Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Процесс Синявского – первый открытый политический процесс при советской власти, когда обвиняемые от начала до конца – от предварительного следствия до последнего слова – не признавали себя виновными и приняли приговор как настоящие люди. <���…>

Нужно помнить, что Синявский и Даниэль первыми принимают бой после чуть ли не пятидесятилетнего молчания. Их пример велик, их героизм бесспорен… <���…>

Синявский и Даниэль сумели удержать процесс на литературоведческой грани, в лесах гротеска и научной фантастики, не признаваясь и не признавшись в антисоветской деятельности, требуя уважения к свободе творчества, к свободе совести. В этом великая принципиальность этого процесса. <���…>

Подумай, старый товарищ! В мужестве Синявского и Даниэля, в их благородстве, в их победе есть капля и нашей с тобой крови, наших страданий, нашей борьбы против унижений, лжи, против убийц и предателей всех мастей. <���…>

Синявский и Даниэль осуждены именно за то, что они писатели, ни за что другое. Нельзя судить человека, видевшего сталинское время и рассказавшего об этом, за клевету или антисоветскую агитацию. <���…>

Как можно обвинять писателя в том, что он хочет печататься?

И если для этого нужны псевдонимы, пусть будут псевдонимы; в этом нет ничего зазорного. Какой же путь к печатанию?

Нет, Даниэль и Синявский не двурушники, а борцы за свободу творчества, за свободу слова (Цена метафоры. С. 516–525).

Распространяясь анонимно, этот документ и в «Белую книгу» был включен тоже без подписи. Более того, на следствии и на суде А. Гинзбург категорически заявлял, что «не знает» его автора. В своем последнем слове на суде он говорил:

Человек, переживший ужасы того страшного времени, не может не волноваться, когда ему вдруг кажется, что в теперешней жизни он видит рецидивы прошлого, и тогда выражение этого беспокойства в резкой форме вполне правомерно. Я утверждаю, что в «Письме старому другу» не содержится клеветы на советский строй и призыва к его свержению, и прошу суд не квалифицировать это произведение как антисоветское.

Авторство Шаламова было раскрыто А. Гинзбургом лишь в 1986 году в эмиграции, при публикации письма в парижской газете «Русская мысль» 836( В. Есипов . Варлам Шаламов. С. 279).

21 февраля.Из письма Корнея Чуковского Мире Гинзбург:

Сейчас издательство «Искусство» готовит к печати мой рукописный альманах «Чукоккала», начатый мной в 1914 г. Здесь есть много записей Горького, Блока, Леонида Андреева, Мандельштама, Гумилева, Ходасевича, Куприна, – вплоть до автора «Ив Денисовича», Новеллы Матвеевой и мн. др. Изд-во «Искусство» издаст это альманах фотографическим способом – в нем больше 700 страниц!! Я пишу комментарии чуть не к каждой странице. Иные комментарии очень пространны. Вряд ли я доживу до выхода этого издания в свет – но успех будет несомненный, несмотря на купюры. Как жаль, что Вас нет в Переделкине, я показал бы Вам весь этот драгоценный альманах ( К. Чуковский . Т. 15. С. 590).

В 1973 году набор, подготовленный к печати еще в 1966 году, был рассыпан. Впервые книга напечатана с купюрами в 1979 году, через 10 лет после смерти Чуковского. Бесцензурное издание в том виде, как это задумал Чуковский, осуществлено к его 125-летию, в 2006 году, в издательстве «Русский путь».

22 февраля.В Ленинградском театре комедии премьера дебютной комедии Аркадия Арканова и Григория Горина «Свадьба на всю Европу».

И уже через полтора года, – вспоминает А. Арканов, – эту пьесу играли 82 театра Советского Союза и три театра в странах народной демократии… ( А. Арканов ).

23–29 февраля.Советско-итальянский симпозиум и Неделя итальянского кино в Москве и в Ленинграде.

24 февраля.Из дневника Раисы Орловой:

На партбюро в ИМЛИ выступила Светлана Аллилуева и спросила: «А почему вообще суд? Почему не дали прочитать, подумать, разобраться самим?»

В тот же день на итало-советском симпозиуме Чухрай в середине длинной речи сказал: «Когда меня месяц тому назад в Риме спрашивали о Терце и Аржаке, я говорил, что презираю их. Потому что их метод – уход от борьбы. Потому что надо бороться здесь. Но в идеологической борьбе надо иметь голову на плечах. Этот суд – чистый проигрыш. Сделали им мировую рекламу, оттолкнули друзей».

Лена <���Ленина Зонина> говорит, что если бы у нее был талант, она написала бы серию портретов «Русская интеллигенция в феврале 1966 года» ( Р. Орлова // Знамя. 2018. № 9. С. 162).

26 февраля.В «Правде» статья Р. Лаврова «Выдающийся деятель партии», посвященная 70-летию со дня рождения А. А. Жданова.

По настоятельной просьбе Агентства печати «Новости» Константин Симонов пишет отклик на процесс по делу Синявского и Даниэля, предназначенный не советским, а зарубежным читателям:

Я никогда не видел в глаза ни Синявского, ни Даниэля, и поэтому мое представление о них связано только с чтением их опубликованных за границей произведений под псевдонимами Абрама Терца и Николая Аржака; а если говорить о Синявском, то и с чтением его критических и историко-литературных работ в нашей печати.

В дальнейшем я буду говорить только о Синявском, потому что, на мой взгляд, Даниэль не более чем его тень, или, если употребить более точное старое русское выражение, – пристяжная.

Статьи Синявского, которые он публиковал в советской печати, мне казались и кажутся до сих пор профессионально высококвалифицированными, и если судить только по ним, то можно составить себе представление, что он политически стоял все эти годы на платформе поддержки Советской власти и веры в идеи социализма. <���…>

Беллетристика, которую Синявский под псевдонимом Абрама Терца печатал за границей в антисоветских изданиях, задолго до вступления в Союз писателей СССР, и продолжал печатать, состоя в Союзе, по своим литературным качествам ничтожна, но по своей политической направленности, очевидно, представляла известный интерес для политических противников нашей страны и ее социалистических идей. В этой беллетристике Абрам Терц стоял на платформе отрицания советского строя и неверия в идеи социализма, а критик Синявский в это же самое время в своих статьях, печатавшихся в Москве, продолжал высказываться в поддержку советского строя и идей социализма.

Таким образом, с профессиональной точки зрения мы имеем дело с квалифицированным литературным критиком и одновременно с малоспособным и безвкусным беллетристом.

А с политической точки зрения мы имеем дело с двурушником или, если опять-таки прибегнуть к другому старому русскому выражению, – политическим оборотнем. <���…>

И мне, право, странно было читать некоторые из обращенных в Союз писателей СССР писем уважаемых зарубежных литераторов, настаивавших на том, чтобы Союз писателей выступил в защиту Синявского, как члена Союза. Довольно странная претензия! (цит. по: В. Огрызко . Охранители и либералы. Т. 2. С. 289–290).