Иван Крылов - Том 3. Басни, стихотворения, письма

  В кустарнике залегши у дороги,
Разбойник под-вечер добычи нажидал,
  И, как медведь голодный из берлоги,
   Угрюмо даль он озирал.
  Посмотрит, грузный воз катит, как вал.
«О, го!» Разбойник мой тут шепчет: «знать, с товаром
На ярмарку; чай всё сукно, камки, парчи.
Кручина, не зевай — тут будет на харчи:
Не пропадет сегодня день мой даром».
Меж тем подъехал воз — кричит Разбойник: «стой!»
И на Извозчика бросается с дубиной;
Да лих схватился он не с олухом-детиной:
   Извозчик малый-удалой;
   Злодея встретил мостовиной,
   Стал за добро свое горой,
    И моему герою
   Пришлося брать поживу с бою —
И долог и жесток был бой на этот раз.
Разбойник с дюжины зубов не досчитался,
Да перешиблена рука, да выбит глаз;
Но победителем однако ж он остался,
   Убил Извозчика злодей.
   Убил — и к до́быче скорей.
Что ж он завоевал? — Воз целый пузырей!

    Как много из пустого
На свете делают преступного и злого.

У Льва просила Мышь смиренно позволенья
Поблизости его в дупле завесть селенье
И так примолвила: «Хотя-де здесь, в лесах,
    Ты и могуч и славен;
   Хоть в силе Льву никто не равен,
И рев один его на всех наводит страх,
  Но будущее кто угадывать возьмется —
  Ка́к знать? кому в ком нужда доведется?
   И как я ни мала кажусь,
А, может быть, подчас тебе и пригожусь».—
  «Ты!» вскрикнул Лев: «Ты, жалкое созданье!
   За эти дерзкие слова
   Ты стоишь смерти в наказанье.
   Прочь, прочь отсель, пока жива —
   Иль твоего не будет праху».
Тут Мышка бедная, не вспомняся от страху,
Со всех пустилась ног — простыл ее и след.
Льву даром не прошла, однако ж, гордость эта:
Отправяся искать добычи на обед,
    Попался он в тенета.
Без пользы сила в нем, напрасен рев и стон,
   Как он ни рвался, ни метался,
Но всё добычею охотника остался,
И в клетке на-показ народу увезён.
Про Мышку бедную тут поздно вспомнил он,
  Что бы помочь она ему сумела,
Что сеть бы от ее зубов не уцелела,
  И что его своя кичливость съела.

    Читатель, — истину любя,
Примолвлю к басне я, и то не от себя —
  Не по́пусту в народе говорится:
   Не плюй в колодезь, пригодится
     Воды напиться.

«Как, милый Петушок, поешь ты громко, важно!» —
   «А ты, Кукушечка, мой свет,
Как тянешь плавно и протяжно:
Во всем лесу у нас такой певицы нет!» —
«Тебя, мой куманёк, век слушать я готова».—
   «А ты, красавица, божусь,
Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь,
    Чтоб начала ты снова…
  Отколь такой берется голосок?
   И чист, и нежен, и высок!..
Да вы уж родом так: собою не велички,
   А песни, что́ твой соловей!» —
«Спасибо, кум; зато, по совести моей,
   Поешь ты лучше райской птички.
   На всех ссылаюсь в этом я».
Тут Воробей, случась, примолвил им: «Друзья!
  Хоть вы охрипните, хваля друг дружку,—
   Всё ваша музыка плоха!..»

   За что́ же, не боясь греха,
   Кукушка хвалит Петуха?
   За то, что хвалит он Кукушку.

