Лариса Матрос - Социологический роман

-- А как ты здесь оказалась? -- Мой Боб, то есть мой последний муж, -я вас познакомлю, вон он там стоит у теннисного корта, -- приятель Флеминга по гольфу. И мы здесь бываем иногда. А на сей раз, Гел -- жена Флеминга сказала мне, что будет русский молодой сотрудник кафедры и его родители, которые приехали в гости из России. Но разве я могла предположить?! А ты, Инга, совсем не изменилась. Ну понятно, ты ведь живешь в Cибири, то есть в холодильнике, а там все сохраняется, -- засмеялась Нонна. Инга Cергеевна обнаружила, что не знает, о чем говорить с подругой детства. Между ними стояла разбитая Нонной и ею дочерью жизнь Лины. -- Знаешь что, -- сказала Нонна, -- давай уединимся, ведь нам есть, о чем поговорить. Но сначала я тебя познакомлю с Бобом. Но Инга Cергеевна сама сначала подвела Нонну к мужу. Александр Дмитриевич был так увлечен разговором с Флемингом, что даже не выразил удивления по поводу такой неожиданной встречи и очень формально поздоровался с Нонной. Анюта тоже беседовала с кем-то из гостей и отреагировала без особых эмоций на встречу с маминой подругой. Они с Нонной пошли к теннисному корту. Немолодой, но очень холеный, высокий седовласый мужчина засверкал улыбкой, увидев жену и, казалось, был готов радостно отреагировать на все, что ее радовало. Представив мужу Ингу, она после нескольких фраз вежливости и подаренных Бобу поцелуев, сопровождаемых словами "ай лав ю", повела Ингу в маленьку гостиную. -- Ну, вот и встретились, -- сказала Нонна, достав сигарету. -- Я смирилась с тем, что оказалась без вины виноватой и что ты меня презираешь. Ты ведь тогда мне не поверила. Cколько я себя грызла, что приехала к вам. Я себя во всем винила. Видно было, что Нонна прилагает массу усилий, чтоб не разрыдаться. Инге стало жаль школьную подругу, она показалась ей одинокой и незащищенной.

"Ведь по сути я не знаю ее, -- подумала Инга. -- Еще с юности между нами пролегла тысяча километров, а потом океан. Может, она и вправду оказалось, как я, без вины виноватой. А я не поверила и заставила ее страдать". Инга с ненавистью подумала об Олеге, который разрушил их дружбу и губит теперь их лучшую подругу. -- А я, Нонна, -- сказала подавленно Инга, -- ты ведь не знаешь, что я оказалась тогда еще в худшем положении. И ты не знаешь истинную причину Лининого выкидыша тогда. -- Что ты имеешь в виду, -встрепенулась Нонна и, услышав подробный рассказ о событиях того вечера, с которого разрушилась их дружба с детства, с негодованием воскликнула:

-- Какой мерзавец? И кто бы мог подумать? Ведь Лина -- такая красавица, он был так влюблен в нее. Инга смотрела на подругу, и теперь у нее уже не было ни капельки сомнений в том, что Нонна не может быть причастна к Лининой нынешней драме. "Однако, какова судьба! Мать и дочь, так кощунственно оказались вторгнутыми в судьбу Лины", -- подумала она. -- Нонна, -- сказала Инга Cергеевна, глядя подруге пристально в глаза, -- но ты ведь не можешь не знать о нынешней Лининой драме. -- К сожалению, я не могу не знать. Но лучше б мне было не знать. Я потеряла покой... -- А расскажи мне про свою дочь. Что она делает? -- Ну, что тебе сказать, Инга. Она и вправду красавица писаная. Объективно, если говорить, то она просто божественна. А как человек?.. Не знаю, я боюсь за нее и чувствую постоянно свою вину перед ней. Я мало ей уделяла внимания, занималась своими личными проблемами всю жизнь. Теперь должна нести этот крест. Боюсь, что она ничего не добьется, так как не любит трудиться, ни в чем не постоянна, но с большими претензиями и амбициями. Где-то ошивалась массажисткой в Голливуде, думала, что ее там заметят. Приехала ни с чем. Но вот этот подонок Олег появился и вскружил ей голову, не знаю чем. Они встретились где-то в компании русскоязычных. Ведь я уже три года живу здесь, как вышла замуж, а она живет в НьюЙорке. Мы редко видимся. Только говорим потелефону. Я знаю, что он был долго в Америке. А чего Лина с ним не поехала? Cейчас же всетаки у вас там вроде бы перемены, люди ездят всюду...

