Сергей Каледин - Коридор

У подъезда томился Куреня.

- Ты рубль новый видел? - Ромка достал круглый металлический рубль, который ему дала Липа из пенсии.

Раньше, до Нового года, когда деньги были еще старые, Липа давала Ромке из каждой пенсии большую синюю пятерку, а после Нового года стала давать в пять раз меньше, но купить на один рубль можно было в два

раза больше.

Пока Куреня рассматривал рубль, Ромка с грустью вспомнил, что теперь у них с Сереней денег нет: пятерки бабушки Липы, Серенины - от школьных завтраков - и серебряные полтинники двадцатых годов, которые дарила им бабушка Шура к праздникам как старинные монеты, все было в копилке. Копилка теперь у Алика, а велосипед- у Арсена. И велосипед надо теперь отнимать, потому что Арсен поехал на нем обедать к брату и "закатал".

- Битка классная,- причмокнул Куреня.

Он чиркнул подошвой по асфальту, отбежал и кинул сверкающий рубль к черте. Рубль шмякнулся точно где надо. Куреня поднял его, ногтем большого пальца поддал вверх.

- Решка! - крикнул Ромка.

- Оре-ол,- презрительно прогудел Куреня, разжимая кулак.- И в расшиши можно запросто...- Он пристукнул о гранитный цоколь монету - рубль звонко отскочил, далеко улетев на мостовую.- Классно. Телевизер идем смотреть?

- Пожалуйста,- пожал плечами Ромка, открывая дверь и пропуская Куреню в подъезд, как барышню.

В подъезде под лестницей висели гимнастические кольца, два парня выносили из квартиры штангу.

- Дедь Петь, можно подтянуться? - спросил Куреня.

Парни аккуратно положили штангу на коврик, один из них, взяв Куреню за пояс, легко поднял его к кольцам.

- Раз,- сказал парень.- Спокойно, дыши... Два... Куреня подтянулся шесть раз, правда, шестой раз он дотягивался с трудом, извиваясь как червяк.

- Жирный, теперь ты давай! - кивнул он Ромке, хотя один на один никогда Ромку так не называл. Правда, и по имени Куреня его не называл. Вообще никак.

Ромка замялся, но дядя Петя уже подхватил его за бока. Когда он подавал Ромку к кольцам вверх, то слегка крякнул. Ромка виновато покраснел и повис на кольцах.

Повисев, Ромка тяжело пополз вверх.

- Ра-а-аз... Дв...

- Не получается,- плюхаясь на каменный пол, грустно сказал Ромка.- А где мой рубль?

- На фиг он мне сдался,- сплюнул Куреня, неохотно протягивая монету.Пошли телевизер смотреть.

- Рома,- строго сказала бабушка Шура, взглянув на часы.- В чем дело? А кто этот мальчик? Из комнаты рыжих высунулся Сереня.

- Бабуль, это Куреня, дяди Кости сын,- сказал Ромка.- Мы телевизор хотим посмотреть.

Бабушка Шура была одета в черный костюм с белой блузкой. На пиджаке орден Красной Звезды, рядом значок- "Ворошиловский стрелок". Куреня разглядывал бабушку, раскрыв рот.

- Какой сегодня может быть телевизор? Ты же знаешь... В другой раз пожалуйста. До свидания, мальчик. Сегодня у нас гости.

Куреня повернулся к двери.

- Трепло!- шепнул он Ромке.

- Бабуль! Но я ведь обещал...

Бабушка Шура, взглянув еще раз на часы, подумала:

- Хорошо. Заходи в комнату, мальчик. Ромка махнул рукой Серене: Пошли!

Сереня дернулся было, но сзади раздался визгливый голос Надежды Ивановны:

- Кому сказано, из комнаты не выходить!

Обеими руками держась за дверную ручку, Сереня медленно отступил в комнату.

- У тебя бабка на войне была? - шепнул Куреня, забираясь на крышку пианино.

