Нодар Думбадзе - Не бойся, мама !

Падая от усталости, мы возвращаемся из наряда, глотаем горячую пищу и, еле добравшись до своих коек, заваливаемся спать. Мы спим как мертвые.

Такое вот время самое опасное на границе. Со стороны моря еще ничего море сейчас холодное, вряд ли кто из нарушителей воспользуется им. Но зато горы! В дождь и туман, когда в трех шагах от себя ничего не видишь, не мудрено и упустить злоумышленника.

...Я, Щербина и Пархоменко сегодня дежурили с утра.

Досталось же нам! Привели в порядок КСП, восстановили семьдесят размытых ступенек, проверили все технические устройства. Вернулись уставшие, продрогшие, голодные!

И все же мы счастливы - ночью отдыхаем! И эта радость теперь не дает нам спать.

В комнате кроме Пархоменко, Щербины и меня еще трое ребят: Мордюков, Бальтерманц и Дзнеладзе. Отличные парни! Они дежурили ночью и теперь спят. Спят так сладко, что кажется: не разбуди их, так и будут лежать всю неделю. Но куда там! Через час им в наряд. И от одной мысли о том, что идти на дежурство нужно не нам, мне становится весело.

- Ну, брат, еще дней пять такого ливня, и всем нам капут! - сказал Пархоменко.

- Какое там пять! Он, видать, зарядил на весь год! - вздохнул Щербина.

- Ладно, давайте спать! - зевнул Пархоменко.

Я с головой покрылся одеялом и постарался заснуть.

Прошло добрых полчаса - сон не шел.

- Ребята, спите? - спросил я.

Никто не откликнулся, хотя я чувствовал, что ни Щербина, ни Пархоменко не спят. Что ж, не хотите, не надо.

Собеседник у меня найдется.

- Здорово, Авто! Как дела?

- Да так, Джако. Живу.

- Ну и как, трудно?

- Почему трудно? Как другие, так и я.

- Признавайся! Трудно тебе!

- Нет, Джако, не трудно, а... Сложно! Понимаешь, сложное это дело служба на границе.

- Соскучился небось по дому?

- Еще как! Иной раз плакать даже хочется...

- Кого бы тебе хотелось увидеть?

- Всех! Дедушку, дядю Ванечку, тетю Шуру, Або, Дадуну!

- И как же ты терпишь без них?

- А так. Как все... И потом, здесь же прекрасные люди. Ребята замечательные, и начальник наш - майор Чхартишвили - отличный человек! Строговат, правда...

Вот на днях черт меня дернул бросить окурок на пол в коридоре... Так он заставил меня два часа драить уборную... А еще до этого... Вот был случай! Ха!.. Понимаешь, во вторник, четырнадцатого августа, был день рождения Пархоменко. Мы решили отметить его в воскресенье; девятнадцатого получили увольнение, поехали в Батуми.

Собрали деньги, накупили всего: водки, колбасы, хлеба черного. Махнули на пляж - и давай отмечать день рождения. Здорово все получилось!

А потом Чхартншвили собственноручно снял с нас ремни и сам же посадил на гауптвахту. Я и Щербина, словно продрогшие поросята, всю ночь льнули к спавшему безмятежно Пархоменко. Утром пришел Чхартищвили.

"Ну как дела, орлы?" - спросил он улыбаясь.

"Отлично, товарищ майор! - ответил Щербина. - Надо было сажать нас врозь, а то ведь вместе мы и день рождения отмечали!"

Чхартишвили рассмеялся, раздал нам ремни и выпихнул из гауптвахты.

- Чего же ты хочешь, он поступил с вами по-божески!

- Я и говорю: отличный он человек.

- Еще что?

- Что еще? Хватает нам и развлечений и кино. Встречаемся с учащимися, студентами. Есть у нас библиотека, клуб. Поем, танцуем, концерты устраиваем... В свободное время, конечно. Но этого времени у нас мало... Очень мало. Мы и выспаться-то как следует не успеваем... Вот и сейчас, вместо того чтобы спать, я болтаю с тобой. Ну хватит, спокойной ночи, Джако!

