Владимир Сорокин - Роман

Тут же, в наступившей тишине, трижды прозвучал утиный манок Антона Петровича, своим пронзительным дребезжащим кряканьем возвестивший об окончании охоты.

XII.

Костер, разложенный Акимом посередине Лысой поляны, ярко горел. Вокруг него, расположившись на подостланном сене, неторопливо, по-походному ужинали пятеро охотников. Сам же Аким, выпив водки и закусив подогретой на костре курятиной, спал в телеге, стоявшей неподалеку. Стреноженная лошадь паслась в стороне возле берез.

Кругом было темно и тихо; лишь где-то на краю Маминой рощи в молодом овсе покрикивал козодой.

- С полем, друзья! - проговорил своим поставленным голосом Антон Петрович, поднимая серебряную походную стопку.

Все подняли такие же стопки и, вразнобой бормоча "с полем", выпили.

- Эх, славно! - крякнул от удовольствия Красновский, поспешно закусывая соленым огурцом.

Антон Петрович, напротив, не торопясь с закуской, отер губы платком, положил стопку на разостланную подле него скатерть.

На этой видавшей виды походной самобранке Воспенниковых, были разложены яства, собранные охотникам в дорогу заботливой Лидией Константиновной: возле фляжки с водкою лежали соленые огурцы в марле, моченые яблоки, вареные яйца, лепешки, хлеб, ветчина и то, что осталось от полдюжины жареных цыплят.

Перевернутая корзина служила опорой для прислоненных к ней ружей. Рядом с ружьями лежали пустые патронташи и ягдташи с дичью, распределенной изменчивым охотничьим счастьем далеко не поровну: Роман убил пять вальдшнепов, Красновский четыре, Антон Петрович и Николай Иванович - по два и, наконец, Клюгин - ни одного.

Выпив водки, Роман с аппетитом ел, бросая цыплячьи косточки в костер и наблюдая, как они, потрескивая, горят. Он был доволен своим охотничьим выходом после столь долгого перерыва, доволен компанией, костром и тихой теплой ночью. От водки на душе было тепло и весело. Первое время разговор шел об охоте. Антон Петрович с подробностями и выразительными жестами рассказал, как он сбил четырех вальдшнепов, из которых нашел только двух; Красновский поведал о замечательном бое своего ружья, способного, по его убеждению, поразить вальдшнепа за сто шагов; Николай Иванович поделился наблюдениями о направлении и частоте пролетов вальдшнепов, а заодно рассказал про одну из разновидностей птиц колибри, внешностью чрезвычайно похожей на вальдшнепа, но величиной со шмеля.

Только один Клюгин ничего не рассказывал, а лишь молча пил и ел, бросая в костер недоеденные куски.

Наконец, Антон Петрович спросил его:

- Андрей Викторович, вам, стало быть, не очень повезло?

- Не очень, - неохотно ответил Клюгин, катая меж ладоней вареное яйцо.

- Что ж, бывает, - заметил Антон Петрович.

- У меня так всегда бывает, - усмехнулся Клюгин, счищая скорлупу с яйца и кидая в огонь, - Пустое это занятие по птицам палить, скажу я вам. Зря пошел...

- Почему же пустое? - откликнулся Красновский, - Просто вам не подфортунило, вот и все. А занятие ох как не пустое.

Не споря, Клюгин открыл свой большой рот и вложив в него яйцо, принялся жевать.

Доев цыпленка и отерев губы салфеткой. Роман спросил:

- Андрей Викторович, у вас ружье какой марки?

С трудом проглотив яйцо, Клюгин мотнул головой:

- Понятия не имею...

- Позвольте взглянуть?

- Сделайте одолжение.

Роман приподнялся, подошел к корзине, отыскал ружье фельдшера и, вернувшись с ним, сел к костру.

Все, за исключением Клюгина, повернулись к Роману и принялись разглядывать. То, что держал в своих руках Роман, вряд ли с первого взгляда можно было назвать ружьем, скорее это напоминало какую-то железно-деревянную дубину непонятного назначения. Роман рассматривал ржавые стволы с отбитой на конце планкой, странно большое цевье, притянутое к стволам двумя жестяными полосами, забитые грязью замки с погнутыми курками, два коротких обрубка вместо спусковых крючков, узкую засаленную деревяшку вместо ложи.

- Мдааа, - покачал головой Красновский, - Из этой аркебузы, наверное, еще солдаты Кромвеля стреляли.

- Аркебуза? - переспросил Антон Петрович, - Да это пищаль Стеньки Разина! Бог мой... Как же вы из него стреляете?

- Так и стреляю, - зевая и глядя в огонь, бормотал Клюгин.

Несмотря на идущее от костра тепло, он сидел в своем зеленом наглухо застегнутом плаще, из-под ворота которого выбилось черное кашне. Алые блики играли на его выдвинутом вперед лбу, и казалось, что лоб светится сам по себе.

- Как-нибудь оно разорвется у вас в руках, - заметил Роман, с трудом открывая казенник и разглядывая изъеденные пороховой гарью замки.

- И слава Богу, - с тем же равнодушием ответил Клюгин, - Может, прибьет раньше срока. Вот радости-то...

- Горький вы человек, - с тяжелым вздохом вымолвил Красновский.

Клюгин молча смотрел в огонь.

В этот момент всеобщего безмолвия ночная бабочка средних размеров слишком низко пролетев над костром и опалив крылья, упала на скатерть.

- Несчастная... - вздохнул Антон Петрович, откусывая от яблока.

- Тэк, тэк, - Николай Иванович протянул руку и бережно взял трепыхающуюся бабочку на ладонь, - Сосновый кокнопряд. А проще говоря... Dendrolimus pini.

Бабочка с сильно опаленными крыльями ползала по руке Рукавитинова.

- Да-с, милая барышня, - с грустью говорил он, внимательно следя за движениями бабочки своими острыми стариковскими глазами учителя и ученого, Боюсь, вы совершили роковой полет. Наука бессильна подарить вам новые крылья.

- А медицина, - он покосился на Клюгина - Тоже, кажется, вряд ли сможет помочь.

- Сможет, - буркнул Клюгин и, вытянув свою длинную руку, вдруг быстрым щелчком костистых пальцев сбил трепетавшую бабочку в огонь.

Упав на дышащие жаром угли, она затрещала и вмиг превратилась в черной огарок.

Никто не проронил ни слова.

Николай Иванович снял очки, вынул платок и стал протирать их.

Красновский привычным жестом провел пухлой рукой по виску:

- А знаете, я вот сейчас вспомнил... Мы как-то с Ипполитом Кузьмичем поехали на Мcту порыбачить. Так вообразите, - тамошние рыбаки эдаким вот манером ночуют на берегу, разводят побольше костров и вокруг них дежурят. А на костры летят вот такие, как, положим, эта, бабочки. Крылья опаляют и падают. Они их подбирают, а зорькою смешивают с загодя приготовленным тестом, как следует мнут, и готовят из этого снадобья наживку в виде шариков. И на них удят рыбку, да так, что просто только успевай таскать. Я могу засвидетельствовать - клюет изумительно. Просто изумительно.

- Серьезно? - спросил Роман.

Красновский приложил руки к груди:

- Изумительно! Рыба хватает, как угорелая.

Николай Иванович надел очки и сказал:

- А что. Надо попробовать.

Антон Петрович продолжал жевать яблоко: