Иван Лажечников - Беленькие, черненькие и серенькие

— Что, это ваши братишки? — спросила Прасковья Михайловна.

При этом вопросе в толпе послышался смех.

— Так неужели детки?

Тут уж разразился заливной хохот.

— Это мужья их! — закричало несколько голосов.

— Да сколько же им лет?

— Мужьям-то?

— Да.

— С Николы вешнего пошёл четырнадцатый [68] ... С Николы вешнего... — То есть с 9 мая по старому стилю (Николин день). ... пошёл четырнадцатый ... другой ровнёхонько два. — У крестьян брак между мальчиком 13 лет и взрослой девушкой в XVIII веке был обычным делом. Подобная ситуация описана в «Путешествии из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева (глава «Едрово»), в «Евгении Онегине» (глава третья, слова няни Татьяны: «Мой Ваня,/ Моложе был меня, мой свет,/ А было мне тринадцать лет») и в «Истории села Горюхина» А. С. Пушкина («Мужчины женивались обыкновенно на 13-м году на девицах 20-летних. Жёны били своих мужей в течение 4 или 5 лет. После чего мужья уже начинали бить жён»). Подобный брак был выгоден помещику, который налагал «тягло» на новую семью, или самой крестьянской семье, где нужна была взрослая работница. Как следствие — распространение «снохачества» (сожительства свёкра с молодой снохой), которым возмущается Базаров в романе «Отцы и дети» И. С. Тургенева. .

— А молодицам?

— А молодицам-то?

— Да.

— Одной без годика два десятка, а другой ровнёхонько два.

Надо заметить, что этих молодых бабёнок очень баловали свёкры, налегая всей тяжестью чёрных работ на старых жён своих, которые также имели некогда своё счастливое время. Молодой невестке пряник или калачик из города, и кусочек зеркала, купленный у гуляки дворового человека [69] ... кусочек зеркала, купленный у гуляки дворового человека... — Крепостной, находящийся в услужении у помещика. Существовали собственно дворовые люди — конюхи, садовники, кухарки — и комнатные слуги, лакеи, которые, не будучи обременёнными физическим трудом, могли почитаться (с точки зрения земледельца) «гуляками». , и, что считалось большою драгоценностью, — кусочек белого мыла [70] ... кусочек белого мыла. — В конце XVIII — начале XIX вв. на всю Россию было известно шуйское мыло, а также туалетное мыло фабрики Ладыгина в Петербурге. Для большинства населения мыло являлось роскошью. Крестьяне обходились золою. . Старушкам был почёт только для вида при народе на улицах, а дома ставили их ни во что. Эта безнравственная очередь сменялась тогда с каждым новым поколением, пока не вышло благодетельное постановление, чтобы не венчать мужчин прежде восемнадцати, а женщин прежде шестнадцати [71] ... пока не вышло благодетельное постановление, чтобы не венчать мужчин прежде восемнадцати, а женщин прежде шестнадцати . — Речь идёт о Высочайшем указе 1830 г. .

