Нодар Думбадзе - Не бойся, мама !

Али Хорава, ты мудрый и опытный человек! Ты угадал: завтра на море поднимется буря, закипит море, вырвется вода из берегов. Но Автандил Джакели не утонет! Пусть море просит душу Автандила Джакели - он не отдаст ее! И в пасть к киту не попадет Автандил Джакели! Лодка Автандила Джакели плывет к берегу.

Автандил Джакели благодарен тебе, Али Хорава!

Пархоменко и Луговой спали мертвым сном. Я прилег, не раздеваясь, на койку. В висках стучала кровь, в ушах звенело. Я закрыл глаза, и тотчас же передо мной возникла вереница знакомых образов. Они приближались, удалялись, смешивались. Потом на миг видение исчезло, и вдруг завертелась, закружилась знакомая карусель, только вместо фарфоровых слонов сейчас все, и я в том числе, сидели в лодках. Бушующее море подбрасывало нас на страшную высоту, лодки исчезали в пенящихся волнах, потом вновь появлялись, вновь взлетали на гребни огромных волн, и так без конца...

Мать... Отец... Або... Дед... Дядя Ванечка... Дадуна...

Феридэ... Щербина... Мевнунэ... Они поднимались высоко, до звезд, потом, сорвавшись, метеоритами падали вниз и исчезали в морской пучине. И вот на огромной волне осталась лишь моя лодка... Волна подбросила ее высоко, так высоко, что меня обдало теплом мерцающих звезд. Я протянул руки, желая схватить хоть одну из них, и тут лодка провалилась подо мной, и я остался один в небе с протянутыми к звездам руками... Объятый ужасом, я зажмурился, и долго потом ветер носил меня на своих крыльях в этой бездонной пустоте от одной планеты к другой, и везде нас встречали безмолвие и холод погасших жизней, и ветер все носился в поисках звезды, которой он мог бы доверить мою жизнь и мою судьбу...

Феридэ стояла в саду и осторожно перекладывала мандарины из подола в большую плетеную корзину. Я подошел к ней и, не здороваясь, присел рядом с корзиной на землю. Покончив с делом, она отряхнула платье и села.

Теперь между нами была корзина, полная мандаринов.

Феридэ начала очищать мандарины.

- Я ухожу сегодня в полдень, - сказал я.

Она не ответила.

- Вчера ночью Али Хорава взял меня в море.

- Пошел сарган, - проговорила она.

- Да, пошел сарган, только он вышел в море пе за рыбой.

Феридэ насторожилась. Я молчал.

- Что же ему понадобилось? - не выдержала она.

- Али Хорава - умный человек. Он знает все. - Я умолк.

Передать Феридэ, совести и дочери села, что я еще слишком молод для того, чтобы любить ее, что должен перебороть себя и уехать отсюда без нее?..

Покончив с мандаринами, Феридэ подняла с земли и начала ощипывать обломок ветки, Молчание длилось несколько минут.

- Али Хорава был и у меня, - заговорила наконец Феридэ.

- Что он хотел? - спросил я, чувствуя, как сердце подступает к горлу и начинает шуметь в висках.

- Али Хорава хочет, чтобы Феридэ была счастлива.

Он знает, что ты хороший парень, что ты сирота, что ты очень еще молод, и он боится, что тебе не осилить мою любовь...

- А ты? Ты тоже боишься? - спросил я и замер в ожидании ответа.

- Да. Боюсь, - произнесла Феридэ после долгого молчания.

Я облизнул пересохшие губы, машинально потянулся к неочищенному мандарину. Кисловатый сок возвратил мне дар речи.

- Почему Феридэ?..

- Не знаю, Авто...

- Что еще сказал Али Хорава?

- "Если ты любишь этого парня, если ты уверена, что он не может жить без тебя, - заклинаю тебя богом, иди с ним, будь ему добрым другом и хранителем". Вот что сказал Али Хорава...

- Что же ты? Что ты ответила? - голос мой задрожал.

