Николай Иовлев - Художник - шприц
- Название:Художник - шприц
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Иовлев - Художник - шприц краткое содержание
Художник - шприц - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Взгляд в зеркало. Браво, загарпуненный. Зрачки еще тусклее, щеки впалее. Но вроде не очень уж страшен: спасает фотогеничность. Небритость вот только...
Обуваю отечественные полуботинки, которым до полных ботинок не хватает ни внешнего вида, ни внутреннего удобства, захлопываю свою постылую холостяцкую светелку, по длинному коридору с двумя десятками дверей и вонючим туалетом с дырой, оснащенной чугунными рифлеными следами, направляюсь к выходу из нашей многосемейной коммуны, где за мною закреплена репутация тихопомешанного алика-одиночки. Коридор - он же кухня, он же - прачечная, он же - помещение для сушки белья, он же ванная комната для купания в корыте младенца, он же - псарня с кошарней, домом престарелых и вечерним клубом с подачей сивухи окрестным джентльменам с разбойничьими рожами. Кисловато-пряное амбре родного коридора провоцирует подташнивание.
Дневной свет болен глазам. Настолько красивым небо бывает только в пору цветения маков. Скоро сезон, а с ним - спасение.
Какое все-таки потрясающее небо!..
Руки Салата, разукрашенные желтовато-синюшными кляксами, усыпанные кровавыми многоточиями - следами от иглы, подрагивают, его, видно, тоже здорово кумарит. Башка у Салата - Верховный Совет, если дело касается кайфа, приобретения отравы и перепродажи страдальцам вроде меня. Молотит Салат халдеем в кабаке, но тоскует о месте продавца пива. В нашем извращенном обществе работать лакеем престижнее и выгоднее, нежели владеть скальпелем или осциллографом; проблема сосисок, которых нет, народу важнее изобретения перпетуум мобиле. Салат, считающий всех нулями, а себя единицею, обладает акульей хваткой и алмазной логикой, в его наглых, циничных, поблескивающих эйфорией глазах сегодня высвечивается еще и алчность, предчувствие поживы. Как-то раз этот гад, издеваясь, продал одному горемыке, загибающемуся от ломок, ампулу сульфазина, а если вдуть эту мерзость - с ума сойти можно: температура подпрыгивает до сорока, ломки начинаются такие, каких и в самом страшном сне не бывает, наваливается страх, бред, галюны...
- Скоро сезон, - бросает Салат отвлеченно, со зловещей улыбкой.- Снимешь пенки с огородов. Разбогатеешь. Если мусора в мусарню не заметут.
- На, - говорю я, кладя на кресло пакет.- Только не обидь.
Салат, влекомый любопытством, зыркает по креслу, зацепившись взглядом о пакет, однако тотчас цепляет на лицо маску подчеркнутого безразличия, как видно давая тем самым понять, что на многое я могу не рассчитывать.
- Последние дни прусь, как слон, - продолжает болтать он. - Вчера встряпался марафетом, потом догнался феном с ноксом - и чуть не потерялся. А позавчера трухануло. Грязнухой обсадился. Думал - хвостом щелкну.
Врет, сволочь. Откуда у него грязнуха, - чистяком заправляется, аптекой. Ногтями шуршу по пакету, предполагая приблизить этим сделку. Салат, дрожа не то от кумара, не то от удовольствия при виде моей безвыходности и нервозности, треплет языком, словно заведенный. С отличительным пристрастием он рассказывает о недавнем происшествии. Таксист взял троих пассажиров, они уселись сзади, назвали адрес, на полпути двое вышли и, расплатившись за всю дорогу, попросили добросить оставшегося. Привез таксист этого третьего, а он спит. Глянул - а пассажир без глаз. Попутчики усыпили его какой-то дрянью и у спящего вырезали глаза. Что было духу водила примчал в больницу, а врач поднял веки, осмотрел глазницы - и сказал, что сделать уже абсолютно ничего нельзя, только раны продезинфицировать и марлевую повязку наложить потолще - чтобы, когда несчастный очнется, не сразу смог понять, что с ним сделали.
А вот и логически неизбежная концовка, то, ради чего Салат, даром не пошевелящий и пальцем, насиловал свой язык.
- Знаешь, за что того быка шугнули? - как бы невзначай интересуется он. - Правильно. Не разбашлялся вовремя. Товар взял, задаток дал, а главный долг не погасил. Ну как пример? Подействовал? Ладно, не дергайся. Но, Лебедь, за все надо платить. А за удовольствия - дороже всего. Ты же это знаешь. Так когда?
- В сезон.
- В сезон - поздновато. Надо раньше. Ты обещал раньше, а я тебе поверил. Не обижай старого боевого товарища. Давай часть сегодня - вот, мазня твоя сгодится. погашу семью червонцами. Сезон, Лебедь, это журавль о небе, а мазня твоя - синица. Я в чем-то не прав? А?
- Меня кумарит. Хоть в петлю.
- Брось пускать сопли, мы же не друзья детства, нас связывают чисто деловые отношения. Тем более в такое сучье время. Так что - приступим к телу?
- Ты сволочь, Вова.
- За такие выпады можно получить по голове. Я - реалист. Соцреалист. Это помогает мне в жизни. Кстати, я тебя не звал.
От этого плотоядного палача я выползаю едва ли не рыдая, но все же не с пустыми руками: дабы я не подох, а, напротив, еще крепче привязался к кормушке, Салат дает мне в долг стакан соломы - перемолотых через мясорубку маковых коробочек. Из этого сушеного богатства можно сварить неплохой бульон, некоторые предпочитают давиться трухой, запивая ее чаем с вареньем, а кое-кто жрет чистоганом, тренируя желудок, но подобные шалости - для сопливых малолеток; мне нужен "приход" - мощный, как удар штормовой волны, и сладкий, как оргазм.
Извлечь из соломы опий труда не составляет, в этом я насобачился, можно сказать, целую стаю собак слопал. Нужен ацетон. Только где ж его взять? Поганая перестройка вышибла из магазинов даже такую дрянь. Алкаши его бухают, что ли?
Ацетон, я знаю точно, есть у Балды, - и я заворачиваю к нему, подбадривая вялое мироощущение обещаниями влить топливо.
Балда прикатил в наш чудо-город из глушайшей сибирской деревни, но хуторянские замашки из него, вроде, не очень выпирают, даже акцент талантливо поменял на местный. Кто-то, помню, рассказывал, как, впервые приехав на южную землю, Балда ползал на коленях под дикорастущими деревьями лесополосы, давился опавшими абрикосами, которые раньше покупал на рынке областного центра по уму непостижимым ценам, и повторял: "Не верю, что бесплатно, не ве-е-ерю!"
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: