Чингиз Гусейнов - Магомед, Мамед, Мамиш

Схема разветвляется: кто на ком женился; кого куда переставили, кто кого обошел; неожиданная смерть - и надолго клетка не заполнена, и Амираслан думает, глядя на нее: "Кто же?" И догадки рождаются: этот? Он связан с тем-то по материнской линии, а с этим через жену; но есть еще один, кто может эту клетку за-полнить: внучатый племянник такого-то и зять тако-го-то!.. А если догадка кажется ^ему стоящей, сообщает о ней Сеяре при Джафаре, та еще кому-то, тот даль-ше, и пошло гулять по городу: "Б. идет на повышение, занимает место Г., и Ш. идет на место Б".- "А куда же Г.?" -"А он на свое старое место и возвращается". Линии появляются, прочерчиваются, приходится новые узлы завязывать - жизнь-то идет, кто-то на пенсию, кто-то умер, кого-то ушли, кто-то подрос, кто-то же-нился, перемещения всякие, неожиданности. Иногда для ясности Амираслан выделяет какой-то важный участок, отдельно рисует микросхему, и порой она при-чудливый вид обретает, эта схемка: вроде акула из во-ды высунулась или удивленный бегемот пасть рази-нул.

Неплохо бы, думает Амираслан, сигнализацию приду-мать, чтобы сразу видеть, если потянул нужную тебе нитку, как она приводит другие в движение.

- Так вот,- говорит Амираслан Саттару,- не уди-вляйся! Да, да, чихать я хотел, и даже на Джафара-муэллима! Кругом такое творится, и не только у нас, но и у соседей, что Хасай и прочее - мелочь. Можно вмиг и взлететь высоко и пасть так низко, что, как Гюльбала, впору головой вниз.

- Значит, самоубийство?

- Да отстань ты, маньяк! Я к примеру. О тесте его даже какой-то заграничный голос вещал. Я, правда, не слушал, рассказывали.- Амираслан понимал, что такое дело, как гибель сына Хасая, а Гюльбала связан род-ственными узами с вчера еще могучим человеком, не из пустяковых. Только потяни ниточку! Сын. Шурин. Са-моубийство.- Тут можно, конечно, прославиться на всю республику, но тебя, знаю, такая слава не прельщает, хотя все мы люди.Потянут, думает Амираслан, за ни-точку Хасая, а там, кто знает, может, подденут и Джафара; для Амираслана такой поворот пока ни к че-му. И, понимая, что нельзя ничего пускать на самотек, недооценивать ни одну ерундовую деталь, он и решил перестраховаться, позвонил Саттару, да вышло некста-ти ("А Джафар-муэллим, между прочим, только что мне

-звонил! Не успел я повесить трубку..."). Надо же, чтоб такая накладка!

- Я убежден, то, что делается у нас, вселяет на-дежды!

- Ты наивен, Саттар, неужели не видишь, что по-крываем себя позором на всю страну? В газете целая по-лоса про все эти дела: бассейн в квартире! Бриллианты в банке с вареньем! Хищническая охота в заповедниках! Разбазаривание музейных ценностей!.. Смотрят все и дивятся: "Ай да мы!.." Ты думаешь, такая реклама нас красит?!

- При чем тут реклама? По всему фронту идет борь-ба! И я думаю, что эта борьба очень даже нам необхо-дима!

- Но надо же с умом подходить! Разве только у нас эти безобразия?! Но другие-то делают шито-крыто!

- Извини, но это старо, насчет сора из избы!

- Старо, но верно, черт побери! Поснимали одного, другого, третьего, надо же меру знать! А ты убежден, что их всех заменили люди, как Говорится, с чистой со-вестью?

- А как же? И не сомневаюсь я!

- Наивен, ох, как наивен ты!.. Нет, я не скрою, на-до обновлять, омолаживать, пора и нашему поколению дать простор, кое-что в этом направлении делается, не сегодня-завтра и твой друг, да, да, не удив-ляйся...

- А я не удивляюсь и не удивлюсь.

- ...может взлететь. Но вообще-то ты прав, нику-дышные мы!

- Я этого не говорил.

- Ты не говорил, так я говорю.

- И зря!

- Нет, нет, вялые мы какие-то!.. Чем мы можем по-хвастаться, так это снами!