-- Да, время другое, -- ответила Инга Cергеевна с грустью, -- но попрежнему профессор не может просто так взять с собой жену. Нужно либо частное приглашение, либо приглашение на работу с женой... Cловом, они хотели ехать вместе, но не успели оформить документы на Лину. -- Вот, значит, такова судьба, -- сказала Нонна. -- А сейчас, насколько я знаю, Аська собирается в ваш Академгородок к нему. Инга, ты передай Лине, пусть не волнуется, у них ничего не выйдет. Он Аську долго не выдержит. Она -настоящая акула в вопросах секса, и вообще она -- акула. Хоть я и мать, но, глядя правде в глаза, могу тебе -- только тебе -- сказать, что она хищница. Просто, знаешь, мужик может ничего не видел. Линку я очень любила, но надо признать, что при всей ее красоте и трудолюбии она всегда была пресной и занудливой. Вот, очевидно, эта пресность, к которой он привык и не замечал, на фоне Аськи и предстала во всей своей серости и скуке, да еще, когда он оказался один в чужой стране. Аська -- раскрепощена, умеет себя подать, неплохо язык подвешан. -- Нонна сделала небольшую паузу, затянулась и продолжила: -- Представь, я ведь сама совсем недавно все узнала. То есть знала, что у Аськи появился бойфренд -- профессор из России. Но кто же мог подумать? Он и сам не знал, что она моя дочь. Да и она не знала, что он муж моей школьной подруги. Я приехала на один день к ней в гости, и она мне его представила. Представляешь мое состояние. Но уже ничего нельзя было изменить. Я с ней ругалась, я рыдала, умоляла ее отвернуться от него, но она меня ни в чем не слушает. Он в нее влюбился по уши и не позволял ей даже вникать в суть событий. А она хоть и акула в чемто, а с другой стороны -еще ребенок. Ведь Аська Лину почти не знала, где-то в раннем детстве видела. Ее страдания Аську не волнуют. Вот такая история.

-- А что она говорит, -- спросила Инга вполголоса, -- что она его любит? -- Она о своей любви не говорит, а говорит, что он ее любит, что он для нее сделает все, что она захочет. Знаешь, я думаю, что у нее было немало разочарований, а этот подонок, наверное, внушил ей ощущение стабильности. К тому же он профессор, звучит красиво. Выглядит он прекрасно -- холеный, спортивный. К тому же она, дура, мечтает, что он приедет сюда и здесь будет качать деньги за свою профессорскую голову, введет ее в профессорскую среду, будет ее возить всюду. -- Да, бедная Лина, -- сказала Инга, снова, как в юности, почувствовав доверие и теплоту к Нонне.

-- Я тебя уверяю, что у них ничего не выйдет. Не волнуйся. Пусть Аська поедет туда, Олег поближе ее узнает, и этот ураган промчится, -- говорила Нонна спокойно, както философски, устремив свой взгляд куда-то вдаль. -Может, ты и права, Нонна, но сколько страданий бедной Лине. Представь: у нее был такой дом, она только собиралась начать жить. Ведь четверых детей на ноги поставила. -- Я все это понимаю, я сама не сплю ночами Из-за сострадания Лине, но я очень боялась, что вы подумаете, что это я все подстроила. Тебя сам бог послал... -- Ну а ты-то как живешь здесь? -спросила тепло Инга. -- Если б не Аськины дела, то прекрасно. Вот вышла за американца. Он был очень богат, но два развода его почти разорили. Хотя замашки у него остались богатого человека. Вот посещает гольфклуб с Флемингом. Представляешь, после после прежних женфеминисток даже такая выдра, как я, кажусь ему ангелом. Да и он после моих прежних жлобов кажется ангелом. А вообще я постоянно ищу компромисса с ним. Хочу покоя, устала от всего. Мне тут досталось, когда я приехали с Аськой. Меня мой предпоследний муж, подонок, сюда затянул. Я его вообще плохо знала. Мы только поженились. В Одессе он смотрелся вполне респектабельно. А здесь... ой, лучше не вспоминать. Ну вот я схватила дочку и ушла в никуда. Чем я только не занималась -- и горшки выносила, и окна мыла, и посуду в ресторанах мыла. Конечно, хотела устроить свою жизнь. Думала, -- засмеялась Нонна, -- что тут миллионеры только и высматривают таких, как я. А потом, когда уже поняла, что меня никто не высматривает и начала корректировать свои планы, встретила Боба. А познакомилась я с ним, -- снова засмеялась Нонна, -- на похоронах. Я ухаживала в НьюЙорке за одной богатой старушкойамериканкой. Я ее очень любила. Ей было девяносто лет. Когда она умерла, я пришла на похороны, и он там был как друг их большой семьи. И вот он меня увез буквально через несколько дней. Инга Cергеевна слушала подругу и хотела понять -- это снова бравада, которой она прикрывает свои проблемы, или она действительно счастлива... -- Ну ладно, -- сказала она, встав первая с кресла, -- наверное нас потеряли... Когда они вышли из гостиной, уже почти все гости разъехались.