе женою,
Лишь князя упреди.

Поди, княжна, за мною.

В штанах моих, увы! багряна плешь бледнеет,
Хладеет в жилах кровь, хуй страждет, леденеет,
Немеет естество, отрады нет нигде,
О рог, о длинный рог, о толстые муде!
На что красавицей, княжна, ты в свет родилась?
И ах! на что ты мне безмерно полюбилась,
Что я любовь в себе бессилен одолеть?
Не со сто ль раз других я принимался еть-
Но что ж? — лишь плоть моя тем только истощилась,
А страсть любовная нимало не смяхчилась.
О как я беден днесь и как мой случай лих:
Котору еть хочу, ах! ей не я жених.
От страсти плешь моя, как рыба о лед, бьется,
А та без жалости Дурносову сдается,
Которому всю честь претолстый знак дает.
Пускай же с толстотой злодей сей пропадет;
Пока свет солнечный сиять на небе станет,
Елдак его вовек с сего часа не встанет!
Спешу исполнить то.