Петр Краснов - Атаман Платов (сборник)

Киселев обрадовался.

– Хороший класс, ваше превосходительство. Я доволен им… Пожалуйста!

Пошли. Классы помещались в другой стороне деревни. Я, на мое счастье, был дежурным и мог присутствовать и все видеть. Шел урок саперного дела. Князь делал поверку проектов. Он поочередно вызывал сапер и спрашивал. Генерал слушал и все больше и больше хмурился. Наконец спрашивает:

– А работали вы в поле?

– Никак нет.

– Ну так ваши все проекты ни к чему. Да мне и не нужны их проекты. Это дело офицеров, а их дело помочь пехоте и артиллерии… Выведите класс на двор. Постройте… Иди ты сюда! – вызвал он одного сапера-классника. – Подождите, господа, не мешайте, теперь я работаю, – отстранил он офицеров. – Сколько тебе нужно человек для разбивки и трассировки орудийного окопа?.. Не знаешь?.. Ладно, протрассируй здесь окоп на одно орудие.

Жмется парень, не знает, с чего начать. Да и ничего нет у него для трассировки, ни шнура, ни лопат, ни кольев.

– Отчего у вас нет инструментов? – спросил генерал князя Гурамова. Тот молчит.

Побежали во вторую роту за инструментами. Генерал роздал задачи. Одной партии окоп на два орудия. Другой траверс протрассировать, третьей разбить дорогу для артиллерии с уклоном в одну десятую; и четвертой партии – провесить прямую линию. Задачи все простые, а подрывники сели на них так, что с места сдвинуться не могут.

Рассердился генерал, раскричался.

– Что же это за унтер-офицеры будут, если самых простых задач не только не могут выполнить, но даже не знают, как взяться за дело! Что же вы мне доложили, что это лучший класс! – накинулся он на Киселева. – Видите, они и с места тронутся не умеют. Если это лучшие, то каковы должны быть остальные?.. Прямой линии провести не умеют… Позор!.. А разбили и протрассировали артиллерийские окопы?.. Да они ничего не знают!..

– Может быть, испугались, – осторожно доложил кто-то.

– Если твердо будут знать, не испугаются ни меня, ни даже огня неприятеля… Не знают, не учились, не работали! – обратился он к Гурамову.

Затрясся даже князь от такой обиды публичной. Побледнел, как полотно. Рука у козырька ходуном ходит.

– Я… я… ваше превосходительство, работал… много работал. Никто меня в этом укорить не может.

– А прок где? Не видите сами, что проку нет? Не изволили даже прочесть моего приказа, там ясно сказано, как надо работать… Даром я приказы пишу, что ли? Не годится этот класс. Давайте саперные классы.

Привели мы свои классы. Федоровский класс пришел с двумя лопатами, у унтера уже трассировочный шнур оказался. Мои, как всегда, явились все с инструментом, кроме того четыре шнура, связки кольев, шесты. Выхватил генерал четырех классников у Федорова. Орудийный окоп, – приказывает. Подошел к ним их старший.

Генерал его чуть по шеям не прогнал. Толкутся парни на месте.

Ткнул генерал на моих.

– Давай сюда шесть человек. Живо провесь прямую линию туда-то, вот отсюда! – Сейчас же один из них принял начальство, как я требовал и цукал. Побежали саперы с шестами. Старший и промежутки назначил. Смотрит на шесты. Покрикивает: Клади шнур! Уложили живо, протрассировали. Стоят шесты на местах. Вся работа видна.

– Молодцы! – похвалил генерал. – А ну-ка ты, молодчина, как разбить дорогу для артиллерии в одну шестую?

– Треугольник связать надо, – быстро отвечает тот.

– Вяжи.

Связал.

– Как работать будешь?

– А вот поставлю треугольник на этот кол и нацелюсь по этой линии, она в одну шестую. Значит, через каждые шесть сажень одна сажень подъема.

– А какая должна быть настоящая величина подъема?

– Одна десятая, одна двенадцатая…

– И ты молодец… А ну-ка окоп на батарею…

– На каких интервалах прикажете?

– Делай на тесных.

Побежали саперы. Вмиг разбивку и трассировку сделали, – даже я доволен остался.

Федоровцы провалились. Мазали, мазали с окопом на одно орудие. Прогнал их генерал.

– А вот я слышал, – обратился он к Киселеву, – что второе отделение работает где-то в саду. – А Киселев и не знает, где я работаю.

– Вы видели работу?

– Никак нет, не видел.

– А что там такое?

– Постепенная атака, ваше превосходительство, – доложил я.

– Интересно. Пойдем!

Пришлось идти через весь поселок к первой роте, на армянский завод и в сад. Генерал не идет, а летит. Все за ним едва поспевают.

– Где?..

– Вот.

– Это что же такое?

– Осадная батарея. – Смотрит надпись. Расстояние, масштаб и кто строил. Вызывает старшего. Тот молодецки доложил все. Не раз уже мне докладывал.

– Как строится? – Рассказал. – Можете сейчас разбить настоящую батарею?

– Так точно, могём. Прикажете дворики вязать?

– А какой величины дворики? – сыпят мои классники без умолку. Пошел по параллелям. Все больше доволен. Увидал редут и вовсе расцвел. Часа два провозился он, экзаменуя сапер. Они даже один блиндаж разобрали и показывали ему, как делать блиндаж минным способом… Одежда редута привела его в восторг. Все есть, – и туры, и фашины, и доски, и дерн, и плетки, и даже знаменитый оборотный плетень.

– А в настоящую величину делали?

– Как же! Вот городок. Каждый учился заплетать и не раз. – Пошел генерал обратно по параллелям.

– Молодцы ребята! – крикнул он саперам. – «Рады стараться…» – загремели те, не помня себя от радости.

– Дело ваше трудное, учитесь хорошенько и каждое слово своего офицера запоминайте. Он у вас боевой, на войне был и все это досконально знает.

– Постараемся, ваше превосходительство!

– В общем, я очень доволен вашим классом и вашей работой, – обратился ко мне Червинов, – вы сделали именно то, о чем я мечтал и что думал провести в жизнь даже в Тифлисе. Благодарю вас! – Я откозырял. Генерал, стремительный, как всегда, отказался от обеда, который ждал нас, и умчался в Шушу и Герюсы в первый саперный батальон.

В ближайшем приказе генерал разносил бригаду за неправильную постановку занятий в классах батальонных школ. Воздав каждому по делам его и отработав в приказе всех, кого считал виновными, он напоминал опять свои требования и предписывал неуклонно исполнять их. Попало и нашему Киселеву, и довольно основательно, за классы князя Гурамова и Федорова.

В конце приказа генерал писал, что только один офицер из всей бригады уяснил его требования и провел свою работу именно так, как нужно и как требовалось его приказом, – за что объявлялась этому поручику самая искренняя и глубокая благодарность от лица службы…

Киселев чувствовал свою вину передо мною, но ничего не сказал. Князь Гурамов рвал и метал, он даже плакал.

Я, конечно, был очень удовлетворен.

С наступлением лета разбойники снова зашевелились. Зимой, когда лист опадал и не было густой высокой травы, которая помогала скрывать их засады по дорогам, – грабежи уменьшались. Летом буйное зеленое море было для разбойников, что мутная вода для хищной щуки. Снова со всех сторон шли вести об усилении разбоев. Опять мы были начеку.