Николай Фомичев - Неожиданные люди

То, чего Вадим больше всего опасался, — неудовольствия начальства своего, оттого, что он полез с предложением через их голову, — не произошло. Во всяком случае, и Стрельчук, и главный инженер СУ Рыбаков, поставленные перед фактом инициативы своего прораба уже на самом техсовете, приняли ее как должную и даже заявили Медведю, что дело это стоящее и управлению вполне по плечу. Правда, в конце заседания, когда Вадим, волновавшийся во время выступления больше, чем при защите своего диплома (но, впрочем, доложивший материал с подкупающей краткостью и четкостью), сворачивал чертежи для передачи их, вместе с пояснительной запиской, в производственный отдел, Стрельчук подошел к нему и тихо пригрозил: «Ну, Выдрин! Не дай бог, если ты со своей затеей сорвешь мне строительство клуба!» — но Вадик все же понял: сегодня ему удалось одержать первую небольшую победу в задуманном предприятии… «Молодец, старик!» — с восхищенной улыбкой похлопал его по плечу Селиванов, тоже приглашенный на технический совет как автор новой фактуры. «Рано хвалишь, — возразил Вадим без ложной скромности, — нужно еще дом построить». — «Ты — построишь! — тряхнул головой Селиванов. — У тебя все данные для этого есть!» — «Данные — это еще не возможности», — сострил Вадим, имея в виду систематические на стройке перебои в снабжении объектов материалами. «Раз уж к этому делу подключился сам Медведь, о возможностях можешь не тревожиться», — успокоил его Жорка.

Но Вадим не собирался уповать на Медведя и, как только приступил к «нулевому» циклу на новом объекте, поехал с дельным предложением к смежникам. Сперва он зашел в АТК [3] АТК — автотранспортная контора. и, разыскав бригадира шоферов, которые закреплялись за его объектом, сказал ему так: «Иван Петрович, если ваша бригада обеспечит мне работу «с колес» точно, минута в минуту, по графику, она получит от меня вознаграждение», — и сунул ему в руки липовый наряд на погрузку и перевозку во внеурочное время строительного мусора и бракованных изделий. Бригадир пробежал глазами наряд, уже закрытый на кругленькую сумму (но пока неутвержденный), и, пряча его в карман, сказал: «За нами задержки не будет. А вот на ЖБИ может быть прокол — с погрузкой…» — «Там прокола не будет», — пообещал Вадим и поехал на завод. С начальником крупноблочного цеха он пару раз выпивал для дела (по той же самой традиции угощать нужных людей), поэтому, не церемонясь, напрямую спросил: «Михал Михалыч, вы можете взять под контроль изготовление и отгрузку архитектурных блоков для моего объекта?» — «А почему же нет?» — сказал Михал Михалыч, понимающе посмотрев на Вадима. «Если с вашей стороны не будет срывов, мое прорабство вас премирует в размере вашего оклада, — пообещал Вадим. — Годится?» — «Годится», — кивнул начальник цеха, не раз убеждавшийся, что этот молодой прораб слов на ветер не бросает. Таким же образом Вадим договорился с нужными людьми о своевременной отгрузке многопустотных плит перекрытий, гипсовых перегородок, цементного раствора и «столярки». Затем, поскольку строительство дома совпало с весенней распутицей, он подремонтировал подъездные пути к объекту и, на всякий случай, подготовив площадку под буферный склад изделий, стал дожидаться завершения «нуля».

На операцию монтажа первого ряда блоков приехала полюбопытствовать целая капелла: Медведь, Рыбаков, Стрельчук, директор ЖБИ, начальник ДОКа, главный диспетчер треста… всех не перечислить. Медведь, косолапо растопырив ноги, стоял и смотрел, поглядывая то на график монтажа в своих руках, то на часы. Автомашины на доставке блоков работали как часики; башенный кран — синхронно с ними: едва машина подъезжала, он выхватывал из кузова блок и — уже на перекрытии, — дав его облапить монтажникам, сажал, по их команде, вприжимку к только что смонтированному — и снова разворачивал стрелу для выгрузки и монтажа очередного блока… Шпалера блоков, сияя мраморно-розовой фактурой, росла на глазах и уже подбиралась к углу перекрытия… «Вот как нужно строить», — задумчиво сказал Медведь, ни к кому не обращаясь. Капелла скромно помалкивала, кое-кто вздыхал: все понимали, что строить «с колес» вообще — это пока мечта: из-за нехватки производственных ресурсов… «А фактура смотрится», — как бы между прочим обронил Медведь и, поискав кого-то глазами (может быть, отсутствующего здесь Жорку), направился к «Волге», как магнитом потянув за собою свиту.

