Давид Самойлов - Мемуары. Переписка. Эссе

Все остальное стало вдруг неважно и неинтересно».

А за три дня до его черной даты из Пярну пришло последнее письмо, где он спрашивал, что из продуктов переправить в блокадный Ереван, как и чем помочь в это нелегкое время.

…И его нет? Но разве никогда не барахлит небесная почта? А если просто ошиблась адресом? Ведь он — последний поэт Серебряного века, он не мог уйти вот так, не замкнув круг?.. А его книги, пластинки, инсценировки? И на письмо я еще не ответила, как же так? Нет, это нервы шалят, это время смутное, сейчас пройдет, все.

Дорогой Давид Самойлович!

Ради Бога не беспокойтесь и не собирайте никаких посылок. Свою продовольственную программу я уже выполнила, меньше торчу у плиты, муж избавился от очередей, а девицы, как всегда, мечтают похудеть. Так что мы в полном порядке.

Статью о Вас, a la portrete для «Литературной Армении», наконец закончила [352] Имеется в виду данный текст. , а если к ней подверстать несколько Ваших новых стихотворений, то получится очень даже просто замечательно. Не знаю, добилась ли портретного сходства (помни о скромности), но писала с любовью, а это — единственный способ что-то понять.

Судя по моему куражу, можете догадаться, что живется нам невесело и нет особых надежд на полное и окончательное просветление в отдельно взятом дурдоме. Но стараемся не падать духом. Когда хоть чуть-чуть развиднеется, напишу подробней, договорились?

Нежный привет Гале и мальчикам. Мои желают Вам всего самого лучшего, что только можно придумать.

Обнимаю. Ваша Н.

*

Милый, если Вы меня слышите, улыбнитесь.

Октябрь, 90

03. III.71

Дезик.

Ты так и не занес книгу… Тебя отвлекает стыд, что в поэме [353] Речь о поэме «Последние каникулы». Первые главы из нее были опубликованы только в 1973 году, но в 1971-м Д. С. уже читал ее и в кругу знакомых, и отдельные главы на выступлениях. и в разговорах (даже при Зое [354] Межирова Зоя Александровна (р. 1949) — дочь А. П. Межирова. ) опорочил человека, заведомо зная, что среди «ифлийцев» и «фронтовиков», именно этот человек всегда вел себя независимо и честно, не лез в «секретари», не становился в очередь на Голгофу, не исключал из Союза старых поэтов [355] Намеки на довоенных друзей Д. С. Сергея Наровчатова и Бориса Слуцкого. . Однако для людей, которые занимались всем этим, у тебя нашлись почти ласковые рифмы, дружеское похлопывание по плечу, мое имя в поэме ты произвел от слова «мерзавец» [356] В поэме имеется персонаж с фамилией Мерзилов. . Мне и понятно это и непонятно. Понятно, потому что ты инстинктивно точно нашел во мне безопасный амортизатор, громоотвод, чтобы заземлять и гасить избыток нервной энергии, нервные взвизги, душевную ожесточенность. Ты прав — я безопасный громоотвод. Так как, вопреки всему, люблю тебя и никогда не отвечу жестокостью на жестокость. Непонятно же потому, что Шуберт Франц [357] Отсылка к стихотворению Д. С. «Шуберт Франц». так не поступает.

Ну а пишу тебе вот по какому поводу. Сима и Эмма [358] Фейгин Эммануил Абрамович (1913–1985) — тбилисский прозаик, переводчик. Сима — его жена. Фейгины дружили с Межировым, который и познакомил их с Д. С. Свое знакомство с ними Д. С. описал в ПамЗ в главе «Первое свидание» (C. 334–435). просили, чтобы я разыскал тебя и достал для них твою новую книгу [359] Имеется в виду сборник «Дни». . Они пока живут у Шахбазова [360] Шахбазов Николай Григорьевич (1919–2006) — прозаик, эссеист, переводчик. , собираются в Тбилиси. Так что занеси им книгу поскорей.

Твой А. Межиров

VI.71

Отвечать на твое письмо, Дезик, я не собирался, так как был убежден, что вскоре, поостыв, вспомнив и подумав, ты зайдешь сам и скажешь, что твое письмо адресовано не мне, что не меня ты имел в виду и т. д. Но ты опять так и не зашел.

Ты написал мне, что я был недобрым к людям, докатился до зубатовщины? [361] Термин «зубатовщина» получил свое название по имени начальника московского охранного отделения С. В. Зубатова, организовавшего в 1901–1902 гг. создание легальных рабочих организаций для решения чисто экономических проблем с целью отвлечь рабочих от социал-демократического движения. В данном случае Д. С. использует этот термин, обвиняя Межирова в мистификациях и подмене понятий. Занимался мистификацией, исходя из злого умысла и тайного тщеславия.

Мы знакомы почти тридцать лет, и я бы мог просить тебя спокойно и здраво рассудить, когда и кому причинял я зло, когда и кого предавал, из какого корыстного умысла исходил. Но просить тебя об этом бесполезно, — ты сам хорошо знаешь, что эти пороки мне чужды. Других пороков множество, а злобности, корыстолюбия, тайного тщеславия не было и нет. За четверть века ты мог в этом убедиться.

Твоя уверенность в чистоте и независимости К. Леонтьева и отвращение к современной леонтьевщине [362] Под современной леонтьевщиной имеется в виду противопоставление «русского пути» западноевропейским странам, популярное в советской «руситской» среде 1960-х — 1970-х годов, убеждение, что следование «западным» либеральным ценностям приведет страну к краху. Характерна запись в дневнике Д. С. от 14.12.68: «Вечером у Межирова. Духовное одиночество… Читаю Леонтьева… Прав Победоносцев… Россия останется такой еще 500 лет… Борьба с этим — провокация. За бесплодный протест уничтожат нас… Банальные имитации совести, глубокомыслия, исторического опыта. В нечеловеческом мире — и один человек, нормально реагирующий на мир, — благо, великое благо. В этом, наверное, и великая суть, и притягательность легенды о Христе. У Межирова страх стал второй натурой. Страх настолько естественное его состояние, что не замечается. — Клянусь тебе, я не трус, — говорит Межиров. — Нужна черта оседлости, — говорит он. Где угодно, как угодно — лишь бы существовать. М. — карикатура на порядочность. Он целиком годится для Клопова» (ПЗ. Т. 2. С. 45). соответствуют моим. Об этом задолго до твоей поэмы я написал стихи недвусмысленные и непримиримые [363] О каких стихах идет речь, установить не удалось. .

В чистоте и независимости Солженицына и людей, подобных ему, убежденных, действующих, <���нрзб>, я не сомневался никогда. Однако не одобрял жалкую, а сплошь и рядом и своекорыстную суету, которая возникла за их спинами, толчею в очереди на Голгофу, когда одна рука «подписывала» [364] Кого конкретно имеет в виду Межиров, непонятно. , а другая смиренно и просительно стучалась в кабинет к парторгу. Явление это — оборотная сторона современной зубатовщины. Мерзко это.