   Какой-то, в древности, Вельможа
   С богато убранного ложа
Отправился в страну, где царствует Плутон.
   Сказать простее, — умер он;
И так, как встарь велось, в аду на суд явился.
Тотчас допрос ему: «Чем был ты? где родился?» —
«Родился в Персии, а чином был сатрап;
Но так как, живучи, я был здоровьем слаб,
   То сам я областью не правил,
  А все дела секретарю оставил».—
  «Что ж делал ты?» — «Пил, ел и спал,
Да всё подписывал, что он ни подавал».—
«Скорей же в рай его!» — «Как! где же справедливость?»
Меркурий тут вскричал, забывши всю учтивость.
   «Эх, братец!» отвечал Эак:
   «Не знаешь дела ты никак.
Не видишь разве ты? Покойник — был дурак!
   Что, если бы с такою властью
   Взялся он за дела, к несчастью?
   Ведь погубил бы целый край!..
   И ты б там слез не обобрался!
   Затем-то и попал он в рай,
  Что за дела не принимался».

Вчера я был в суде и видел там судью:
Ну, так и кажется, что быть ему в раю!

Случилось некогда мне быть в шумливом мире;
Сказать ясней, мне быть случилося в трактире;
  Хотя немного там увидеть льзя добра,
  Однако ж тут велась изрядная игра.
   Из всех других поудалее
   Один был рослый молодец,
   Беспутства был он образец
  И карты ставил он и гнул смелее;
      И вдруг
    Спустил все деньги с рук.
Спустил, а на кредит никто ему не верит,
Хоть, кажется, в божбе Герой не лицемерит.
    Озлился мой болван
И карту с транспортом поставил на кафтан.
Гляжу чрез час: Герой остался мой в камзоле,
    Как пень на чистом поле;
    Тогда к нему пришел
    От батюшки посол
И говорит: «Отец совсем твой умирает,
   С тобой проститься он желает
   И приказал к себе просить».
   «Скажи ему», сказал мой фаля,
«Что здесь бубновая сразила меня краля;
   Так он ко мне сам может быть.

Ему сюда притти нимало не обидно;
А мне по улице итти без сапогов,
   Без платья, шляпы и чулков,
     Ужасно стыдно».

Вчерась приятеля в карете видел я;
Бедняк — приятель мой, я очень удивился,
    Чем столько он разжился?
А он поведал мне всю правду, не тая,
Что картами себе именье он доставил
И выше всех наук игру картежну ставил.
Сегодня же пешком попался мне мой друг.
«Конечно», я сказал, «спустил уж всё ты с рук?»
А он, как филосо́ф, гласил в своем ответе:
«Ты знаешь, колесом вертится всё на свете».

Невежда в физике, а в музыке знаток,
Услышал соловья, поющего на ветке,
И хочется ему иметь такого в клетке.
    Приехав в городок,
Он говорит: «Хотя я птицы той не знаю
     И не видал,
Которой пением я мысли восхищал,
  Которую иметь я столь желаю,
    Но в птичьем здесь ряду,
   Конечно, много птиц найду».
   Наполнясь мыслию такою,
    Чтоб выбрать птиц на взгляд,
  Пришел боярин мой во птичий ряд
С набитым кошельком, с пустою головою.
Павлина видит он и видит соловья,
И говорит купцу: «Не ошибаюсь я,
Вот мной желанная прелестная певица!
Нарядной бывши толь, нельзя ей худо петь;
Купец, мой друг! скажи, что стоит эта птица?»
    Купец ему в ответ:
«От птицы сей, сударь, хороших песней нет;
Возьмите соловья, седяща близ павлина,
Когда вам надобно хорошего певца».
Не мало то дивит невежду господина,
И, быть бояся он обманут от купца,
Прекрасна соловья негодной птицей числит
      И мыслит:
«Та птица перьями и телом так мала.
Не можно, чтоб она певицею была».
Купив павлина, он покупкой веселится
И мыслит пением павлина насладиться.
     Летит домой
И гостье сей отвел решетчатый покой;
А гостейка ему за выборы в награду
Пропела кошкою разов десяток сряду.
Мяуканьем своим невежде давши знать,
Что глупо голоса по перьям выбирать.
Подобно, как и сей боярин, заключая,
Различность разумов пристрастно различая,
Не редко жалуем того мы в дураки,
Кто платьем не богат, не пышен волосами;
Кто не обнизан вкруг перстнями и часами,
И злата у кого не полны сундуки.