Лев Толстой - Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг

Федор Иваныч.Хорошо, хорошо.

Таня.Так я буду в надежде… (Уходит.)

Федор Иваныч один.

Федор Иваныч (кивает головой). А ласковая девочка, хорошая. А ведь сколько их таких пропадает, подумаешь! Только ведь промахнись раз один — пошла по рукам… Потом в грязи ее уж не сыщешь. Не хуже, как Наталья сердечная… А тоже была хорошая, тоже мать родила, лелеяла, выращивала… (Берет газету.) Ну-ка, что Фердинанд наш, как изворачивается?..

Занавес

Театр представляет внутренность людской кухни. Мужики, раздевшись и запотев, сидят у стола и пьют чай. Федор Иваныч с сигарой на другом конце сцены. На печке старый повар, не видный первые четыре явления.

Три мужика и Федор Иваныч.

Федор Иваныч.Мой совет, ты ему не препятствуй. Если его желание есть и ее тоже, так и с богом. Девушка хорошая, честная. На это не смотри, что она щеголиха. Это по-городски, нельзя без этого. А девушка умная.

2-й мужик.Что ж, коли его охота есть. Ему жить с ней, а не мне. Только уж оченно чиста. Как ее в избу введешь? Свекрови-то она и погладиться не дастся.

Федор Иваныч.Это, братец ты мой, не от чистоты, а от характера. Коли доброго характера, так будет покорна и уважительна.

2-й мужик.Да уж возьму, коли так малый усетился, чтобы беспременно ее взять. Тоже с немилой жить беда! Со старухой посоветуюсь, да и с богом.

Федор Иваныч.Ну, и по рукам.

2-й мужик.Да уж видно, что так.

1-й мужик.И как тебе фортунит, Захар: приехал за совершением дела, а глядь — сноху за сына какую кралю высватал. Только бы спрыснуть, значит, чтобы хворменно было.

Федор Иваныч.Этого совсем не нужно.

Неловкое молчание. Я ведь вашу жизнь крестьянскую очень понимаю. Я, вам скажу, сам подумываю, где бы землицы купить. Домик построил бы да крестьянствовал. Хоть бы в вашей стороне.

2-й мужик.Разлюбезное дело!

1-й мужик.Двистительно, при деньгах можно в деревне себе всякое удовольствие получить.

3-й мужик.Что и говорить! Деревенское дело, скажем, во всяком разе слободно, не то, что в городу.

Федор Иваныч.Что ж, примете в общество, коли у вас поселюсь?

2-й мужик.Отчего же не принять? Вина старикам выставишь, сейчас примут.

1-й мужик.Да питейное заведение, примерно, или трактир откроете, житье такое будет, что умирать не надо. Царствуй, и больше никаких.

Федор Иваныч.Там видно будет. А только хочется на старости лет спокойно пожить. Жить мне и здесь хорошо — жалко и оставить: Леонид Федорович ведь редкой доброты человек.

1-й мужик.Это двистительно. Да что же он наше-то дело? Ужели ж так, без последствий?

Федор Иваныч.Он-то бы рад.

2-й мужик.Видно, он жены боится..

Федор Иваныч.Не боится, а тоже согласия нет.

3-й мужик.А ты бы, отец, постарался, а то как нам жить? Земля малая…

Федор Иваныч.Да вот посмотрим, что выйдет от Татьяниных хлопот. Ведь она взялась.

3-й мужик (пьет чай). Отец, помилосердствуй! Земля малая, не токмо скотину, — курицу, скажем, и ту выпустить некуда.

Федор Иваныч.Да кабы в моих руках дело было. (Ко 2-му мужику.) Так так, братец, сваты мы с тобой будем. Кончено дело об Тане-то?

2-й мужик.Да уж сказал коли я, и без пропою назад не попячусь. Только бы дело наше вышло.

Те же, входит кухарка, заглядывает на почку, делает туда знаки и тотчас же начинает оживленно говорить с Федором Иванычем.

Кухарка.Сейчас из белой кухни позвали Семена вверх; барии да энтот, что вызывает с ним, лысый-то, посадили его да велели на место Капчича действовать.

Федор Иваныч.Что ты врешь!

Кухарка.Как же! сейчас Тане Яков сказывал.

Федор Иваныч.Чудно это!

Те же и кучер.

Федор Иваныч.Ты что?

Кучер (к Федору Иванычу). Так и скажите, что я не нанимался с собаками жить. Пускай другой кто живет, а я с собаками жить не согласен.

Федор Иваныч.С какими собаками?

Кучер.Да привели от Василья Леонидыча трех кобелей к нам в кучерскую. Напакостили, воют, а приступиться нельзя — кусаются. Злые, черти! — того и гляди, сожрут. И то хочу поленом ноги им перебить.

Федор Иваныч.Да когда же это?

Кучер.Да нынче привели с выставки, какие-то дорогие, пустопсовые, что ль, леший их знает! Либо собакам в кучерской, либо кучерам жить. Так и скажите.

Федор Иваныч.Да, это непорядок. Я пойду спрошу.

Кучер.Их бы сюда, что ль, к Лукерье.

Кухарка (горячо). Тут люди обедают, а ты кобелей запереть хочешь. Уж и так…

Кучер.А у меня кафтаны, полости, сбруя. А чистоту спрашивают. Ну, в дворницкую, что ль.

Федор Иваныч.Надо Василью Леонидычу сказать.

Кучер (сердито). Повесил бы себе на шею кобелей этих, да и ходил бы с ними, а то сам-то небось на лошадях ездить любит. Красавчика испортил ни за что. А лошадь была!.. Эх, житье! (Уходит, хлопая дверью.)

Те же, без кучера.

Федор Иваныч.Да, непорядки, непорядки! (К мужикам.) Ну, так так-то, пока прощайте, ребята!

Мужики.С богом.

Федор Иваныч уходит.

Те же, без Федора Иваныча. Как только Федор Иваныч уходит, на печке слышно кряхтенье.

2-й мужик.Уж и гладок же, ровно анарал.

Кухарка.Да что и говорить! Горница особая, стирка на него вся от господ, чай, сахар — это все господское, и пища со стола.

Старый повар.Как черту не жить, — накрал!

2-й мужик.Это чей же, на печке-то?

Кухарка.Да так, человечек один.

Молчание.

1-й мужик.Ну, да и у вас, посмотрел я давеча, ужинали, капиталец дюже хорош.

Кухарка.Жаловаться нельзя. На это она не скупа. Белая булка по воскресеньям, рыба в постные дни по праздникам, а кто хошь, и скоромное ешь.

2-й мужик.Разве постом лопает кто?

Кухарка.Э, да все почитай. Только и постятся, что кучер (не этот, что приходил, а старый…), да Сема, да я, да икономка, а то все скоромное жрут.

2-й мужик.Ну, а сам-то?

Кухарка.Э, хватился! да он и думать забыл, какой такой пост есть.

3-й мужик.О господи!

1-й мужик.Дело господское, по книжкам дошли. Потому умственность!

3-й мужик.Ситник-то каждый день, я чай?

Кухарка.О, ситник! Не видали они твоего ситника! Посмотрел бы пищу у них: чего-чего нет!