Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Признания эмиграции прежде бывали посмертными – так, с конца 50‐х в СССР стал классиком Иван Бунин, умерший в Париже в 1953 году. Бывали «прощенческими» – когда, раскаявшись в ошибочном «непонимании революции», навсегда вернулись Алексей Толстой, Прокофьев или Вертинский. Широко освещаемый визит знаменитого эмигранта, который, приехав, здесь не останется, а вернется в свою заграничную (то есть белогвардейскую) Россию, – такое впервые.

Беспрецедентным явилось и издание в СССР книги композитора-эмигранта (см.: И. Стравинский . Хроника моей жизни / Пер. с франц. Л. В. Яковлевой-Шапориной, предисл. В. М. Богданова-Березовского. Л.: Музиздат, 1963).

Причем, – как 13 октября Л. Шапорина записывает в дневник, – 9 октября <���директор Ленинградского отделения Музиздата> Максимовский мне сказал: «Размер тиража будет зависеть, примет ли его Хрущев. Если не примет – 10 000. Примет – 25 000 или больше» ( Л. Шапорина . Т. 2. С. 393).

21 сентября.Из дневника Александра Твардовского:

Вчерашний звонок Поликарпова:

– Изготовить 20 (не более и не менее) экземпляров этого твоего «Ивана, как его, Парфеныча»? 539

– Денисыча.

– Ну, Денисыча. Не более и не менее.

– А ты в курсе насчет…

– В курсе.

Позвонил Лебедеву: я, мол, не для проверки, но так как помню ваши слова, что не набирать до поры…

Да, это есть такое предложение. У нас часто говорят о культе, о единоличности решений – ну вот, чтобы не было таких разговоров.

– А не значит ли это, что дело худо?

– Нет. Я думаю, не значит. Это, так сказать, предметный урок того, что культа у нас не может быть.

Бросился выполнять 540. Вызвал Алексея Иваныча <���Кондратовича>, засадили корректоров за вычитку рукописи. Т. к. они читали разные куски с разных страниц, в отрыве от целого, то сперва ничего и не поняли – трудная рукопись и все. Потом-то разобрались: «Неужели это будет печататься?» и т. п. ( А. Твардовский . Новомирский дневник. 1961–1966. С. 116).

И вот тот же эпизод в рассказе Александра Солженицына:

получил «Новый мир» среди дня распоряжение из ЦК: к утру представить ни много ни мало – 23 экземпляра повести. А в редакции их было три. Напечатать на машинке? Невозможно успеть! Стало быть, надо пустить в набор. Заняли несколько наборных машин типографии «Известий», раздали наборщикам куски повести, и те набирали в полном недоумении. Так же по кускам и корректоры «Нового мира» проверяли ночью, в отчаянии от необычных слов, необычной расстановки и дивуясь содержанию. А потом переплётчик в предутреннюю вахту переплёл все 25 в синий картон «Нового мира», и утром, как если бы это труда не составило никакого, 23 экземпляра было представлено в ЦК, а типографские наборы упрятаны в спецхранение под замок. Хрущёв велел раздать экземпляры ведущим партвождям, а сам поехал налаживать сельское хозяйство Средней Азии ( А. Солженицын . С. 40–41).

22 сентября.Умер Эммануил Генрихович Казакевич (род. в 1913).

Этим воскресным днем Александр Твардовский лично отвез 23 экземпляра повести «Один день Ивана Денисовича» заведующему Отделом культуры ЦК КПСС Д. А. Поликарпову для прочтения всеми членами Президиума ЦК КПСС.

25 сентября.В Москву в составе делегации писателей ФРГ прилетает Генрих Белль.

26 сентября.В ЦК КПСС отправлена докладная записка председателя КГБ В. Е. Семичастного:

Докладываю, что писатель Гроссман В. С. по-прежнему ведет замкнутый образ жизни, нигде не бывает, на квартире у себя принимает крайне ограниченный круг знакомых. Проведенные с ним беседы положительных результатов не дали: Гроссман не изменил своего враждебного отношения к политике КПСС и Советского государства и в узком кругу продолжает вести антисоветские разговоры. <���…>

Им написано еще одно произведение – антисоветское по своему содержанию 541. <���…>

В связи с тем, что рукопись антисоветского романа «Жизнь и судьба» была изъята у Гроссмана, на этот раз не исключаем с его стороны попыток передать новую рукопись за границу. Это обстоятельство Комитет госбезопасности учитывает, осуществляя наблюдение за Гроссманом. <���…>

Копии отрывков из рукописи Гроссмана прилагаются (цит. по: Ю. Бит-Юнан, Д. Фельдман . Василий Гроссман: Литературная биография. С. 141).

На документе резолюция: «Ознакомить секретарей ЦК КПСС, а также т. Поликарпова»).

27 сентября.В «Литературной газете» статья З. Богуславской «До свидания, мальчики, – здравствуйте, мальчики» – восторженный отклик на повесть Б. Балтера «До свидания, мальчики».

В этом же номере газеты сообщается, что в первый день работы пленума в Союз писателей СССР приняты молодые московские литераторы В. Амлинский, Г. Боровик, В. Войнович, И. Крупник, Г. Семенов, В. Блинов, А. Хмелик, Ю. Эдлис, И. Виноградов, Ф. Кузнецов, О. Михайлов, В. Лакшин (рекомендации Ю. Бондарева, С. Бонди, А. Дементьева), Б. Ахмадулина, А. Говоров.

Принимали нас, – вспоминает Владимир Войнович, – без лишних формальностей и даже с некоторой помпой. Заседание приемной комиссии вел ее председатель Ярослав Смеляков. Присутствовал первый секретарь Московского отделения СП Степан Щипачев. Смеляков объявил, что, поскольку речь идет о писателях не только молодых, но и ярких, комиссия отходит от обычных формальностей и проводит не тайное, как всегда, а открытое голосование. И мы все прошли «единогласно» ( В. Войнович . С. 381).

29 сентября.В «Литературной газете» материалы двухдневного пленума Московской писательской организации, посвященного творчеству молодых писателей. В докладе Ярослава Смелякова, в частности, сказано о стихах Роберта Рождественского:

Мне представляется принципиально важным для нашей поэзии его стихотворение о Роберте Эйхе, напечатанное в «Известиях». В числе других дел наша поэзия должна заняться художественной реабилитацией трагически погибших руководителей и работников нашей страны.

Журналы в сентябре

Из номера «Нового мира» (№ 9) сняты цензурой стихи Марины Цветаевой (будут опубликованы в № 3 за 1965 год) и очерк Вениамина Каверина «Белые пятна» (будет опубликован под другим названием и с цензурными изъятиями в № 9 за 1965 год). В «Октябре» (№ 9) стихи Виктора Сосноры и Игоря Волгина 542.

4 октября.Из письма нью-йоркского издателя Романа Гринберга профессору Калифорнийского университета Владимиру Маркову:

Я недавно узнал от людей сведущих и понимающих, что в Ленинграде возникла небольшая группочка совсем молодых и очень даровитых поэтов, не причастных к газетам и журналам. У них поэзия о «самом главном» личном, глубокая лирика. В Ленинграде началась, говорили мне, «золотая пора» большой силы. Кто они, эти? Называли мне одно всего имя – Бродского, 20-ти лет. Слышали? (Звезда. 2019. № 3. С. 118).