По ходу строительства Медведь приезжал еще несколько раз, отбывал довольным: дом рос как в ускоренной киносъемке. А однажды на площадку к Вадиму заглянул и Сам, управляющий «Рудстроя» Вишняков, и угадал не ко времени: монтаж прервался на четвертом этаже из-за поломки башенного крана, и машины с блоками Вадику пришлось выгружать автопогрузчиком (вот когда пригодился ему буферный склад!). Вишняков был коренастый человек с желтым, озабоченным лицом и левитанским басом, один звук которого, когда он бывал раздражен, в трепет вгонял подчиненных. И хотя, как слышал Вадик, Сам слишком часто давал волю своему раздражению, на прорабов, а тем паче мастеров он редко обрушивал свой карающий бас. Увидев подходившего к нему Самого и тотчас узнав его (по известным каждому на стройке длиннополому пальто из черной блестящей кожи), Вадик растерялся и оцепенел, но, быстро овладев собой, пошел навстречу. «Вы мастер, прораб?» — отрывисто спросил его Сам, протягивая для пожатия свою изнеженную, белую руку. «Прораб Выдрин», — здороваясь, назвался Вадик. «Что с краном?» — стальные глаза Самого как бы нехотя, устало скользили по фасаду здания, три с половиной этажа которого зияли квадратной пустотой проемов. «Трос заело на каретке». — «На базу механизации сообщили?» — «Я звонил главному диспетчеру». — «Сколько времени прошло, как звонили?» — «Тридцать семь минут», — взглянув на часы, ответил Вадик, вспомнив, что Сам не любит приблизительности. «Где у вас телефон?» — «В конторке», — сказал Вадик и повел начальство к своему вагончику. В вагончике было неприбрано, и Вадик ждал замечания на этот счет, но Сам, войдя и направляясь к столу, глядел лишь под ноги себе. На ходу потянувшись к телефону, он властно сдернул трубку с аппарата и сказал: «Романенко мне!» И погодя, через паузу, приказал, уже тоном выше: «Так разыщите!» И пока диспетчер треста разыскивал начальника базы механизации, Вишняков стоял не шевелясь, поникнув головой к плечу и упираясь невидящим взглядом в стол, не ждал, а вслушивался в собственные мысли. «Петр Василич! — словно очнувшись, вдруг заговорил он в трубку. — Тебе известно об аварии крана в семнадцатом квартале?.. Да, на показательном объекте… Когда послал?.. Ты ври, да не завирайся! — Бас управляющего наполнился раздражением. — Я звоню с объекта и никакой «аварийки» не вижу! Тут десять минут езды, а кран уже час на простое! Ты кого, какого олуха сюда послал?! Двух слесарей?!! — Левитанский бас уже гремел на всю катушку, и Вадику казалось, что он видит эти оглушающие, вещественно-упругие звуки, метавшиеся в тесноте вагончика. — Вот что! Немедленно выезжай сюда сам, и чтобы через полчаса кран работал! Можем мы, в конце концов, обеспечить безаварийную работу механизмов хотя бы на одном-единственном объекте, черт возьми?!!» И, бросив трубку на рычаг, управляющий пошел на выход, мимо прижавшегося к стенке вагончика Вадика. «А вам, молодой человек, — уже без раздражения сказала Вишняков, идя чуть впереди Вадима к своей легковушке, — впредь нужно понастойчивей быть. Коли уж авария — все телефоны оборвите, мне звоните, а добейтесь экстренной ее ликвидации. Через полчаса мне доложите, что с краном», — и уехал. Погодя прибыл Романенко с двумя слесарями, и кран спустя четверть часа заработал. Вадик пошел к телефону докладывать, и те несколько секунд, в течение которых диспетчер соединял его с начальником стройки, казались ему вечностью, так сильно он волновался. Но Сам, при первых же словах Вадима, кратко ответил «Хорошо!» и бросил трубку.