Мигель Сервантес - Дон Кихот Ламанчский. Том I. Перевод Алексея Козлова

– Кстати, милые дамы, я очень рад исполнить то, о чём вы просите меня, но я готов сделать на определённых условиях и не без оговорок, и этот достойный джентльмен должен обещать отправиться в Тобосо и предстать от моего имени перед милой доньей Дульчинеей, чтобы она поступила с ним по своему произволению!

Испуганная и убитая происходящим дама, не понимая, о чем просит Дон Кихот, и не спрашивая, кто такая эта Дульчинея, тут же пообещала ему, что её слуга сделает всё, что от него потребуется.

– Я готов поверить вам на слово, – сказал на это дон Кихот, – и не причиню ему больше никакого вреда, хотя он и заслужил смерти!

К этому времени Санчо Панса, с которым слуги монахов обошлись довольно скверно, поднялся с земли, и внимательно наблюдал за битвой своего господина дон Кихота, в сердце своём обратившись к Богу, чтобы он дал ему Виторию и чтобы ему удалось захватить остров, где он был бы правителем, как ему было обещано. Увидев, что хозяин снова поднялся на Росинанта, он подбежал к нему и, прежде чем тот успел подняться, встал на колени перед ним и, взяв его руку, стал чмокать её, говоря:

– Будь так милостивы, господин мой Дон Кихот, дайте мне власть на том острове, который вы сумели отбить в этой смертельной схватке, любой, маленький или великий, всё равно, и как бы велик он ни был, и вы тотчас же уверитесь, что я буду править им так же хорошо, как другие губернаторы правят всякими островами в этом мире!

На что дон Кихот ответил ему:

– Да будет тебе известно, брат Санчо, что это приключение и подобные ему приключения – это не приключения островные, а приключения дорожные, путевые так сказать, в каких нет ничего прибыльного, кроме того, что можно лишиться головы или уха. Будь же терпелив, Санчо, нам ещё выпадут приключения, в результате которых я не только смогу сделать тебя правителем острова, но и вознесу на ещё большие высоты!

Поблагодарив его, Санчо снова поцеловал ему руку и край кольчуги, а затем помог подняться на Росинанта, и завершив эти манипуляции, снова залез на своего осла и проследовал за своим господином, который не попрощавшись и не перемолвившись больше ни словом с затихшими обитателями кареты, въехал в лес, который оказался совсем рядом. Санчо следовал за дон Кихотом рысью, что было сил понукая своего осла, но Росинант так раскочегарился, что Санчо Панса, увидев, что всё больше отстает, стал кричать вслед, чтобы заставить своего хозяина подождать. Дон Кихот рассмеялся и исполнил его желание, а Санчо, нагнав его, сказал:

– Остановите меня, Господин мой, если чего не так скажу, но думаю, нам было бы разумно укрыться в какой-нибудь церкви, нам просто необходимо податься в церковь, ведь тот, с кем вы сражались, находится теперь в очень плачевном виде, ему много сил не надо, чтобы сообщить об этом Святому Брату и поймать нас не проблема, и поверьте мне, что если они сделают это, прежде чем мы выйдем из тюряги, с нас там семь шкур спустят!

– Заткнись, несчастный! – сказал Дон Кихот, – И где ты видел или читал, чтобы бродячий рыцарь хоть раз был предан суду за любое количество трупов и убийств, которые он совершил?

– Я ничего не знаю ни о каких убийствах, – ответил Санчо, – и в моей жизни я не любил никого, как вас, сэр, но я знаю только, что святому братству не слишком нравятся те, кто устраивает разборки в поле, а прочее меня вовсе не касается!

– Не жалей, друг! – ответил дон Кихот, – я вырву тебя из рук любых халдеев, какие встретятся нам на пути, не говоря уж о загребущих лапах Святого Братства! Но скажи мне, за всю твою жизнь ты видел где-нибудь на земле более отважного рыцаря, чем я? Читал ли ты где-нибудь, чтобы на земле был еще один человек, более неспешный в задумываньи плана, более изобретательный в нападении, более изощрённый в обороне, более ловкий в нанесении ударов, более успешный в опрокидывании врага, чем я?

– О-о! Истина в том, – ответил Санчо, – что я за всю свою жизнь не прочитал ни одной книги, ибо я не умею ни читать, ни писать, но я сделал ставку на вас, мой смелый господин, и сознаю, что нет никого храбрее, чем ваша милость, и мне не выпадало ещё во все дни моей жизни служить более храброму воину, чем вы, синьор, и дай-то Бог, чтобы эта смелость не была оплачены там, где я уже сказал! Я умоляю вашу милость, и прошу вас поскорее излечиться от ваших ран, вон смотрите, у вас из уха течёт кровь, давайте, я наложу компресс и выну немного белой мази из моей седельной сумы.

– Всё это было бы не столь необходимо, – ответил дон Кихот, – коли я не забыл бы о том, чтобы захватить немного Бальзама Фийерабраса, одна только одна капля его из особой колбы стоит всех аптекарских микстур вместе взятых!

– Какая такая колба и какой бальзам? – поинтересовался Санчо Панса.

– Этот бальзам, – ответил дон Кихот, – от которого у меня в памяти остался только рецепт. И я помню, что благодаря ему можно забыть о страхе смерти и вообще не думать о самых страшных ранах. Так вот, когда я снова изготовлю его, я отдам его тебе, и тебе ничего не нужно будет делать, сиди и жди, но когда ты увидишь, что в какой-то битве они разрубили меня на куски, как это часто бывает с рыцарями, возьми бережно ту часть тела, которая свалилась на землю, и очень осторожно, очень бережно, прежде, чем свернётся кровь, приладь её к другой половине, той, которая останется в седле, только будь очень внимателен, чтобы они тщательно совпали, и, если убедишься, что всё сделано как надо, тогда дай мне выпить два глотка этого бальзама, про который я тебе рассказал, и ты сразу увидишь, как я стану снова как огурчик!

– Если это так, – сказал Панза, – я отказываюсь управлять этим дурацким островом, и не хочу ничего другого в качестве оплаты за мои многочисленные и исключительно ценные услуги, кроме того, чтобы ваша милость дала мне рецепт этого потрясающего ликёра, унция которого будет стоить не меньше двух реалов, и мне не придётся думать, как добыть средства на лёгкую и беззаботную жизнь. Да и о нищей старости тогда можно забыть надолго! Но главное – выяснить, не слищком ли будет дорого нам обойдётся изготовление этого бальзама?

– Имея на круг менее трёх реалов, ты можешь сделать три асумбры, – не задумываясь ни секунды ответил дон Кихот.

– О, грехи мои! – вторил ему Санчо, – Что мы тут забыли? Что же вы медлите, вместо того, чтобы заняться выпуском этой ядерной микстуры, или поскорее научить этому меня?

– Заткнись, приятель, – ответил дон Кихот, – Я тебе о таких ещё секретах поведаю, и таким чудесам тебя научу, что ты поймёшь, с кем имеешь дело! Мы ещё не так заживем, а теперь – за дело, ухо болит так, что нет никаких силов терпеть такое!