Сергей Каледин - Коридор

- Да врет все твой Куреня! - возмутился Ромка.- У папы тоже в тумбочке есть, я сегодня убирался и ви

дел: лежат. Врет все Куреня. У нас и так уже один ребенок умер. А потом, мама на Сахалин улетела.

Сзади незаметно подъехал Куреня и все слышал.

- Значит, батя твой бабу завел, пока мамки нет!

- Отдай велосипед!-насупившись крикнул Сереня, заступаясь за Ромкиного отца.- Ничего он себе не завел! Мы с ним из духовушки стреляем на чердаке. Понял? Скажи, Ром.

- Честное слово!

- Мы приемник с ним будем делать, понял? На водохранилище ездили с палаткой, понял? По морде сейчас как дам!..

Ромке было приятно, что Сереня вступился за папу и, наверное, за маму, которая сейчас на Сахалине от переживаний. Сереня стоял против здорового Курени, маленький, рыжий, в драных кедах, со сжатыми кулаками. Хоть они с Борькой и родились почти одновременно, Сереня был на брата совсем не похож. У Бори нос был лаптем, а Сереня в детстве выпал из коляски, сломал себе нос. Бабушка Саша всегда удивлялась, когда онисидели на крышке пианино, удивлялась, до чего же не похожи близнецы друг на друга: "Один рязанский мужичок (это про Борьку), а второй - вылитый маленький римлянин (это про Сереню, про его чуть горбатый от перелома нос)".

И вообще Борька был совсем другой. Гулять не любил, уроки учил, все время долбит-долбит, а выучить не может. А Сереня все время на Наркомате в футбол играет, а учится лучше всех в классе.

Потому что он способный, а вот Ромка неспособный, потому что когда он, как Сереня, почти не учит уроки, то и отметки получает плохие. Ромка очень гордился, что у него в Уланском есть такой друг, Сереня, отличный парень. Самый лучший на свете. Вовка Синяк - самый лучший - в Басманном, а Сереня в Уланском.

- Давай помиримся с Куреней,- предложил Ромка.

- Ага,- кивнул Сереня и крикнул в фонтан: - Куреня, иди покатайся!

- На фиг мне...- донесся из фонтана обиженный голос Курени.

- Курень, ну чего ты? -виновато сказал Сереня, спрыгивая на дно фонтана.- Хочешь телевизор у нас посмотреть? Ром! Бабушка Шура пустит Куреню телик смотреть?

- Конечно, пустит. Завтра.

Куреня выслушал, вытер нос рукавом и спросил: "Законно?"- значит, простил.

На дне фонтана росли невысокие пыльные кустики, вылезшие сквозь разорвавшийся бетон. В кустики сверху ныряла облупившаяся тяжелая тетя в купальном костюме, похожая на тетю Олю. Куреня школьным мелом дописывал у нее на ноге длинное нехорошее слово. Матерное.

- Откуда велик взяли?-спросил Куреня.- Сперли небось?

- Почему? У Алика купили,- сказал Ромка и, пользуясь тем, что Куреня отвлекся, стал стирать нехорошее слово с ноги "тети Оли". Мел въелся в шероховатую ногу и не стирался.

- А чего он его продал-то?

- Он душевнобольной,- с готовностью пояснил Ромка.

- Чем?

- Ну, голова у него там... Сумасшедший. Когда нормальныйобыкновенный, а когда болеет - кричит, маму свою бьет. Табуреткой в нее кидается...

- Попал? - поинтересовался Куреня.

- В голову,- кивнул Ромка.- Ей потом зашивали в Склифосовском.

- Смотри - зашибет! - посочувствовал Куреня, озабоченно высматривая затертую надпись на ноге купальщицы.

- Не зашибет,- замотал головой Сереня.- Мы с ним корефаны. Он авоськи нас обещал выучить...

- Атас! - крикнул Куреня, присаживаясь на корточки.- Арсен. Велик прячь!

Арсен жил в Даевом, напротив пожарки. Велосипед предательски во весь рост стоял у фонтана.

- Дай покатать раз,- попросил Арсен.

- Кого? - не понял Ромка.