- Спокойной ночи. Авто!

Веки тяжелеют, мысли путаются... Я постепенно погружаюсь в сладкую дрему... И вдруг ночную тишину вспороли два выстрела. "Ракеты!" мелькнуло в голове.

Спустя несколько секунд все мы были на ногах.

- Никак тревога! - сказал Щербина, хватая сапоги.

- Выходи строиться! - крикнул забежавший в комнату дежурный и тотчас же умчался.

Чхартишвили, Королев и Павлов в дождевиках и с фонарями в руках были уже в коридоре.

Мы выстроились в две шеренги.

- Смирно! Товарищ майор, застава выстроена! - доложил Зудов.

- Старшие нарядов, шаг вперед! - распорядился майор.

Я и еще несколько солдат выступили вперед. Рядом со мной оказался Дзнеладзе.

- Товарищи, - начал майор, - поступил сигнал. На четвертом участке нарушена граница. В обычных условиях можно было бы действовать спокойнее. Но в такую погоду!.. Требую максимальной организованности и четкости действий! Ни одной оплошности! Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик! Вопросы есть?

- Нет!

- Приступайте к выполнению приказа!

...Небо, земля и море слились в одну бесконечную кромешную тьму... Мы шагаем то ли по земле, то ли по воде.

Дождь льет не переставая... До четвертого участка полтора километра. Там трое ребят. Что они смогут предпринять? Пока они дойдут до места нарушения границы, может все кончится... Потому мы спешим... Я, Щербина, Пархоменко и Танго движемся со стороны гор. Впереди Пархоменко с собакой... Потоки воды, водопады низвергаются с неба, это уже не дождь, это всемирный потоп...

Наши плащи набухли, сапоги полны воды, мы не идем, а пашем ногами грязь...

К четвертому участку подходим первыми.

- Пароль! - слышим окрик. Людей не видно. На миг меня ослепляет острый, как нож, луч карманного фонаря.

- "Волга"! - отвечаю я и тоже зажигаю фонарь.

Теперь я вижу - передо мной стоит Скворцов. Я спрашиваю:

- Ответ!

- "Дунай"!

- В чем дело, Скворцов?

- А черт его разберет! Следов не видно, смыло.

На проволоке нашли клок шерсти, во, гляди. Видать, медведь...

- Как сказать... - говорит с сомнением Щербина. - Пархоменко, давай собаку!

- Танго, ищи! - приказывает Пархоменко, удлиняя поводок.

Танго нюхает шерсть, потом землю, вертится, скулит, бежит куда-то, возвращается, садится на задние лапы и удивленно смотрит на нас. Трудно псу. Взбесившаяся стихия словно решила поиздеваться над нами - вода так и хлещет, заливая все и вся.

- Танго, милая, ищи, ищи! След, Танго! - упрашивает Пархоменко собаку.

И вдруг Танго срывается с места и, чуть не свалив Пархоменко, устремляется в темноту. Мы - за ней.

- Отпусти, отпусти поводок! - крикнул я Пархоменко.

- Куда, к черту, вышел весь! - кричит он.

Танго тянет нас к холму, возвышающемуся над самой деревней. Мы бежим не разбирая дороги, проваливаясь в ямы, падая, поднимаясь, продираясь сквозь кусты, натыкаясь на деревья. Впереди возникает тень.

- Стой! Кто идет?! - спрашиваю.

- В чем дело? - отвечает Дзнеладзе.

- Танго взяла след. Следуйте за нами!

Танго хрипит, вырывается... А дождь все льет и льет...

- Пархоменко, пусти собаку!

- Уйдет, не найдешь потом!

Бежим.

- Щербина, ты?

- Я!

- Где Дзнеладзе?

- Здесь я!

- Скажи ребятам, осторожней с оружием! Перестреляем, чего доброго, друг друга!