Сергей Каледин - Коридор

А кроме того - при теперешнем международном положении - аборт поступок антиобщественный.

Михаилу Семенычу, проживающему теперь у Романа, решили во избежание осложнений ничего не сообщать. Липа успокоенно перевела дух, разложила швейную машинку "Грицнер", подаренную ей отцом на свадьбу, не забыв в тысячный раз вспомнить, что "Зингер" стоил сто пятьдесят, а "Грицнер" двести золотом, и расставила Люсе платье. На весну.

Лева-герой романа - в Басманном не показывался.

Весна еще толком не началась, когда позвонила Александра Иннокентьевна, мать Левы, и сказала, что, к огромному ее огорчению, она только вчера узнала о положении вещей и очень бы хотела познакомиться со своей будущей невесткой и ее родителями. Если они не возражают, она будет рада принять их у себя.

- Заерзали, засуетились! - презрительно усмехнувшись, сказала Люся.Познакомиться надумали!.. Не хочется, чтобы сыночка из комсомола поперли!..

- Ты подала в комсомольский комитет? - всплеснула руками Липа.- Роман же не велел!

- Ничего я не подавала,- огрызнулась Люся.- Что гам, дураки, не понимают...

Перед знакомством Липа выяснила у Люси род деятельности и социальное положение будущих родственников, впрочем не очень внимательно, ввиду срочности. Сначала про отца. Про отца Левы Люся сказала, что не знает, кем и где он работает, но точно знает, что он не русский... В этом месте Липа понимающе кивнула головой - Цыпин же. Люся помолчала и сообщила, что Александр Григорьевич недавно освободился из заключения, где ошибочно провел два года. Липа схватилась за голову, потом за папиросы и остальную информацию про родственников слушала уже вполуха. Запомнила, что сама Александра Иннокентьевна носит девичью фамилию Щедрина и работает по борьбе с грызунами. Старшая сестра Левы преподает в школе историю.

...Александра Иннокентьевна, высокая седовласая дама в пенсне, открыла дверь и поцеловала не по годам повзрослевшую румяную Аню: "Здравствуй, милая". Аня смущенно приняла ее поцелуй и уступила место Люсе, исправляя ошибку Александры Иннокентьевны. Люся, подурневшая от недавнего токсикоза, недовольно выслушала извинение будущей свекрови, ткнулась губами в ее напудренную щеку и отошла к вешалке. Александра Иннокентьевна энергично пожала руку Георгию, протянула руку Липе, но Липа в это время расстегивала боты, и рука Александры Иннокентьевны на лишнее время зависла в воздухе. Георгий постучал жену пальцем по спине. Липа выпрямилась и в замешательстве потянулась целоваться со сватьей. Александра Иннокентьевна не успела увернуться. Пока Липа говорила слова приветствия, она заметила на груди Александры Иннокентьевны значок "Ворошиловский стрелок" и пожалела, что не надела свой - "Ударник Метростроя".

- Прошу,- пригласила Александра Иннокентьевна, открывая двухстворчатую высокую дверь в комнату.

"Как у нас в Пестовском",- подумала Липа и тихо сказала Георгию:

- Белого не пей. Георгий поморщился:

- Опять ты свое мещанство!..

Навстречу гостям с дивана поднялся Александр Григорьевич, похожий на немолодого армянина.

- Цыпин, Александр Григорьевич... Отец виновника, так сказать, нашего с вами... торжества. Очень рад. Прошу к столу.

Стол был и правда торжественный. Перед каждым стояло по три сервизных тарелочки мал мала меньше сто-ночкой, справа от тарелок на серебряных перекладинках лежали приборы, касаясь белоснежной скатерти только черенками, а слева - из серебряных манжет торчали жесткие салфетки. Аня села за стол, не зная, куда деть рука; Лила, не обращая внимания на убранство стола, поглядывала на дверь, ожидая выхода жениха, Георгий сел за стол и растерялся, а Люся, небрежно скользнув взглядом по роскоши, чуть заметно усмехнулась: сориентируется- свои возможности Люся знала.

В комнату впорхнула полная суетливая женщина, се-Левы Оля. Она принесла на блюде заливное, проворковала что-то, здороваясь, и снова унеслась на кухню. Люся с удовлетворением отметила про себя, что Оля немолода и чуть рябовата, несмотря на пудру. Над диваном Александра Григорьевича висел большой портрет человека, кого-то Липе смутно напоминающий и одновременно очень похожий на Александру Иннокентьевну. Липа уже решила спросить, не папаша ли это хозяйки, но, садясь за стол, разглядела у самой рамки блеклые латинские буквы: Вольтер.

- А где же Лева? - спросила Липа.

- Мама! -одернула Липу Люся. Липа вздрогнула, Александра Иннокентьевна удивленно повела бровью.

- Люсенька сейчас стала такая вся нервная, прямо я не знаю... забормотала Липа.- А скажите, пожалуйста, Александра Иннокентьевна, на инструменте,- Липа кивнула на пианино,- вы играете или члены семьи? - Этим чисто, светским вопросом Липа как бы аннулировала неудачное: "Где Лева?"

- В музыкальном искусстве, Олимпиада Михайловна, к большому сожалению, мы все бесталанны,- кротко ответила Александра Иннокентьевна, рассекая заливное.- Пробовали Левика научить, а он от учительницы во дворе в дровах прятался.

- В дровах?! - воскликнула Люся и осеклась.

- А наша Люся занимается художественным свистом,-сообщила Аня.

- Аня! - Георгий на всякий случай нахмурился.

- Почему, Жоржик? - одернула мужа Липа.- Это очень красиво, Люсенька, посвисти нам, пожалуйста.

- Господи! - сквозь зубы прошипела Люся, закатывая глаза.

- А вот и я...- мелко прихихикивая, Оля установила на столе блюдо с пирожками и очень мило сложила губы бантиком.- Бульон с пирожками... Я думаю, никто не будет возражать? Мама, а почему бутылки до сих пор не открыты?

Александр Григорьевич занялся бутылками.

- Не пей белого,- повторно напомнила Липа мужу.

- А руки-то мы и не помыли,- сказала Люся.

Пока все Бадрецовы на кухне мыли руки, Александра Иннокентьевна говорила по телефону в коридоре, время от времени переходя на французский.

- А чего он тебе врал, что у них телефона нет? - шепнула Аня.- И что Шуберта играет. Люсь, ну его! Врет все время!

Новые родственники скучились на выходе из кухни, Александра Иннокентьевна закончила разговор.

- А невестушку-то как звать-величать?--раздался за спиной Люси скрипучий голос.

- Люсенька,- сказала Александра Иннокентьевна,- одной рукой приобняв Люсю за плечи.- Познакомься, милая, это Дора Филимоновна.

Коротенькая толстая Дора Филимоновна поклонилась, скрестив руки на пухлой груди.

- Желаю вам в скором времени переменить фами-лие... В нашей квартире жить намереваетесь? - Ну что вы, Дора Филимоновна,- заворковала Оля, подавая гостям полотенце,- у родителей Люсеньки прекрасные жилищные условия.

- - А тебе бы тоже неплохо фамилие поменять,- уже чуть сварливым голосом сказала соседка.

- Ха-ха-ха,- тоненько захихикала Оля. Наконец все снова сели за стол, и Александра Иннокентьевна поднялась с бокалом в руке.