Джон Фаулз - Дэниел Мартин

Ложь, ложь; невозможность сказать, что на самом деле чувствуешь.

Жутковато, непонятно, до него вдруг донесся слабый отзвук недавно – всего час-два назад – пережитого у скальных захоронений ощущения. На этот раз оно вернулось чувством, что он пренебрег обязанностями: он не имел права стоять там, на скале, быть в этом заброшенном уголке незнакомой страны, он забылся, не знал, что делает, весь этот день был словно пронизан какими-то колдовскими чарами… Дэн чувствовал себя странно ненужным, утратившим цель, он чуть было не встряхнулся всем телом, чтобы избавиться от этого ощущения. Его настроение оказалось как-то связано и с той молоденькой египтянкой, с ее влажными миндалевидными глазами, с туго обтянувшим ее фигурку пуловером. Глядя, как девочка разговаривает с Джейн, он одобрительно, по-мужски, оценивал ее внешность, даже мельком подумал о том, что мог бы найти ей ролишку в будущем фильме: в начале карьеры Китченеру наверняка предлагались такие вот существа… но он в то же время понимал, что преследует его сценарий не столько о Китченере, сколько о себе самом… Он приближался к распутью, ситуация напоминала положение современного романиста, пишущего одновременно две сюжетные линии. Уже много дней он разрывался – если не внешне, то внутренне – между известным прошлым и неизвестным будущим. Отсюда и проистекало тревожащее его чувство, что он сам себе не хозяин, что он лишь идея, персонаж в чьем-то чужом мозгу. Его писало прошлое, нелюбовь к переменам, боязнь сжечь за собой мосты.

Вернулась Джейн, забрала свою сумку, и они направились назад, к фелюге. Теперь они плыли на юг, к «Старому водопаду», Дэн хотел подтвердить заказ на номера. Ветер утих совсем, лодка медлительно огибала островки, зеленые и скалистые, здесь, посреди Нила, удивительно похожие на островки северных морей. Из города донесся странный, приглушенный расстоянием вопль, печально плывущий в неподвижном вечернем воздухе: крик муэдзина, усиленный громкоговорителями. Омар попросил Дэна взять румпель, затем и он и мальчик опустились на носу лодки на колени, лицом к Мекке, бормоча молитвы и то и дело касаясь лбом палубы. Джейн и Дэн молча сидели на корме, смущенные, как все интеллектуалы, напрямую встретившиеся с проявлениями искренней веры. Но, когда управление лодкой вернулось к кормчему, Джейн тихо сказала:

– Может, дома здесь у меня пока нет, но шофера я себе уже нашла.

– А правда, было бы здорово? И что бы ты стала делать?

– Наверняка что-нибудь отыскалось бы.

– Добрые дела?

– Конечно.

– Добрый ангел Асуана?

– Ангел с расстроенной арфой. Минутой позже он дотронулся до ее руки:

– Тебе не холодно?

– Да нет, я даже не чувствую. Свет красивый необыкновенно. Подплыли к тому месту, где река текла у подножия садов,

окружавших знаменитый старый отель. Омар готов был снова дожидаться их, но Дэн расплатился – они сами пройдут к кораблю вдоль пристани; а вот завтра, возможно… но тут – почему бы и нет? – они договорились на определенный час. Он опять отвезет их на остров Китченера. Джейн с Дэном поднялись к отелю, пройдя через сад. К счастью, отель внутри ничуть не изменился: те же дырчатые ширмы, огромные опахала, старая, в колониальном стиле мебель, плетеные циновки, полы из каменных плит, босоногие слуги-нубийцы в красных фесках; все здесь так напоминало о среднем классе былых времен, что походило на музей Дэн усадил Джейн за столик, заказал напитки и прошел через разделенные арками залы к конторке администратора. Заказанные номера их ждали; потом дежурная позвонила насчет билетов в Абу-Симбел. Им повезло – осталось два места в самолете на послезавтра: Дэн согласился. Затем он попросил девушку связать его с Каиром и зашел в будку – поговорить по телефону.

Когда он вернулся и сел за столик, Джейн почти допила свое пиво.

– Извини. Я подумал, что надо позвонить Ассаду. Он шлет тебе привет.

– А мне было хорошо сидеть здесь. Впитывать здешнюю атмосферу.

– Тебе не хватает только ситцевого платьица из тридцатых годов.

– А тебе – полотняного костюма и университетского галстука?

– Да нет, пожалуй, я лучше перейму здешние обычаи и одежду.

– Хорошо, ты напомнил. Надо мне до отъезда купить галабийю. Лучше – две.

– Мне тоже. Для Каро.

– Интересно, могу я отсюда телеграфировать Энн, что прилетаю в понедельник? Если почта здесь так ненадежна, как говорят?

Дэн колебался, упрямо разглядывая медный столик, за которым они сидели, потом поднял на Джейн глаза и улыбнулся:

– Сможет Энн перенести, если ты задержишься дня на три?

– А что?

Дэн не выдержал, потупился. Глаза ее вдруг стали настороженными, во взгляде сквозила тревога.

– Мы могли бы лететь в Европу через Бейрут. Никакой доплаты. Оттуда всего несколько часов до этого твоего сирийского замка и до Пальмиры. Там можно переночевать. А потом – в Рим.

Джейн опустила плечи:

– Дэн, это жестоко!

– Чудеса современного транспорта.

– Ты же знаешь – я и так чувствую себя неловко из-за…

– Будешь выплачивать мне в рассрочку ежемесячно, в течение двух лет.

– Я совсем не то имела в виду.

– Придется ехать на такси. Сирийцы иначе туда не пускают. Это совсем не дорого. Ассад говорит, самое большее – тридцать фунтов.

Она выпрямилась, сложив на груди руки:

– Так ты поэтому ему звонил?

– Может, еще и не получится. Ведь сейчас пора паломничества в Мекку, и толпы паломников, видимо, едут через Ливан. Но он попытается выбить нам билеты. – Он храбро уставился прямо ей в глаза, выдавив из себя улыбку. – В данный момент мадам Ассад звонит своей сестре, чтобы та нашла нам хорошего водителя.

Некоторое время Джейн молчала. Потом произнесла:

– Чувствую, что меня просто опоили каким-то зельем и умыкнули.

– Здесь это не принято – тут тебе не Китай. Договорились полюбовно.

Но она не нашла это забавным.

– Мне же столько нужно сделать…

– А вот нечего было так подыгрывать Хуперам.

– Да я же только старалась быть с ними повежливей.

– Вот и расплачивайся теперь за это. – Она ответила на его улыбку полным сомнения взглядом. А он продолжал: – Не трусь. Пальмира – место не хуже прочих. Стоит мессы… Даже Ассад признал, что нельзя упустить такую возможность. И мне интересно посмотреть.

– А твой сценарий?

– Трехдневный отдых ему не повредит.

– А визы разве не нужны?

– Их выдают на границе. – Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться, понимая, что ее строгие взгляды терпят поражение в борьбе с соблазном. – Честное скаутское!

Но не все так легко сошло ему с рук. Ее карие глаза снова пристально на него глядели, и было в них столько ума и проницательности, словно она давно привыкла рассматривать этические проблемы под микроскопом.