Анатолий Приставкин - Синдром пьяного сердца

- Будет тебе мотель... Ты зелье гони!

Огляделся я и снял с полки драгоценный подарок из Болгарии: коллекция наиредчайших вин в стограммовых бутылочках с винтами... Мои дружки набросились на них так, будто до сих пор они ничего не пили: они высасывали коллекционные вина прямо из горлышка, откусывая для скорости железную пробку зубами и выплевывая на пол... При этом они кровожадно рычали. Скоро на столе возвышалась гора из пустых бутылок, за которой я уже не мог разглядеть моих пивунов. Впрочем, они как-то враз поднялись, потому что Игорь сказал: "Время четыре, значит, хватит". А Витька с побуревшей физиономией и безумными глазами стал искать среди пустых бутылочек что-то оставшееся, повторяя при этом: "Не хватит".

Они ушли в обнимку, придерживая друг друга. А в шесть Игорь вернулся за мной, как обещал, и сказал: "Едем".

Мы сели в машину, на заднем сиденье спал Витька Ильин. И была зима, гололед, и лип к стеклам мокрый снег...

Игорь вел машину, завывающую на всю вселенскую, как герой Талалихин на таран свой боевой самолет. Он вцепился в баранку и боялся только заснуть на ходу. Он постоянно клевал носом. Время от времени я его расталкивал, пытаясь при этом хоть что-то рассмотреть впереди за грязным стеклом в первом утреннем свете.

И ничего ну, ни-че-го-шень-ки не было там видно, лишь белая муть. Которая и могла называться зимним утром.

- Вот что, - придумал тогда я. - Мы будем петь. И я заорал как можно громче:

Броня крепка, и танки наши быстры,

И наши люди мужества полны...

- В строю стоят со-вет-ски-е тан-ки-сты... - подхватил срывающимся голосом Игорек, а я уже уверенней довел куплет до конца:

Своей любимой родины сыны...

- Россия, ты слышишь, твои сыны к тебе... Полны... (Только чем?) Быстры... И - мужества опять же... Это... как его... - зель-я да-вай! рявкнул откуда-то из-за спины проснувшийся от громкого нашего пения Ильин. И рыгнул нам в затылок крепким перегаром.

Братцы... Дружки мои... Это куда же мы с вами едем-то? А?

Куда? Куда? Куда?

А ЖИЗНЬ НАША И ВПРЯМЬ КОПЕЙКА

Конец у этой истории прост. Я вдруг вспомнил, что у моей куртки худые карманы и что-то могло, как не раз бывало, завалиться за подкладку.

Пошарил и - чудо - обнаружил там нашу простую, немного потертую русскую копейку. Это было то, что требовалось.

Но нужно было прикончить всю бутылочку (вот где скрывалась истина, скрытая дарителем и обозначенная еще римлянами: In vino veritas), чтобы прояснилось в душе и мозгах и я смог додуматься до подкладки.

Я опустил копейку в щель лифта, и сотворилось второе чудо: русская никчемная копейка, не стоящая ни черта, возвратила меня в мир людей. На первый этаж.

Я вышел в рассветный час в теплый город, разминая затекшие ноги, и по пути выбросил в урну пустую бутылочку из-под "Плиски".

Первого же прохожего, встреченного на улице, спросил, не знает ли он, случайно, где находится гостиница "Коньяк"?

Он пожал плечами и долго смотрел мне вслед, пытаясь понять, отчего этому чудаку, то есть мне, спозаранку так весело...