- Я? Я ответила... - Феридэ заломила руки, взглянула на меня полными слез глазами. - Уходи, Автандил Джакели, иди своей дорогой, не мучай меня...

- Феридэ! Я не знаю, что ты и Али Хорава называете настоящей любовью... Я знаю одно: никого, никогда я не любил и не полюблю сильнее тебя... И жить без тебя я не могу!

- Слушай, парень, что тебе от меня нужно? Пожалей меня! Бот уже год нет мне покоя и сна!.. Или ты хочешь, чтоб я сожгла все и бросилась в море? Сжалься надо мной?.. Уходи!..

- Если ты меня не любишь, скажи об этом сама!

Другим я не поверю! Скажи мне сама: "Авто, я не люблю тебя!" - И я уйду... Сейчас же уйду!..

- Уходи, Aвто... Если ты любишь меня, уходи...

Я встал и без слов направился к воротам. Выйдя на дорогу, я оглянулся последний раз: Феридэ сидела на том же месте, зарывшись головой в колени. Плечи ее вздрагивали...

У нас на заставе неписаный закон: в честь каждого демобилизованного устраивать торжественный обед. Разумеется, так было и в день моего ухода. На кухне приготовили отменный обед, сварили винный кисель. Меня, одег того в парадную форму, усадили за офицерский стол. Было произнесено три тоста: за наши Вооруженные Силы, за нашу заставу и за меня. В ответном слове я торжественно поклялся быть до конца верным присяге и при первом же зове Родины стать бок о бок со своими боевыми друзьями на защиту границы. Потом я попрощался с ребятами и получил по пинку от каждого.

Настал черед офицеров. Королев и Павлов, улыбаясь, крепко пожали мне руку. Наконец я подошел к Чхартишвили.

- Уходишь, бичо? - спросил он ласково и потрепал меня по щеке.

- Ухожу, товарищ майор!

- Что ж, иди... Удерживать не стану, да и не удержишь тебя... Ну давай попрощаемся! - Он обнял- меня за плечи, расцеловал. - Будь счастлив, мой мальчик!

- Спасибо, товарищ майор!

- Зудов! - крикнул Чхартишвили, направляясь к канцелярии. - Выводите "виллис"!

- Товарищ майор! - догнал я Чхартишвили.

- Что тебе, Джакели?

- Разрешите обратиться!

- Ну-ну, в чем дело?

- Просьба у меня к вам...

- Выкладывай!

- Отдайте мне Мерабчика!

- Кого?

- Мерабчика, медвежонка нашего!

- Как это - отдать?

- Разрешите взять его с собой!

- Куда, Джакели, домой?

- Товарищ майор, скоро зима. Я знаю, Зудов велит зарезать его к Новому году... А я возьму медвежонка, сдам в Батумский зоопарк... Прошу вас, товарищ майор!..

Чхартишвили задумался.

- В зоопарк, говоришь?

- Так точно!

Майор помолчал. Потом крикнул:

- Горохов! Позовите сюда Горохова!..

Через минуту прибежал наш повар Горохов.

- Горохов, сдайте медведя Джакели! Он отвезет его в зоопарк.

- Товарищ майор, - взмолился Горохов, - да я же его... специально откармливал... Как же так?

- Выполняйте приказ!

Горохов поплелся к кухне.

Мерабчика с трудом впихнули в машину. По обеим сторонам, на заднем сиденье, заняли места Пархоменко и Луговой. Я, как герой дня, важно уселся рядом с водителем.

"Виллис" медленно тронулся, миновал ворота и, выйдя на шоссе, ускорил ход. Мерабчик что-то бормотал и иногда лизал мне голову.

- Слышь, Джакели, ты перемени-ка фамилию! Назовись Запашным, или Дуровым, или еще - ну как его, который с медведями?.. - ухмылялся Луговой.

- Авто, не будь дураком, не вздумай сдавать его в зоопарк! предупреждал Пархоменко.