Валерий Степнов - Ключ Венчальный. Повесть и рассказы

Стоило выйти из-под защиты скалы, как ветер ударил ей в спину и швырнул наземь. Похоже, ей предлагали передвигаться на четвереньках. Способ известный, но не подходит. Она поднялась, отвалилась спиной на ветер и медленно двинулась к навалам плавника. Ветер толкал в спину, нёс на себе, оставалось только передвигать ноги.

Сохранивший гибкость еловый корень она отпилила быстро. Пришлось потрудиться над коротким, сантиметров двадцать длины и такой же толщины чурбачком. Ножовка вязла в смолистой древесине. Ель не успела вымокнуть в морской воде. Может быть, ещё зимой красовалась на обрывистом берегу Двины, весной полые воды подмыли её и вынесли в море.

Обратный путь оказался ещё труднее. Ветер наваливался тяжеленной резиновой стеной, врывался в лёгкие, не позволял сделать вдох, ледяной ладонью зажимал ей нос, рот. Она покрепче обхватила свои заготовки, пилу, приготовилась хоть ползком, но добраться до палатки. Собственно, другого выхода у неё и не было.

Силищу ветра нельзя побороть, но можно перехитрить. Она согнулась в три погибели, и сопротивление сразу уменьшилось. Закрыла лицо рукавицей и приспособилась делать короткие мелкие вдохи.

Едва добралась под укрытие скалы, как с плеч свалился груз неимоверной тяжести. Над головой ветер ревел, трепал снежные космы, а тут царил покой, в плавном хороводе кружились снежинки. Теперь она понимала, почему на северных метеостанциях от жилья до площадок с приборами натягивают леера, и люди ходят, держась за них. Иначе ветер унесёт, закинет куда-нибудь в овраг да ещё снежком присыплет. Совершить ещё такую вылазку она бы не смогла, не хватило бы ни духу, ни сил.

Яна расколола принесённый чурбачок точно пополам. В одной половинке на плоской стороне, в другой на выпуклой провертела углубления острым носком топора. Отрубила от гибкого корневища изогнутую часть, прихватила ровную палку и пошла в палатку доделывать приспособление. Оставалась чистая работа.

Ножом она застрогала конец прямой палки на конус, натянула на изогнутый корень тетиву из капронового шнура. Получился лук. Перехлестнула тетиву на середине палки. Поровнее положила половинку чурбака плоской стороной вниз, вставила в приготовленное отверстие палку, сверху прижала её второй половинкой чурбака. Если всё правильно сделано, то возвратно-поступательное движение лука заставит вращаться палку. Трение в коническом отверстии вызовет тление древесины. Что и требуется доказать.

Решила сначала испытать приспособление на холостом ходу. Если понадобится, подстрогать, подчистить, потуже или послабее натянуть тетиву. Не на шутку разволновалась.

– Мужчины и дети на сеанс факира не допускаются, – попыталась Яна себя успокоить. – Душевнобольных просят удалиться.

Несколько раз протянула лук на себя, от себя. Вертикально поставленная между чурбачками палка вращалась. Несколько минут Яна сосредоточенно работала. Наконец, не утерпела, потрогала конец палки и ойкнула – пальцы обожгло, словно схватила уголёк. Значит, она на правильном пути, огонь можно добыть. Надо тщательно подготовиться к приёму желанного гостя и приступать.

В экспедиции отец всегда брал пачку стеариновых свечей и фонарь «летучая мышь». Были у них, конечно, и электрические фонарики. Ими пользовались короткое время. Для долгой вечерней работы отец зажигал керосиновый фонарь, ставил на стол и погружался в дневники, отчёты. Он захватил его и в эту экспедицию с запасом керосина в маленькой алюминиевой канистре.

Яна достала из ящика фонарь, подняла стекло, очистила от нагара фитиль. Ничто не должно помешать слабенькому огонёчку поджечь фитиль. Вокруг конического отверстия в чурбаке разложила смоченные керосином полоски бумаги. Можно начинать. Наверное, поморы сейчас коротко помолились бы: «Во имя отца и сына, и святого духа. Аминь».

Плавными, ровными движениями принялась вращать палку. Скорого результата не ожидала, настроила себя на долгую, однообразную работу. Специально не стала смотреть на часы, чтобы не мешало желание узнавать, сколько прошло. Будет работать столько, сколько потребуется, пока от деревяшек не пойдёт дым и не посыплются искры. Коли тепло выделяется, то надежда на успех есть. Всё зависит от её терпения и настойчивости. Тем более, она не первая, пример показали предки. Именно таким способом поморы добыли огонь.

Дерево задымилось, а подвинутые к вращающейся палке бумажки вспыхнули быстрее, чем Яна ожидала. Совсем не понадобилось титанических усилий и не пришлось корпеть всю ночь. Она подхватила крохотный факелочек и поднесла к фонарю.

– Ага, попался, – не удержалась она от детского ликования, – который на базаре кусался.

Огонёк уже припекал ей пальцы, а фитиль всё не загорался. Наверное, требовалось время, чтобы нагреть керосин до испарения. Ведь горят-то пары.

– Да будет свет, сказал монтёр, – дурачилась Яна, – и налил керосину.

Фитиль вспыхнул, засветился белым язычком, выбросил вверх чёрное остриё копоти. Яна быстро опустила на место выпуклую колбу, словно спрятала в клетку долгожданную жар-птицу. В сером сумраке палатки засветился жёлтый мигающий огонёк.

Она обеими руками подхватила фонарь и закружилась по палатке под рёв урагана.

Ещё в детстве отец научил Яну водить машину, сама она овладела мотоциклом, в экспедициях частенько садилась за рычаги гусеничного вездехода. Каждый раз ликовала от возможности повелевать силой мотора. Только что освоенное ей примитивное приспособление для получения огня заслонило своей значимостью все технические возможности цивилизации, заполонило душу восторгом. Она одолела стихию, поднялась над силой ветра, победила холод.

Далее всё пошло само собой. Зажгла от фонаря пучок лучины, растопила очаг. Защищённый камнями огонь горел ровно, мощно. Чайник, набитый снегом, скоро закипел. Она заварила чай, отнесла в палатку, закутала в спальный мешок. Разогрела рисовую кашу с тушёнкой, поела. Чаепитие отложила на потом. Пересушила у огня одежду, обувь. Подвалила к очагу ещё камней, пусть греются. На ночь занесёт в палатку. Они будут долго отдавать тепло.

Вообще-то в мороз ночлег лучше устраивать у костра. Сделать навес, заготовить больше дров, чтобы поддерживать огонь всю ночь и спать в тепле. Она так бы и сделала, если не шторм и этот мокрый снег вперемешку с дождём.

Чтобы огонь горел до утра, Яна затолкала в очаг толстые брёвна. Если к утру огонь погаснет, под слоем золы останутся угли. Раздуть их не составит труда. На всякий случай фонарь гасить не стала, прикрутила фитиль и поставила его в изголовье. Теперь она имела полное право наградить себя кружкой горячего чая и любимым шоколадом.

Ни читать, ни писать ей не хотелось. От неимоверной усталости гудели руки, ноги, голова катилась с плеч. Не часто у неё случались такие деньки, как нынешний, когда приходилось работать с максимальным напряжением сил. Однако она не сплоховала.