По случаю счёта годов молодым бабам начались у них споры, потом причитания разных достопамятных эпох, ознаменовавших историю деревни. Тогда-то был пожар, Аксюшка родила уродца с собачьей головой, Сидорка ошпарился в бане, Емелька напился до того, что вороны клевали у него глаза, волки ходили по улице среди белого дня. Пошли упрёки, брань, к молодицам присоединились старушки, к старушкам мужики. Война разгоралась… Но ямщик тронул лошадей… Колокольчик зазвенел, полозья засипели, оставляя за собою два пушистые, блестящие искрами, хвоста… Замелькали верстовые столбы, напудренные рощи, поля, покрытые саваном снегов, длинные деревни, бабы, достающие воду из колодцев, наподобие журавлей на одной ноге, мохнатые лошадёнки и полинялые коровёнки, утоляющие жажду из оледенелых колод [72] ... коровёнки, утоляющие жажду из оледенелых колод. — Большое деревянное корыто грубой отделки для пойла. , опять и опять ходячие чучелки в огромных шапках с заломом и в сапогах по брюхо или в лаптёнках. Но всё это скоро затушевалось. Завечерело на дворе; все предметы начали рябить в глазах и наконец потонули во мраке. Верстах в десяти от Москвы полный месяц затеплился на матовом небе и вскрыл прежнюю панораму, только при ночном освещении. Немного погодя разноцветная дуга обогнула месяц. «К добру!» — сказал Ларивон. «К морозу!» — прибавил ямщик и захлопал рукавичками [73] ... разноцветная дуга обогнула месяц. «К добру!» — сказал Ларивон. «К морозу!» — прибавил ямщик . — Одна из народных примет, связанных с луной (месяцем): радужный круг около луны предвещает морозную, а иногда и ненастную, ветреную погоду. . Прасковья Михайловна и Ваня не спали; мать потешала сына, указывая ему на живые картины зимы. То блеснёт перед ними верста под хрусталём ледяной коры, то засверкает поле миллионами дрожащих искр, то сучья в роще, покрытые густым инеем, протянут над путешественниками или страусовое перо, или пушистое марабу [74] ... пушистое марабу. — Пышные перья крупной тропической птицы семейства аистов, используемые как украшение. , или оснежённое гроздье; иногда, словно шаловливый леший, осыплет кибитку горстями снегу. Среди глубокой тишины распевает один колокольчик, да разве ямщик, для отдыха лошадей — а может статься, непонятное ему чувство попросилось у него из груди наружу — затянет свою грустную, замирающую песнь, которая так тешит и щемит душу. Бьёт колокольчик реже; кажется, всё слушает: и поля, и рощи, и самый месяц на небе. Но вот рассыпался крик и гам ребятишек по деревне, ямщик молодецки окликнул своих коней-судариков, мелькнул ряд моргающих в окнах огоньков, и опять среди глубокой тишины распевает один колокольчик. Забелели две пирамиды, поперёк их лёг шлагбаум [75] Забелели две пирамиды, поперёк их лёг шлагбаум. — Непременные атрибуты городской заставы в те времена. См. у А. С. Пушкина: «Иль чума меня подцепит, / Иль мороз окостенит, / Иль мне в лоб шлагбаум влепит / Непроворный инвалид» («Дорожные жалобы», 1829). . Кибитка остановилась. Ларивон побежал в караульню, ямщик слез, чтобы подвязать болтливый язык у колокольчика [76] ... ямщик слез, чтобы подвязать болтливый язык у колокольчика. — Езда по городу с гремящим колокольчиком была запрещена. Поддужный колокольчик — род старинного «спецсигнала», поскольку был разрешён лишь на почтовых и курьерских тройках. Однако частные владельцы тоже вешали на свои тройки колокольчик, с чем Сенат решил бороться, издав соответствующее постановление. ; лошади отряхнулись, подняв от себя блестящую снежную пыль, фыркнули, причём ямщик каждый раз приговаривал: «Будь здоров!» — и стали чистить морды, запушённые снегом, то об оглобли, то о тулуп своего хозяина.

Тогда на заставах было очень строго. Прасковья Михайловна забыла запастись видом [77] ... Тогда на заставах было очень строго. Прасковья Михайловна забыла запастись видом ... — Заставы появились в Москве в середине XVIII в. на пересечении Камер-Коллежского вала с дорогами, ведущими к древней столице. Использовались они для проверки грузов, ввозимых в город. Со временем таможенные функции застав были отменены, но сохранились полицейские посты внутреннего паспортного контроля. Прасковья Михайловна въезжала в Москву через Покровскую заставу, которая именовалась также Таганской и Коломенской. Письменный вид — свидетельство для свободного проезда, проживания (паспорт, билет). , которого в прежние её поездки в Москву никогда от неё не требовали, и ей приходилось поворотить оглобли назад или ночевать в съезжем доме [78] ... ночевать в съезжем доме. — То есть в полицейском участке. . Но целковый всё уладил [79] ... целковый всё уладил. — Серебряный рубль, разговорное название. . «Подвысь!» — закричал целковый в виде засаленного сюртука [80] ... « Подвысь!» — закричал целковый в виде засаленного сюртука... — «Подвысь заставу!», подыми, дай проехать. Сюртук — в переводе с французского означал «поверх всего». Как часть верхней мужской одежды появился в начале XIX века. В отличие от фрака имел полы и высокую застёжку. с клюковным носом. «Подвысь!» — повторил бравый ундер архаровского полка [81] ... повторил бравый ундер архаровского полка. — Унтер-офицер — младший офицер. Архаровцы — солдаты московского гарнизона, полк по охране порядка в Москве. Названы по фамилии губернаторов, братьев Николая Петровича и Ивана Петровича Архаровых. При них была развита сеть политического и уголовного сыска. Архаровцев москвичи боялись, поскольку те были «и на руку нечисты, и на расправу скоры». Слово впоследствии стало синонимом хулигана, отчаянного, беспутного человека (см.: Муравьёв В. Б. Московские предания и были. М., 1988. С. 80 — 81). , и Пшеницына с трепетом сердечным въехала в Москву, сотворив широкое крестное знамение. Подвязанный колокольчик молчал; ямщик, озираясь робко, возвышал голос на лошадей; на улицах было пусто и жутко. Будто ехали по вымершему городу. Только изредка будочник постукивал в окна, чтобы гасили огни, хотя был только девятый час [82] ... н а улицах было пусто и жутко ... хотя был только девятый час. — Явные приметы краткого периода царствования Павла I (1796 — 1801): полицейским приказом определялся час, когда горожане должны были тушить огни в домах. . На этот стук отзывался со дворов басистый лай собаки, и протяжно гремела её тяжелая цепь.