Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Фрезинский Б . Илья Эренбург и «Иностранная литература» // Иностранная литература. 2016. № 10.

Хентова С . Шостакович: Жизнь и творчество: В 2 кн. Кн. 2. Л.: Сов. композитор, 1986.

Холопов Ю. Н., Ценова В. С . Эдисон Денисов: [Композитор]. М.: Композитор, 1993.

Цыпин В. А., прот . История Русской Православной Церкви. 1917–1990: Учебник для православных духовных семинарий. М.: ИД «Хроника», 1994.

Черных В. А . Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой. 1889–1966. М.: Азбуковникк, 2016.

Чудакова М . О «закатном романе» Михаила Булгакова: История создания и первой публикации романа «Мастер и Маргарита». М.: ЭКСМО, 2019.

Шаргунов С . Катаев: Погоня за вечной весной. 2-е изд. М.: Молодая гвардия, 2018. (Жизнь замечательных людей.)

Шитов А . Время Юрия Трифонова: Человек в истории и история в человеке. М.: Новый хронограф, 2011.

Шкаровский М. В . Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939–1954 годах). М.: Изд-во Крутицкого подворья; Общество любителей церковной истории, 2005.

Шульгин Д . Годы неизвестности Альфреда Шнитке: Беседы с композитором. М.: Композитор, 2004.

Эггелинг В . Политика и культура при Хрущеве и Брежневе. 1953–1970 гг. М.: АИРО-ХХ, 1999.

Эдельман О . Процесс Иосифа Бродского // Новый мир. 2007. № 1.

Эпштейн А . Художник Оскар Рабин: Запечатленная судьба. М.: Новое лит. обозрение, 2015.

Эфрос А . Чайка. СПб.: Балтийские сезоны, 2010.

Анатолий Эфрос: «Чайка»: киносценарий; Статьи; Записи репетиций; Документы; Из дневников и книг: [Сб.: К 150-летию А. П. Чехова и 85-летию А. В. Эфроса]. СПб.: Балтийские сезоны, 2010.

Анатолий Эфрос: «Три сестры»: В 2 т. [Сб. материалов и документов, связанных с созданием спектакля в Московском драматическом театре на Малой Бронной 1967 г.]. СПб.: Балтийские сезоны, 2011.

Юрчак А . Это было навсегда, пока не кончилось: Последнее советское поколение. 3-е изд. М.: Новое лит. обозрение, 2017.

Совместное заседание длилось всего 40 минут – с 20.00 до 20.40. «А через час с небольшим – в 21 час 50 минут – врачи констатировали, что Сталин умер» ( Р. Пихоя . С. 222).

Николай Патрикеев – полковник госбезопасности, начальник отдела, в котором служил Бобков.

Румынский фильм 1952 года по роману М. Садовяну о крестьянине, который становится сознательным строителем социалистического общества.

Однако же не всех. «Эта смерть, – вспоминает Зинаида Николаевна, жена Б. Пастернака, – его потрясла, но, когда я попросила его написать стихи на смерть Сталина, он наотрез отказался, сославшись на то, что умер очень жестокий человек, погубивший всю интеллигенцию» ( Б. Пастернак . Второе рождение. С. 403).

«Над нами, – рассказывает Святослав Рихтер, – стоял гроб, его не очень хорошо было видно, да я и не старался смотреть. <���…> когда я начал играть, обнаружилось, что правая педаль этого дрянного инструмента не действует. <���…> Я собрал партитуры и попросил кого-то из оркестра помочь мне подсунуть их под педаль, чтобы она хоть как-то действовала. Мне нужно было играть медленную часть ре-минорного концерта Баха. Пока возился с педалью, я заметил, что люди на галерее вдруг засуетились. Верно, решили, что я подкладываю бомбу!» ( Б. Монсенжон. Рихтер: Диалоги; Дневники. С. 28).

«Я не плакал, – вспоминает Рудольф Баршай. – Я с удовольствием смотрел на Давида Ойстраха, который в перерывах между выступлениями своего трио спокойно играл в шахматы, и думал: какой умница» (Нота. С. 127).

«И я помню, – говорит Владимир Огнев, – как плакали сотрудники „Литературной газеты“ в зябкий день траурного митинга, когда Симонов читал стихотворение на смерть вождя <���…>» ( В. Огнев . Амнистия таланту. С. 119).

«Все были подавлены, растеряны, говорили сбивчиво, как будто это не опытные литераторы, а математики или землекопы, впервые выступающие на собрании, – вспоминает Илья Эренбург. – Ораторов было много. Я тоже говорил, не помню что, наверное, то, что и другие: «выиграл войну… отстаивал мир… ушел… скорбим… клянемся…» ( И. Эренбург . Люди, годы, жизнь. Т. 3. С. 313).

«– Разве тогда о нем плакали? – сказал Л. – О себе плакали. Одни плакали от страха; другие – думая о прошлом или, о будущем. Все – иногда сами того не зная – о том плакали, что прошлого не исправить» ( Л. Гинзбург . С. 209).

«Передовая статья была подготовлена по стенограмме выступления Константина Симонова на траурном митинге писателей в Центральном доме литераторов» ( В. Косолапов . С. 72).

Самому Косолапову эта историческая фраза запомнилась так: «Разве правильно все задачи, стоящие перед советской литературой, сводить к воссозданию образа товарища Сталина?»

Стоит внимания, что одновременно с Косолаповым нагоняй от секретаря ЦК КПСС П. Н. Поспелова получил и К. А. Губин, главный редактор газеты «Известия», где появилась передовица под названием «Забота о благе народа – высшая цель партии Ленина–Сталина», ибо, – цитирует Косолапов Поспелова, – «наша партия – это не партия усопших вождей, она – партия живая, развивающаяся, активно действующая» ( В. Косолапов . С. 73, 72).

Как рассказывает Федор Левин, «Фадеев долго крепился, отмалчивался. Но в конце концов ему пришлось заговорить. Уже был, помнится, объявлен процесс врачей – „убийцы в белых халатах“. И Фадеев выступил, под самый занавес. Это была ужасная речь. Он осуждал роман В. Гроссмана, тут же неизвестно для чего громил Лукача и М. Лифшица.

Произнеся эту речь, он, ни на кого не глядя, прямой, высокий, прошел через зал и скрылся в какой-то задней комнате.

Сейфуллина, взволнованная, пошла за ним. У двери ее остановила секретарша. – Александр Александрович велел никого не пускать.

Сейфуллина отстранила ее и вошла. Фадеев ходил по комнате взад и вперед.

– Саша, как ты мог! – воскликнула она. Фадеев остановился.

– Лида, уходи. Мы поссоримся. Уходи! Я член партии, я хочу им остаться. <���…>

Это было уже после смерти Сталина. Через несколько дней процесс врачей „лопнул“, как вонючий пузырь. Речь Фадеева, опубликованная в „Литературной газете“, нигде больше им не перепечатывалась. В сборник „За тридцать лет“ он ее, конечно, не включил.

Потом он позвонил в Воениздат, который еще до статьи М. Бубеннова заключил договор с Гроссманом, но романа не издавал и даже пытался получить с него обратно выплаченные деньги. Фадеев сказал, что роман надо издавать. На II съезде Союза писателей Фадеев в речи заявил, что его ввела в заблуждение печать и что Гроссман сделал поправки в романе. И то и другое – неправда» (Наше наследие. 2015. № 112. С. 108).