- Себя,- сказал Арсен и взялся за руль. Из подъезда Министерства авиации вышел вахтер в синей гимнастерке с кобурой на ремне.

- Зачем пацанов обижаешь?!

Арсен повернулся к нему и прокричал что-то грубым голосом. Вахтер обиделся и ушел в подъезд.

- Только недолго,- попросил Ромка, протягивая ему бельевую защепку.Брючину прищеми, чтобы в цепь не попала.

- Не хочу,- буркнул Арсен, вскакивая в седло.- Пошел я.

Арсена ждали долго, пока не начало темнеть.

Из подъезда Министерства авиации снова вышел вахтер.

- Что? - крикнул он приятелям.- Лисапед-то где?

- Арсен катается.

- Кто же цыганам этим нерусским дает? Теперь пусть отец идет. Милицией им погрозит. А так - закатают. Им это как два пальца - об асфальт!

В бараке сказали, что Арсен пошел к брату обедать. Придет завтра.

Папа еще не пришел с работы.

Ромка лег на диван, зажег лампу на тумбочке- красивую чугунную женщину в покрывале, державшую в поднятой руке прогоревший в двух местах шелковый абажур.

Он читал свою самую любимую книжку "Без семьи". Мальчик-сиротка со старым шарманщиком бродили по Франции с пуделем и обезьянкой, которая вдруг простудилась и умерла. Ромка знал, что будет дальше, но все равно глаза его привычно намокали, строчки стали неясными из-за подступивших слез; он тихо, чтобы не услышали за занавеской тетя Оля и Геннадий Анатольевич, шмыгнул носом. Потом он отложил книгу и накрылся с головой пледом, чтобы спокойно поплакать.

Папа опаздывал, и Ромка боялся, что папа, как в прошлый раз, попадет под машину. В тот раз машина разбила папе колено; он ходил, хромая, постанывая, перебарывая "нечеловеческую" боль. Ромке было очень жалко отца, и он обиделся на тетю Олю, которая вдруг закричала на папу:

- Немедленно прекрати этот цирк! Какая еще машина?! Травмировать ребенка! Гадость какая - спекуляция на жалости!.. Он и так тебя любит.

...Ромка проснулся, выглянул из-под пледа: папа сидел за столом, ужинал. На столе стояла коробка с пирожными, Ромка знал: безе. Просто так их есть неинтересно, лучше - намять в кружку сразу три штуки,

чтобы крем перемешался. Папа обещал купить и не забыл- он всегда приносил пирожные, если приходил поздно.

В дверь постучала бабушка Шура, только она стуча-так тихо, чтобы не разбудить, если спят. Дождавшись,

пока папа прожевал и негромко сказал: "Да-да", бабушка вошла в комнату и протянула папе бумажку:

- Что это значит, Лев?

Папа взглянул на бумажку, сунул ее в карман.

- Денежный перевод. С Сахалина.

- Неужели ты получаешь деньги от женщины?! - зловещим шепотом спросила бабушка Шура.- Такого я не могла себе представить!

- А что тут особенного? У меня сто сорок, а у нее - пятьсот!

- Нет, это чудовищно. Она ведь еще и Тане посылает,- сказала бабушка Шура и взглянула на диван.- Мы еще вернемся к этому разговору.

Ромка замер, делая вид, что спит, хотя чувствовал, как у него предательски вздрагивают ресницы.

10. ПАНИ СОБОЛЕВСКА

Сегодня была суббота - четыре урока,- но Клара Антоновна выпустила их с Вовкой на волю только в три часа: с двенадцати до трех они мели школу.

Пшено, которым они стреляли из стеклянных трубочек на уроках, раскатилось по всему этажу; плотно забилось в паркетные щели, образуя на полу желтые тонкие елочки. Пшенные шарики, похожие на гомеопатические лекарства, которыми, по словам Геннадия Анатольевича, злоупотребляла тетя Оля, трещали повсюду. Каким-то образом пшено забралось даже на пятый этаж, где жила заслуженная учительница Клавдия Сазонтовна, которая весь первый класс мучила Ромку, заставляя его писать неудобной правой рукой, а хорошую, левую, держать на уроках под ремнем за спиной.