Григорий Боровиков - В хвойном море [Рассказы]
- Название:В хвойном море [Рассказы]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1977
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Григорий Боровиков - В хвойном море [Рассказы] краткое содержание
К 70-летню писателя выходит новый сборник «В хвойном море», в который войдут рассказы «Макар, телячий сторож», «Курган», «Киря», «На болотах» и другие.
Рассказы Г. Боровикова отличает доброта и теплый юмор.
В хвойном море [Рассказы] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В ответ отозвалось успокоительно:
— Иди, не бойся.
В осиннике топтались мужчины, а женщина сидела на туше лося, держа меж колен ружье. По глазам было видно, что она переполнена радостью.
Первым делом Киря осмотрел раны на туше, похвалил стрелка: пули попали в голову и в грудь, положил руку на пах, ощутив живое тело потом глянул на рога.
— Тот! Мной спасенный… с обломанным отростком на правом роге. — Помолчал, покачал головой, вздохнул — Эх, какого красавца сгубили!
Понимая, что убийство старого лося дело обычное, Киря все же огорчался. Ему и самому приходилось убивать на охоте, но всегда он испытывал при этом горькое чувство и стыд.
Лавр Петрович, с пунцовым, по-женски мягким лицом, отвинтил от фляги пробку, подал Зареме складной стаканчик, налил.
— Полагается выпить на крови. За твою удачу, дорогая!
Зарема выпила одним духом, приняла из рук мужчины бутерброд, стала жевать жадно.
— Это она его, — пояснил Лавр Петрович, и по лицу его растеклось улыбчивое ожидание похвалы женщине со стороны мужчин.
Егерь понял его, но ответил сдержанно:
— Я сразу догадался, Лаврентий Петрович.
— Сколько раз тебе говорить: не Лаврентий я, а Лавр… понимаешь, Лавр. Есть такой кустарник: благородный лавр.
— По-нашему, по-деревенски, Лаврентий.
Зарема крикнула:
— Хватит о ерунде спорить! Налей, Лавруша, егерю… ему полагается по заслугам вторая: он нагнал зверя.
— Животного, — поправил Киря со скрытым чувством неприязни к ней и выпил стаканчик водки. К нему потянулись руки с закуской, он отмахнулся: — Спасибо, не надо… Вот что… вы тут бражничайте, а я пойду за лошадью, надо свезти тушу да шкуру снять, пока мясо парное.
— Иди, мы ждем.
3
В русской печке отбушевало пламя, и на загнетке вишневым цветом рдели угасающие угли, покрываясь пушистым пеплом. По избе плавало благостное тепло с запахом промороженных овчинных полушубков и дымившейся на столе вареной лосиной печенки.
Лавр Петрович вышагивал по крашеному полу в неуклюжих валенках, обсоюзенных резиной от автомобильной камеры, во фланелевой рубахе с расстегнутым воротом. Весь расслабленный, поглаживая рукой оплывшие алые щеки, сказал громко:
— Прошу к столу, дорогие!
Из-за перегородки неслышно выскользнула Зарема, сонно потянулась, оглядывая всех виноватыми глазами.
— А я немного подремала.
Лавр Петрович притянул ее к себе, потрепал по спине.
— Вот поедим — и на боковую.
Копошившийся в мешках Виктор понес на стол бутылки. В избу вошли Киря и четвертый охотник, неразговорчивый отставной полковник, который серьезно произнес по-военному:
— Разрешите доложить: шкура посолена, сложена и перевязана.
— Хорошо посолили? — спросил Лавр Петрович.
— Как надо, — ответил за полковника егерь.
Зарема торопила обедать, заглядывая в миски с соленой капустой, огурцами и помидорами, нюхала дрожащими кругленькими ноздрями и потирала руки.
— Вот это тоже пойдет. — Киря поставил на стол чугунок с вареной картошкой.
— О-о, чудо! — Зарема захлопала в ладоши. — Виктуар, Лавруша, полковник, Кирилл, садитесь же скорей! Полковник, хватит вам мусолить руки мылом… у охотника они должны пахнуть порохом и кровью.