- Чем, чем? - не понял Саттар.

- Наши земляки много снов видят. У любого спро-си! Видит сон, но этого ему мало! Рассказывает, потом требует отгадки, множество людей в это вовлекается, и мусолят, и мусолят. Вместо того чтобы окунуться в реальную жизнь, активизироваться, сны да их разгадки! Вчера вот один рассказывает, цветной, говорит, сон. То ли море голубое, то ли лодка розовая. Черт знает что такое!..

Амираслан не случайно ополчился на сновидцев. Два f его начальника непосредственный и, так сказать, се-мейный, один дома (Джафар), а другой на службе (Хасай) - расскажут, а потом ждут. А когда сбывается - мол, дорожи нами, мы не только сновидцы, но и ясно-видцы.

"Увидел я во сне",- Хасай Амираслану рассказывает. "А я снов не вижу". "Быть не может!"

А чего Хасай удивляется? Его Хуснийэ тоже не видит. Вернее, раньше не видела, до смерти Гюльбалы. И ей Хасай так же, как Амираслану, говорил: "Быть не мо-жет!" А она ему: "Ты тоже раньше не видел, как со своей Реной связался, так и стал всякие сны видеть!" Хасаю приснился сон. Диковинный. Но он не знает, что такие же сны снятся не только ему в этом городе. Ну скажем, Джафару-муэллиму. А удивляться нечему: од-ни корни, одна географическая и иная среда, с детства привык слышать, как рассказывают о снах, это вторая жизнь его земляков. Рассказывают, как помнит Хасай, непременно в кругу семьи, и кто-то берется отгадывать. И, случается, совпадает. Конечно, таких отгадывателей почти не осталось, вымерли знатоки, а сны снятся, и ничего с ними не поделаешь, приходится самому голову ломать. Часто, ложась спать, Хасай долго не может уснуть, ворочается на горячей простыне, подушка стано-вится жаркой. Об этом Хасай, между прочим, как-то сказал Джафару-муэллиму: "Знаешь, Джафар, ложусь спать, на сердце тяжело, кажется мне, что усну и не проснусь больше". И что же ответил Джафар-муэллим? "Хорошая смерть, когда во сне... Повезло ему"."Ко-му ему?" - "Ну, тому, о ком ты рассказываешь".- "Да о себе я говорю!" "Ах, о себе-е-е-е!- протянул Джа-фар-муэллим и незаметно зевнул.- Это бывает!" Амираслан отреагировал взволнованно, прямая противопо-ложность своему родственнику. Встал, подошел, в глаза заглянул, за руку взял, чуть ли не пульс пробует. Хасай даже растерялся: "Да нет, я здоров, что это ты?" - "С этим не шутят. Электрокардиограмму сде-лать надо. Не пойдете сами, позвоню, скажу, чтоб си-лой повезли вас. Вы что? Со здоровьем не шутят!"

- Черт знает что такое! - гнет свое Амираслан.- Погрязли в снах!..

- Ну зачем ты так?! - Но Амираслан перебил Сат-тара:

- Сколько у нас знаменитых ученых, на всю страну известных? А? Я этим специально занимался. Составил список, получился он очень и очень жидкий!.. С искус-ством ничего, терпимо. Афиши так и пестрят: Ибрагим-беков Максуд, Ибрагимбеков Рустам! Родные братья, а работают врозь. Был Бейбутов, теперь вот Муслим.

- Почему был? Он и сейчас, слава богу, как соловей поет.

- Пусть, но я не о том! Есть у нас, к примеру, Ал-18? Или Маг-24?

- Что за ал и маг?!

- Ну, самолет! Алияров-18 или Магомаев-24! А светило по части астрономии? Кибернетики? Теория, к примеру, Бахтиярова?!

- Стоп! Ты неточен! Говори, да знай меру! Большие люди у нас были и есть. И будут! Есть и в астрофизике, и в нефтехимии, есть, кстати, и немало теорий, даже теория моего однофамильца, пойди и поинтересуйся!.. Да, да, теория Макинского, нашего земляка. Я тебе ска-жу еще вот что. Даже бригада, в которой, кстати, ра-ботает и племянник Хасая, ты читал о ней недавно?