Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Как сообщает Б. Панкин в книге о К. Симонове,

в «Комсомолке» в те дни появилась статья Аркадия Сахнина о некоем Тарсисе. Тоже литератор и даже член Союза писателей, возомнивший себя на склоне лет правдолюбцем и забросавший зарубежные издательства своими, на грани шизофрении, рассказиками, по сравнению с которыми писания Терца и Аржака – просто шедевры.

Так вот нашел же Сахнин вместе с редакцией выход – предлагает не судить этого слабоумного, а просто взять и выслать его за границу, туда, где его согласятся принять… К. М. 823даже черкнул Сахнину несколько строк: «Вы написали в „Комсомолке“ отличную, умную и верную статью. В самом деле – пусть едет…» ( Б. Панкин . С. 254–255).

Но ведь его нельзя было лишать гражданства, – совсем иначе отозвался на эту акцию А. Твардовский. – Если он сумасшедший, о чем пишут, так надо его лечить, а не лишать гражданства ( А. Кондратович . Новомирский дневник. С. 23).

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1966 года «О лишении гражданства СССР Тарсиса В. Я.» будет отменен Указом Президента СССР от 15 августа 1990 года.

9 февраля.Анатолий Якобсон письмом в Московский городской суд заявляет о своей готовности стать общественным защитником или свидетелем защиты на процессе по делу Андрея Синявского и Юлия Даниэля. С заявлениями в защиту арестованных писателей выступают также экономист В. Меникер, искусствовед И. Голомшток, художник-реставратор И. Кишилов, физик А. Воронель, филолог Вяч. Вс. Иванов. Ни один из этих документов не был зачитан в суде (как, впрочем, и отзывы официальных рецензентов А. Барто, С. Антонова и др.), не был приобщен к делу (Цена метафоры. С. 152).

Из дневника Анатолия Жигулина – о «Захаре-калите» А. Солженицына: «Это чудо, а не рассказ!» (цит. по: В. Колобов . Читая дневники поэта. С. 119).

10 февраля.В Театре «Современник» премьера спектакля «Обыкновенная история» – инсценировка Виктора Розова по роману Ивана Гончарова. Постановка Галины Волчек, в главных ролях Михаил Козаков и Олег Табаков.

В 1967 году за этот спектакль В. Розову, Г. Волчек, М. Козакову и О. Табакову будет присуждена Государственная премия СССР.

10–14 февраля.Судебный процесс А. Синявского и Ю. Даниэля в Верховном суде РСФСР 824. Председательствует на процессе Л. Н. Смирнов – председатель Верховного суда 825. Государственный обвинитель – помощник Генерального прокурора СССР О. П. Демушкин, общественные обвинители – писатели Аркадий Васильев и Зоя Кедрина. Адвокат Синявского Э. Коган представил председателю суда трех свидетелей защиты. Но Л. Н. Смирнов двух свидетелей отклонил, оставив одного – доцента филологического факультета МГУ В. Д. Дувакина.

В своем предсмертном интервью «Московским новостям» от 11 сентября 1988 года (№ 37) 826Ю. Даниэль сказал:

Как ни странно, но запомнилось, что в зале было много доброжелателей, я ощущал теплую волну симпатии. Помню отчаянное лицо Евтушенко, другие лица, все они выражали сочувствие. Я понял тогда, что есть люди, которые считают все, происходящее с нами, большим несчастьем. Это очень помогло выдержать все.

А вот мемуар Василия Аксенова:

Я помню, во время процесса Синявского и Даниэля Ильин – такой был у нас секретарь Союза писателей… – он мне говорит: послушай, у меня есть билет для тебя на этот процесс. Возьми и посмотри, что там происходит. И ты сам тогда все поймешь. С его точки зрения, Синявский и Даниэль были крайними предателями. И я пошел. И увидел там что-то такое, отчего мне хотелось встать и перевернуть все столы <���…> гнусная расправа власти над писателями. И я прямо оттуда пошел в Союз и встретил там Владимова и Гладилина. И говорю: «Ребята, это терпеть нельзя, нужно что-то делать, нужно какое-то письмо написать». И решили написать письмо и послать Арагону в Париж. Закрылись в кабинете Полевого в «Юности» и сочинили вот это первое письмо протеста 827. Это было самое первое письмо протеста, где говорилось, что наступает сталинизм, расправа над писателями. И решили подписи собрать по друзьям. Это была зима 66‐го года. И как-то так наметили, к кому обратимся.

Среди этих намеченных лиц был и Рождественский. <���…> Я помню, что было собрание Союза писателей, и мельтешили все эти писатели в ЦДЛ, а Роберт стоял так в вестибюле у окна… Подошел к нему и протянул ему лист. Может быть, говорю, ты подпишешь? Он прочел, вынул ручку и подписался. Это меня поразило. Я как-то не очень понимаю, почему так он сделал, даже не спрашивая ни слова. После этого дали текст Евтушенко, тот завертелся, как уж на сковородке. Не отказался подписывать, но начал вставлять какие-то фразы, какие-то амортизаторы, первым начал говорить, что никакому Арагону это нельзя отправлять, а надо отправить в ЦK партии. Ну, хорошо, давайте отправим в ЦK. Отправили в ЦK и больше никуда. Но через день это письмо передавали по каким-то «голосам». Вот это очень загадочная история 828. Я не передавал точно никому. Владимов явно никому не передавал. Гладилин тоже никому не передавал. Может быть, Евтушенко передал. Может быть, из ЦK передали. Ответа никакого не было, но репрессии какие-то начались ( Р. Рождественский . Удостоверение личности. С. 141–142).

Об этом же событии вспоминает и Георгий Владимов:

А дело было так. Ко мне подошел Василий Аксенов в клубе литераторов и спросил: «Как тебе все это нравится?» Тогда шел как раз этот суд. Я сказал, что мне это не очень нравится. Он сказал: «Надо выступить. Как ты думаешь?» Я сказал: «Конечно, надо выступить». Причем оба поняли «надо выступить» – конечно же, в защиту! И мы тут же с ходу пошли в редакцию «Юности», где никого не было, кроме Гладилина. И мы втроем быстренько состряпали письмо… Мы составили письмо, в котором просили вообще не судить Синявского и Даниэля, так как они – писатели. Нельзя судить писателя за слово – такова была наша просьба к Косыгину, Подгорному и Брежневу.

Мы изготовили три экземпляра и послали по адресам, не догадавшись оставить себе один экземпляр для прессы. Подписали двадцать человек: Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, Василь Быков, Окуджава, Белла Ахмадулина, Гладилин, мы с Аксеновым, Муля Дмитриев 829и другие.

За это письмо Шолохову было «стыдно». А за то письмо восьмидесяти трех писателей – «вдвойне стыдно», как он говорил потом на съезде ( Л. Копелев, Г. Владимов // Знамя. 2019. № 7. С. 262).

Стоит внимания и свидетельство Анатолия Гладилина:

– Я помню, когда над Синявским и Даниэлем был суд, мы втроем написали письмо с протестом. Аксенов 830, Владимов и я. Начали думать, кому показать. Показали Евтушенко. Евтушенко посмотрел и без всяких разговоров подписался. Но так, чтобы подпись стояла первой, – Женя же не мог быть не первым. Мы старались собирать подписи людей «с именами» – они были менее уязвимы. Подписался, скажем, парень из редакции «Знамени» – на него потом в редакции накинулись: да кто ты такой, куда ты лезешь, там знаменитости, а ты кто? Хочешь, чтобы мы тебя уволили? В общем, старались давать письмо для подписи тем, кто мог рисковать.