Иван Барков - Нецензурная поэзия (СИ)

Что ж трачу я часы полезные вотще?
Спешу исполнить то…

Помедли, князь, еще.

Нет, намеренья я сего не отлагаю,
Исполню здесь: в тебя, Секелия, впехаю.

Я недостойна, князь, для случая такова.
Но вот шентя — вонзай — перед тобой готова.

Жестокий, удержись… О, как нещастна я!

Не ты нещастлива — нещастна плешь моя.

Не спорю больше я с своею лютой частью.
(Падает в руки к Секелии, а та подымает ее подол.)
Вот щель моя: вонзай и утолись сей сластью.

Что сделалось?.. Увы!

О рок! о случай злой! К чему меня склонил к погибели такой?

Колико ты, судьба, мне ниспослала лиха!

Что сталось, князь, скажи нам.

Невстаниха.

Вот бедственный случай.

Что есть сей казни злее?
Увы, дражайший князь!

Дрочи, дрочи скорее,
Жар утолить в княжне хоть мало порадей.

Нет способа вздрочить, похимистил злодей.
О, раздраженны враг! отметить тебе мне нала,
Подействовала так Фарносова помада!

Что вижу я, княжна, о стыд, о казни строги!
Какою страмотой наполнились чертоги!

Со удивлением я зрю на сей позор.

Мой отче, отврати от недостойной взор!

Забудь природу ты или забудь то скало,
Которое навек уже как лыко стало.

О как злодей мой уд обезоружил вдруг!

Готовься к браку ты, Фарнос тебе супруг,
И уж Дурносова не тщися видеть боле.

Последую теперь твоей, родитель, воле.

А ты, о князь, прости, забав нам час протек.

Прости, дражайшая, прости, княжна, навек!

Великий Долгомуд, хоть способ ты имеешь,
Но поздно уж теперь Фарносу сим радеешь.

Что сделалося с ним?

Скончался уж Фарнос.

Каким то случаем?

Пришел сперва понос,
Час целый мучился, штанов не подтыкая,
Кряхтел, стонал, рыгал, "Беда, — ворчал, — какая",
И только лишь сей боль немного унялся,
Он с силою своей еще не собрался,
Как вдруг другой бедой тот час его сразило
И в бездну, как в шентю, хуй дряхлый погрузило.
Он сильной яростью к прекрасной дщери тлел,
Но как ее уеть надежды не имел,
То похоть удержать свою как ни старался,
Но из ствола его ручьем ток проливался.
Не сей был его ток, прохлада что в любви,
Но что случается от похоти в крови.
Раздулася его в минуту бедна потка,
Не помогла ему в сем случае и вотка:
Чем жарче рделась плешь, тем был сильнее ток,
Я за плешь ухватил — в крови весь стал платок.
Весь дом наполнен стал тогда великим криком,
"Увы! — вопил Фарнос. — Я стражду хуерыком.
Мне приключило то жестокую напасть,
Что к Миликрисе я имел любовну страсть".
Нас способ излечить един тогда сказали:
С кобылой сделать блуд. К кобыле лишь предстали,
Я подмостил его, кобыле хвост загнул,
Но, о жестокий рок! Фарнос лишь чуть-чуть ткнул,
Как та кобыла вдруг шарахнулась, вздрогнула,
Со всей жестокостью что мочи есть лягнула.
Он пал, вдруг поражен, со стоном рок кленя
И тут в последний раз взглянул он на меня.
"Ты, — мне он говорил, — не плачь и ободрися,
Сему хуерыку виною Миликриса,
Однако ей скажи, что я ее простил".
И с этим словом дух последний испустил.

Нещастнейший Фарнос, я и тебя лишилась!

Лишился друга я, и часть его свершилась.

О день, горчайший день, источник лютых бед,
Князь вечно погублен, Фарноса больше нет!
Пожри всей лютостью меня живую, бездна!
Рази, губи: мне жизнь без ебли бесполезна!

Какой приятный глас музыки
Внезапно слух мой поразил,
Какие радостные клики
Мой темный разум ощутил,
Я зрю, поля все обновились,
Цветами новыми покрылись,
С весельем ручейки текут,
Крутясь меж злачными брегами,
И птички, сидя меж кустами,
Природе хвальну песнь поют.

Природой данную нам радость,
О Муза, ты воспой теперь,
Какую чувствуем мы сладость,
Узря ее достойну дщерь.
Пизды любезныя рожденье
Весь мир приводит в восхищенье,
Пизда достойна олтарей,
Она прямая дщерь природы,
Ее нещетно чтут народы,
Пизда веселье твари всей.

Природа, зря, что сметных племя
В несносной скуке жизнь ведет,
Для облехченья оной бремя
Пизду произвела на свет.
Всех смертных ею усладила,
В приятны цепи заключила,
С тех пор пизда владеет всем.
Она героев производит,
Она в храм славы их приводит,
Пизда вещь лучша в свете сем.

Герои, храбростью своею
Что свет старались покорить,
Владеть хотели всей землею,
Стремясь потоки крови лить,
Они все для того дралися,
Чтоб после всытость наетися
И лучших пизд себе достать.
Для пизд кровавы были брани,
Пизд ради налагались дани,
Пизда всех дел вина и мать.

Антоний, царствовать желая,
Дрался с Октавьем сколько мог,
Но Клеопатру он узная,
Ей захотел попасть меж ног,
Забыл и храбрость и породу
И дал Октавию свободу,
Лишь только впрятал в нее хуй,
Не зрит, что Рим он тем теряет,
К пизде он страстию пылает,
Узря ее в Сиднейских струй.