- Здесь Серенино место, туда садись. Ее даже в ногу ранило..- Ромка на своей ноге показал, куда ранило.- Только это на той войне, на старой. А орден у нее за крыс. Она на опасных инфекциях работала.

Куреня не понял, но спрашивать не стал, только

шмыгнул носом.

Пока телевизор грелся, Куреня рассматривал нарядный стол.

- А чего у вас такое, день рождение?

- Бабушка приезжает. Из Польши.

- А эта разве не бабка? - не понял Куреня.

- Бабка,- кивнул Ромка.- У меня их много. В Басманном еще одна есть. Главная.

Надежда Ивановна вышла в коридор. Она не любила чужих праздников, а поскольку Сереня рассказал, что сегодня приезжает польская бабушка, сестра Александра Григорьевича, которую тот не видел пятьдесят лет, Надежда Ивановна не находила себе места. Она уже отлупила Сереню, поругалась на кухне с Дорой, по просьбе Оли, присматривающей за праздничными пирогами, наорала на Глафиру, требуя сдать Алика насовсем в сумасшедший дом.

Дверь в большую комнату напротив была приоткрыта: виднелся краешек стола с салфетками, вдетыми в серебряные кольца справа от тарелок.

Надежда Ивановна рванулась было в свою комнату, потом, поглядев по сторонам, подошла к входной двери и с силой придавила книзу неработающую собачку зам-ка. Она с такой ненавистью ткнула ее, что собачка, не поддававшаяся даже Кириллу, много раз пытавшемуся наладить замок, сдернулась со своего приржавевшего места и съехала вниз.

...Три звонка в дверь прозвучали в самом интересном месте мультика. Александра Иннокентьевна выключила телевизор, молча сделала рукой движение, будто отрезала голову карлику:

- В другую комнату!

Она поправила пенсне, мельком взглянула в зеркало, слегка раздув при этом ноздри, что она делала всег

да, глядясь в зеркало, привычно взяла палочку, но, подумав, спрятала ее за ширму.

- Сейчас, сейчас! - воскликнула она праздничным голосом и пошла открывать.

Замок не открывался. Александра Иннокентьевна в некотором замешательстве поправила пенсне, ближе наклоняясь к неподдающемуся замку. За дверью шумели взбудораженные голоса.

- Сейчас, одну минутку! - сказала Александра Иннокентьевна в дверь.

- В чем дело, мама? - донесся из-за двери несколько раздраженный голос Ольги Александровны, и дверь нетерпеливо задергалась.- Что случилось?

- Тут что-то с замком...- пробормотала Александра Иннокентьевна.- Одну минуту! - Она постучала к рыжим: - Надежда Ивановна, извините, дорогая, мне кажется, замок неисправен. Не мог бы Иван Кузьмич? Будьте добры...

- Не суйся! - взвизгнула за дверью Надежда Ивановна, видимо отпихивая мужа, и приоткрыла дверь: - Иван Кузьмич спит. А что такое?

- Да вот...- Александра Иннокентьевна простерла ладонь к двери.- Не открывается.

- Алик сломал... Держат в квартире...

- Ну что там случилось, Шура?! - барабанил в дверь нервный голос Александра Григорьевича.

- Оленька! Саша! Я не могу открыть! Вы поняли меня? Идите черным ходом. Через черный ход!

Александра Иннокентьевна, громко стуча каблуками, прошла по коридору на кухню, с трудом выдернула из петель на двери черного хода ржавый шкворень.

- Ну, знаешь, мама!..- тяжело дыша, в кухню минут через десять вошла Ольга Александровна. Опустила на пол чемодан.- И сладким голосом прокричала в темноту:- Тетя Леночка-а! Сю-уда! Танюша! Папа! Вы

идете?!

Ромка с Куреней на расстоянии, из коридора наблюдали встречу заграничной бабушки.