Иван Барков - Нецензурная поэзия (СИ)

Руно златое, кое греки
В Колхиде тщилися достать,
При чем прославлена навеки
Язонова пречудна рать.
Когда со змеем он сражался,
В погибель явную вдавался,
Пизда его от ней спасла,
Его ебливая Медея,
Волшебно знанье разумея,
На верх сей славы вознесла.

Пленясь Калипса Телемаком,
От волн морских его спасла,
Еблась с ним лежа, сидя, раком
И в ебле сладку жизнь вела,
Но Ментор, зря их то веселье,
Из зависти терпя мученье,
Так Телемака навострил,
Что бросил он пизду и еблю
И, милую оставя землю,
Напасти новые вкусил.

Эней, оставшись цел на брани,
Погибнул бы в морских валах,
Пизда коль не простерла б длани
При карфагенских берегах.
Его ебливая Дидона,
Сошедши с царска пышна трона,
Спасла и еть ему дала.
Он ёб, пиздою наслаждался,
Но вскоре с нею он расстался,
Отплыв, куда судьба влекла.

Когда же сих примеров мало,
Взгляните в древность всех времен:
Всегда пизда всех благ начало,
Начало всех земных племен.
Мы ей на свете сем родимся,
Ее ебем, ей веселимся,
Она милее нам всего,
Пиздой нас девушки прельщают,
Пиздою нас и утешают,
В ней чтим верх счастья своего.

О ты, пизда, пизда драгая,
К тебе душа моя летит,
Ты, песнь мою воспринимая,
Внемли, что дух мой говорит.
Всего на свете сем ты боле,
Взгляну в моря, в ограды, в поле,
Но лутче я тебя не зрю.
Поверь, что я не лицемерю
И что тому я свято верю,
Что днесь языком говорю.

Каким виденьем я смущен?
В боязни дух и сердце ноет.
Я зрю, ах! хуй в пизду впущен,
Жена, стояща раком, стонет.
Без слез слаба она терпеть
Дыры трещащия раздранья,
От толстой плеши попиранья
Возносит глас: Престань, о! еть!

Не внемлет плач, не чует страх,
Не зрит, что дух жены трепещет,
Ярясь, ебет ее монах,
Храпит, меж бедр мудами плещет.
Прекрепко движет меж лядвей,
Изо рту пену испущает,
Достать до почек ее чает,
Чтоб всласть скончать труды свои.

Мертва почти жена лежит,
Но плешь седого старца тамо,
Он слезть, пришедши в жар, не мнит,
Ебет ее еще упрямо,
Брадой махая с клобуком,
Ревет как вол он разъяренны,
Что еть телицу устремленны,
Ничуть неслабшим елдаком.

Едва души осталась часть
В жене смертельно заебенной,
Святы отец, вкусивши сласть,
Предстал с молитвой умиленной
И, скверну с хуя счистя прочь,
Жену десницей осеняет
И так в смиреньи ей вещает:
Восстань, духовна с миром дочь!

Теперь избавлена ты мной
Грехов от тягостного бремя
Моей святительской елдой,
С сего не будешь боле время
Во беззаконьях жизнь влачить,
Но ставши мною уебенна,
Ты стала в святость облеченна,
Сподобившись мой зуд смяхчить.

Ознав, священно ебена,
Жена желанну ту отраду,
От всех грехов что прощена
И что не должно боле аду
Уж ей страшиться наконец,
Последни силы собирает,
Глаза на старца обращает,
Вопит: Святой, святой отец!—

Рекла и дух пустила свой,
Лежит тут тело умерщвленно,
Открыта жопой и пиздой,
В крови, в сраму, все обагренно.
Монах изволил много еть,
Тем страстотерпица скончалась,
Вздохнув, покойница усралась,
Когда невмочь пришло терпеть.

О, ты, священный ермонах,
Счищающий грехи биткою,
Меня и вчуже объял страх,
Как ты храбрился над пиздою
Я муки все хочу стерпеть,
А в век веков ради прощенья
От страшна хуя разъяренья
Тебе, монах, не дамся еть.

Между цветов прекрасных роз
Собачий хуй на грядках взрос.

Дары все естества нам дурно презирать,
Подобно и тебе, мой хуй, пренебрегать.

Узнай, чего теперь, Кларисса, я хочу:
Гляжу я на тебя и хуй в штанах дрочу.

Люблю тебя, мой свет, и от любови стражду,
Сижу подле тебя и еть тебя я жажду.

Не видит то никто, тебя чем забавляю:
Тихонько у тебя в пизде я ковыряю.

Ебись и не теряй прелестной красоты;
Как младость пролетит, гадка всем будешь ты.

Возьми себе ты тот, из коих лутче нет,
Но путчей для тебя в штанах, мой свет, билет.

Зовут по красоте тебя, мой свет, звездою,
Но краше в ебле ты сто крат своей пиздою.

Целуй меня везде, любезная, целуй,
Но вместо ты меня не поцелуй мой хуй.

Коль льзя было летать пиздам подобно птицам,
Хорош бы был сучок елдак сидеть девицам.

Для дела руки мне, глаза даны, чтоб зреть,
А хуй, прекрасная, тебя мне чтобы еть.

Ласкаешься ко мне, брюнета, ты, целуя.
Чего желаешь ты? конечно, хуя.

Два хуя вместе свей, а третьим наповей,
И мало коль одним, в пизду себе забей.

Прекрасный у меня, Кларинда, есть цветок,
Возьми его сама себе ты из порток.

Всех лутче кажется та девушкам игрушка,
Как ежели в штанах хорошенька коклюшка.

Я тотчас отганул, что мыслишь ты всегда:
Свербится, девушка, всяк час твоя пизда.

Не можно изъяснить мне то, что мыслю я,
А лутче изъяснит в пизде битка моя.

Утеха лутчая в том женщин состоит,
Чесать тогда пизду, когда она свербит.

Коль прямо хочешь быть, красоточка, щастливой,
То щастье лутче в том, чтоб быть всегда ебливой.

Желаем получить, скучаем мы иметь,
Не буду ж я хотеть, когда б тебя уеть.

Коль естли б был рожден престолом обладать,
То сшед бы я с него, пизду стал лобызать.

Красоточками дух и мысли насыщаю,
Но лутче их пиздой себя я утешаю.

Охотно просижу и в пустинькой избе,
Коль будет мой когда хуй в узинькой пизде.

Не светится пизда, восточна как звезда,
Но любо на нее вам зреть, хуи, всегда.

Я никогда так не грущу,
Как долго хуй в штанах ищу.

И были лишь одне в штанах мои муде,
Однако вот и те изгнили все в пизде.