Николай Гоголь - Том 5. Женитьба. Драматические отрывки

Дон Грегорио . Да, да, сын мой!

Энрико . Заприте эту дверь, чтобы Пиппетто и Леонарда не могли войти сюда … Слуга, который теперь в столовой … ради бога ушлите его куда-нибудь из дому …

Дон Грегорио . Да, Энрико, всё сделаю, что тебе хочется. Здесь мы запрем. (Запирает дверь). Отправлю за каким-нибудь делом слугу. Смелее, смелее, Энрико!

Энрико . Сейчас … Иду … Увидите всё … Вы подвигнетесь участием … Боже, не оставь меня в эту сильную минуту! (Уходит в свою комнату).

Дон Грегорио . Бедный мальчик !.. Никак не могу объяснить … Разбойница! (Кличет). Симон! После такого бдительного надзора … Но что я говорю! Всё бесполезно !.. Симон! Но каким образом ?.. Кто-нибудь должен помогать ему … Симон! Симон!

Симон и дон Грегорио .

Симон . Что прикажете?

Дон Грегорио . Ступай на почту, узнай, нет ли мне писем.

Симон . Я уж был там. Писем вам нет никаких.

Дон Грегорио (в сторону) . Чорт возьми! (Ему). Сходил бы ты, между прочим, к книгопродавцу: не переплел ли он мне те два тома, которые я ему говорил.

Симон . Да, сударь; он уже их принес. Я их положил на стол в вашей комнате.

Дон Грегорио (в сторону) . Прошу покорно! Смотрите, нарочно как этот бестия-дьявол всюду тычет хвост свой! (Ему). Хорошо; так как ты теперь ничем не занят, то сходи к цырюльнику и приведи его сюда: я хочу побриться.

Симон . Очень хорошо (готовясь итти) .

Дон Грегорио (в сторону) . Недостает только, чтоб он сказал, что я уже брился.

Симон (возвращаясь) . Ведь я позабыл, что сегодня все лавки заперты. У цырюльников праздник.

Дон Грегорио (в сторону) . Тьфу ты, сатана !.. (Плюет). Очень хорошо! Сегодня черный день! (К Симону). Ступай за мною в мою комнату, я тебе дам отнести на почту кое-какие письма.

Симон . Как прикажете.

Дон Грегорио (в сторону) . Слава богу! Я уж думал, что почтовый ящик, куда бросают письма, заперт. Бедный мальчик! Как только подумаю об этом, хочется плакать. (Уходят).

Энрико и потом Джильда .

Энрико . Правосудное небо! Помоги мне в этом смелом предприятии! Ах, если б никто не увидал ее! Бедненькая! Едва только я подал из окна знак ей прийти сюда, мне показалось, что она сама воодушевилась смелостью необыкновенною: вскочила со стула, отняла от груди бедного ребенка …(Слышен легкий шорох шагов). Она уже тут, а между тем слуга еще …(Дрожит).

Джильда (на цыпочках) . Энрико, я здесь. Так ли? Ты этого хотел?

Энрико . Ты никого не встретила?

Джильда . Нет.

Энрико . Отдыхаю.

Джильда . Что нового? Что ты хочешь делать? Безопасны ли мы здесь?

Энрико . Смелее, моя милая Джильда! Тебе предстоит важное дело.

Джильда . Энрико мой драгоценный! всё, что хочешь, — всё сделает твоя Джильда.

Энрико . Слушай. За несколько минут перед сим обняло меня отчаяние, как вдруг дядька, увидя меня в слезах, с помощью убеждений своих заставил ему открыть причину несчастного моего положения. Я отчасти кое-что уже сказал, но не имел еще духу открыть ему, что мы супруги. Ты знаешь, что когда я должен наконец выговорить некоторые слова, уста мои запираются. И потому, чтоб доверить это дело, мне внушило само небо, теперь, когда отец мой ушел со двора, призвать тебя сюда, — тебя, которая обладает такою силою и разумом речей, чтобы отвечать на всё то, что будет говорить дон Грегорио, услыша подобные вещи.