Наконец все уселись. Командовала застольем Зарема:
— Все должны выпить до дна за мои выстрелы, иначе я обижусь.
Мужчины загудели вразнобой:
— За удачу!
— За Зарему!
— Дай бог не последний раз!
Один Киря выпил молча.
Ели с аппетитом, возбужденно и громко вспоминали охоту. Зарема, захмелевшая с первой стопки, старалась всех перекричать:
— Я как увидела его, так всю меня и затрясло… Волнение такое острое… И жутко и радостно. Затаилась и жду. А он идет почти прямо на меня. Ну, думаю, счастье такое редко бывает… Нацелилась в грудь, а сама опять жду, пусть поближе подойдет. И вот он надвигается на меня. Тут я ка-ак жахнула из правого ствола, и он упал на передние ноги, застонал. Тогда я из левого ствола в голову. Качнулся он и повалился на бок. Вздохнул громко, только и всего… Наливай, Виктуар!
Наполнив стопки, Виктор поклонился Зареме.
— Предлагаю выпить за меткий женский глаз.
Выпили «за глаз». Потом выпивали за «твердую женскую руку», «за мужественное женское сердце», за женщину, украшающую жизнь.
С печенкой еще не разделались, а Киря вынул из печки кастрюлю.
— Отведайте это.
Все взяли по кусочку мяса, попробовали и потянулись еще, нахваливая необыкновенный вкус блюда.
— Лосиные губы, — сказал Киря. — Самая вкусная часть лосятины.
А на дворе уже темнело. Охотников разморило, потянуло в сон. Разговор вязался вяло, необязательно. Вскипел самовар. За чаем Лавр Петрович стал жаловаться Кире на то, что положено мясо и шкуру сдавать государству, а охотникам достаются только рога, голова, ноги да потроха.
— Мясо-то ведь за деньги сдадите, — заметил Киря.
— Не в деньгах дело, — возразил Лавр Петрович. — Лестно мне было бы гостей лосятиной попотчевать.
— А мы сдадим и тут же попросим продать нам мяса, — нашлась Зарема, и Лавр Петрович одобрительно закивал ей:
— Да это само собой, как же иначе?
Разомлевшая Зарема с усмешкой спросила:
— Говорят, Кирилл, у вас жену увели?
— Это коров или лошадей со двора воры уводят, а женщины сами уходят, своей волей.
— А почему другую не возьмете?
— Другую мне не надо: двух одинаковых не бывает, — резковато произнес Киря, и лохматые брови его сдвинулись к переносице.
Тотчас же после чаепития повалились на постели, не слыша, как Киря то выходил из избы, то входил. Он дал корму лошади, проверил в будке Пальму — не ощенилась ли и не холодно ли ей. Последние дни он держал собаку в избе, но сегодня Зарема сказала, что не может без отвращения видеть чуть не до пола отвисшее собачье брюхо с торчащими сосками, и Киря увел Пальму в будку, постелил ей потолще сена. Потом натаскал в избу воды, закрыл вьюшки в печке, залез на полати.
На топчанах с присвистом и бульканьем в горле храпели мужчины, только за перегородкой тих был сон женщины. Кире очень хотелось спать, но боль сверлила ногу и все тело корежила зудящая ломота. Ворочался, укладываясь поудобнее, ненадолго легчало, а потом опять всего пронизывала усталость, грызла кость пулевая отметина.
За перегородкой послышалось сонное бормотание Заремы. Киря усмехнулся: «Зарема! Придумают же имя! Какое-нибудь настоящее имя исковеркала. А Виктора она: «Виктуар». Чудят люди. Видать, ухарь-баба… и ядовитая. Мало радости от такой. Ох, Лаврентий Петрович, хоть ты и ученый, а того… ума тут не хватило. Не задержится она долго около тебя. Хоть ты и пылинки с нее сдуваешь, а не задержится».
Спят охотники. Пахучая тишина плотно набилась в непроглядную черноту избы, она наваливается на Кирю, вползает ему в уши, закрывает глаза.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: