В Розанов - Опавшие листья (Короб второй)

Удав толщиною в руку, ну самое большее в ногу у колена, поглощает козленка.

На этом основаны многие странные явления. И аппетит удавов и козы.

- Да, немного больно, тесно, но - обошлось...

Невероятно надеть на руку лайковую перчатку, как она лежит такая узенькая и "невинная" в коробке магазина. А одевается и образует крепкий обхват.

Есть метафизическое тяготение мира к "крепкому обхвату".

В "крепком обхвате" держит Бог мир...

И все стремится не только к свободе и "хлябанью", но есть и совершенно противоположный аппетит - войти в "узкий путь", сжимающий путь.

(в трамвае).

* * *

Крепкое, именно крепкое ищет узкого пути. А "хляба-нье" - у старух, стариков и в старческом возрасте планеты.

Мир женился на старухе: вот французская революция и все ее три принципа.

* * *

Церковь поет: "Святый Боже! Святый крепкий..."

Что-то брезжится в уме, что это тайно пели уже, погребая фараонов в пирамидах.

Да и другие имена как однотонны: "Сильный", "Господин", "Отец всего", "Податель жизни" ("Жизнодавче")...

Какая древность.

* * *

Мне представляется история русского общества за XIX в. сплошным безумием.

(18декабря, - Корнилов о Бакуниных*,

судьба Вареньки Бакуниной-Дьяковой.

История ее брака - в матеръял

о "Людяхлунного света").

* * *

Одели мундир.

Этот мундир - черная блуза, ремешок-пояс и стальная цепочка для часов, толщиной почти в собачью ("на цепи" собака).

Так одетый, сидел он за чаем. Он был стар, слаб, сед. При бездетном в дому хозяйничала племянница с несвежими зубами, тоже радикалка, но носившая золотое пенсне. В передней долго-долго стоит, поправляя свои немощи.

Он долго служил в департаменте либерального министерства и, прослужив 35 лет, получил пенсию в 2000 рублей.

Он говорил, и слова его были ясны, отчетливы и убежденны:

- Чем же я могу выразить свое отвращение к правительству? Я бессилен к реальному протесту, который оказал бы, если б был моложе... если б был сильнее. Между тем как гражданин, и честный гражданин, я бы был виновен, если бы допустил думать, что спокоен, что доволен, что у меня не кипит негодование. И сделал, что было в моих силах: перешел в протестантскую церковь. Я пошел к их пастору, сказал все. Он дал мне катехизис, по которому я мог бы ознакомиться с принимаемым вероисповеданием. И, - я вам скажу, - этот катехизис при чтении показался мне очень замечательным и разумным... Все ясно, здраво, - и многое здравомысленнее, чем в нашем... Ну, когда это кончилось, я и перешел.

Помолчал. И мы все молчали.

- Этим я совершил разрыв с правительством, которого я не могу нравственно и всячески уважать.

Отчетливою, мотивированною речью. Он сам себя слушал и, видно, любовался собою, - умом и справедливою общественною ситуацией.

Мы все молчали, потупив глаза.

"А пенсия?" Но можно ли было это сказать в глаза.

(на скамье подсудимых*, 21 декабря, об "Уед.").

(люди с цепями, не читав книги и не понимая

вообще существа книги, присудили вырезать

страницы и меня к аресту на 2 недели).

* * *

Я ничего так не ценю у духовенства, как хорошие...

(придя из суда).

* * *

Плодите священное семя, а то весь народ задичал.

(к многоплодию у духовенства).

Матушкам же я дал бы "на адрес писем" титул: "ее высо-коблагословению"; по мужу, - как и вообще у нас жены титулуются по мужьям.

Надо матушек высоко поставить, они много хранят веры.

(придя из суда).

* * *

Вот то-то и оно-то, Димитрий Сергеевич*, что вас никогда, никогда, никогда не поймут те, с кем вы...

Слово "царь" - вы почувствовали, они - не чувствуют... Но оставим жгущийся в обе стороны жупел..

Вы когда-то любили Пушкина: ну - и довольно...

И никогда, никогда, никогда вы не обнимете свиное, тупое рыло революции... Иначе чем ради сложностей "тактики", в которой я не понимаю.

Друг мой: обнимите и поцелуйте Владимира Набокова? Тошнит? - Ну Григория Петрова? Нельзя? Ну а ведь - это конкретно, осязательно, это необманывающий термометр кожного ощущения. "Идейно" там вы можете говорить что угодно, а как вас положить в одну постель с "курсисткой" - вы пхнете ее ногой. Все этим и решается. А с "попадьею" если также, то вы вцепитесь ей в косу и станете с ней кричать о своих любимых темах, и, прокричав до 4-х утра, все-таки в конце концов совокупитесь с нею в 4 часа, если только вообще можете совокупляться (в чем я сомневаюсь).

В этом все и дело, мой милый, - "с кем можешь совокупляться". А разговоры - просто глупости, "туда", "сюда", "и то, и сё"...

Вы образованный, просвещенный человек, и не внешним, а внутренним просвещением. Пусть - дурной, холодный (как и я); пусть любите деньги (как и я); пусть мы оба в вони, в грязи, в грехе, в смраде.

Но у вас есть вздох.

А у тех, которые тоже "выучены в университете" и "сочиняют книжки", и по-видимому похожи на нас, ибо даже нас чище, бескорыстны, без любовниц, "платят долги вовремя", "не должают в лавочке", и прочие, и прочие добродетели...

У них нет вздоха.

И только: но- небеса разверзлись и разделилась земля, и на одном краю бездны они, и на другом краю бездны - мы.

Мы - святые.

Они - ничто.

Воры и святые, блудники и святые, мошенники и святые. Они "совершенно корректные люди" и ничто.

Струве спит только с женою, а я - со всеми (положим): и, между тем, он даже не муж жены своей, и не мужчина даже, а - транспарант, напр., "по которому хорошо писать", или гиря на весах, "по которой можно хорошо свесить". А я - все-таки муж, и "при всех" - вернейший одной.

Он "никому не должен", я только и думаю, чтобы "утянуть" (положим): и завтра-послезавтра я могу открыть всемирный банк с безукоризненными счетами.

Все это лежит во "вздохе"... В "дуновении", "душе". "Корректные люди" суть просто неодушевленные существа, - "линейка" и "транспарант", "редактор" и "контора": и из этого не выведешь ни Царства Небесного, ни даже Всемирного банка или сколько-нибудь сносного - мужа.

Но в моем "вздохе" все лежит. "Вздох" богаче царства, богаче Ротшильда даже деньгами: из "вздоха" потекут золотые реки, и трон, и царство, и всё.

Вздох - всемирная история, начало ее. А "корректный человек" и есть корректный человек, которым все кончится, и сам он есть уже Смерть и Гроб.

"Земля есть и в землю отыдеши"...*

"Вздох" же - Вечная Жизнь. Неугасающая.

К "вздоху" Бог придет: но скажите, пожалуйста, неужели же Бог придет к корректному человеку? Его можно только послать к тем двум буквам, за которые запретили "Уединенное"*, и поэтому я не вправе их напечатать; но вообще послать "по-непечатному".

Ну, Бог с вами - прощайте. Да вы это и понимаете. Сами уже вздыхаете в душе, я знаю.

(прочел о реферате Философова

и полемике со Струве, 22 декабря).

* * *

24 декабря.

Океан - женщина. Материк - мужчина.

И бури и тишина, и влага и опасность.