Джильда . Сделаю всё, что только могу. Ты знаешь, что я, как только чувствую, что недостает у меня слов, в ту ж минуту пускаю в дело страницу из романа, который читала. Я тебя, однакож, предупреждаю, что этот твой дядька имеет наружность, которая не предвещает хорошего.

Энрико . Ты обманываешься. У дон Грегорио не дурное сердце.

Джильда . Джильда станет делать всё, что ты прикажешь.

Энрико . Как ты добра! Как я люблю тебя! Твой характер уже есть мое оправданье.

Джильда . Когда же я увижу его, этого дон Грегорио?

Энрико . Вот он.

Те же и дон Грегорио .

Дон Грегорио (остолбеневши от изумления при виде женщины, про себя) . Чорт побери! Что я вижу!

Энрико . Дон Грегорио, вот она!

Дон Грегорио . Возможно ли? Вы?

Джильда . Ах, сударь!

Дон Грегорио . Или я обманываюсь, или вы та девица, что живет против нашего дома, со стороны, обращенной в переулок?

Джильда . Так точно.

Дон Грегорио . Дочь полковника …

Джильда . Таллемани.

Дон Грегорио . Который, сказывали, умер в последнюю войну?

Джильда . К несчастию.

Дон Грегорио . И вы привели в такое состояние …

Джильда . Да, я не отрекаюсь: я привела в такое состояние моего Энрико.

Дон Грегорио . Тише, тише … что вы говорите ?.. Стыдитесь, стыдитесь!

Энрико . Дон Грегорио, не начинайте упреками!

Дон Грегорио . Но как это ?.. как это ?.. (В сторону). Теряю голову! (Вслух). Как вы делали, чтоб между собою видеться?

Джильда . Скажи ему, как мы делали.

Энрико . Нет, Джильда, скажи ты. Что, или ты потеряла свое присутствие духа?

Дон Грегорио (про себя, в величайшем беспокойствии и нерешительности) . Я дурею, вот просто чувствую, что дурею … Кто бы мог это подумать? (Вслух). Но объясните, говорите!

Джильда . Итак, знайте же, что по отъезде бедного отца моего мать моя содержала меня под строжайшим надзором. Энрико, как вы знаете, тоже …

Дон Грегорио . О! что до него, то ему невозможно было отлучиться из дому.

Джильда . Хорошо. Итак, мы стояли у окон, которые, как нарочно, были одно против другого. Энрико смотрел на меня, я смотрела на него; он смеялся, и я смеялась; он мне делал знаки, я ему отвечала на это другими … Сегодня смеялся, завтра делал знаки, послезавтра вздыхал, так что наконец …

Дон Грегорио . Так что, наконец, вам удалось …

Джильда . Да, наконец, удалось. Но знаете ли, сколько времени прошло, пока посчастливилось нам в первый раз поговорить?

Энрико . Да, прошло очень много времени.

Дон Грегорио (про себя) . Я ничего не понимаю. Я не в своей тарелке. Я чорт знает где!

Джильда . Наконец, в одну ночь удалось Энрико ускользнуть из дому и взбежать на нашу лестницу. Я тремя вязальными спицами, связанными вместе, поворотила пружинку в замке дверей нашего дома. Он вошел трепеща, и я, дрожа всем телом, заперла его.

Дон Грегорио . Правосудный боже! Что слышу! Я умираю!

Джильда . Едва только переступил Энрико порог моей комнаты (показывая рукою) — он стоял здесь, а я здесь, — как вдруг показалась моя мать, вскрикнула, увидевши нас, и бросилась на меня. Но потом вдруг остановилась и обратилась к Энрико, не зная сама, на кого первого излить гнев свой. Находясь таким образом между изумлением и негодованием, она подверглась вдруг сильным конвульсиям и упала без чувств.