Гарий Немченко - Брат, найди брата

— Видишь ли, я довольно прилично знаю парня, которого могут к вам сюда бросить на укрепление…

— Знаешь, как себя самого?

И Полосухин опять рассмеялся до слез, только потом уже другим тоном проговорил:

— Я полагаю, вы бы с ним сработались, а?

— А можно я подумаю?

И Полосухин посерьезнел и по-дружески сказал:

— А как же, дружище, иначе?! Все наши беды оттого, что мы — не думаем!

В кабинете у директора завода идет совещание. За длинным столом сидят Перчаткин, Брагин, Ступин, главные специалисты завода, а также Зоя, которая работает старшим инженером в центральной заводской лаборатории. Здесь и начальник отдела капитального строительства Абрам Ушерович Цинкер, маленький подвижный человек, которому на вид можно дать и пятьдесят, и семьдесят. Среди других участвует в совещании и начальник монтажного управления Васильев.

За отдельным столиком расположились Нина Павловна и Людмила с блокнотами.

Говорит обаятельный Полосухин:

— Признаюсь вам совершенно откровенно, что я не ожидал… таких всесторонних и таких глубоких ответов… на те вопросы, которые поставит перед заводом министерство. И в этом смысле со своей задачей… вы пока справляетесь, можно сказать, блестяще, и это, уверяю вас, вовсе не комплимент, а констатация факта, как говорится… Но я подчеркиваю: со своей з а д а ч е й. Я же от имени руководства главка хочу поставить перед коллективом Сталегорского металлургического комбината с в е р х з а д а ч у. И в этом, товарищи, разница. Не открою секрета, если скажу, что дела в нашей отрасли… хотя и наметились кое-какие… и даже, может быть, существенные сдвиги… в целом идут пока далеко не блестяще. Именно поэтому каждый лишний денек, который проработает ваша старушка домна, — это тысячи тонн чугуна в счет погашения общего нашего… и вашего в том числе, товарищи сталегорцы, долга государству… Потому я и хотел бы, чтобы все здесь присутствующие взглянули на дело именно с этой точки зрения… с точки зрения с в е р х з а д а ч и, товарищи. Как, Александр Максимыч?.. Что скажете вы как руководитель?

— Мы вам назвали самый крайний срок… Какой только могли, — не сразу откликнулся Перчаткин. — А оттягивать его еще дальше, — значит, идти на заведомый риск. — Подумал немножко и добавил: — Я считаю, на большой риск.

— Все так считают? — спросил Полосухин. — И вы, Юрий Петрович, так думаете?

Брагин сперва замялся…

— У нас с Александр Максимычем всегда были разные мнения на этот счет. Имею в виду — риск. То, что он часто считает риском, на самом деле — всего лишь смелый инженерный расчет.

— При чем же тут смелый, если вы говорите: расчет? — возразил Перчаткин. — Расчет может быть только верным или неверным…

— Словеса! — уже резче сказал Брагин. — Все это словеса!.. А я считаю, что для нас это, если хотите, вопрос чести. Металлурги мы или нет?! Инженеры или недоучки? Если лаборатория со своими пробами не поможет нам верно угадать форму «разгара» в старой печке — этой самой луковицы в днище, — значит, грош ей цена. Лаборатории… Так, Зоя Николаевна?

Она сказала, может быть, осторожней, чем в ее положении следовало:

— Предположим.

— И предполагать нечего, — отрезал Брагин. — Или если Ступин со своими орлами в самую нижнюю точку этой луковицы буром не попадет, чтобы весь чугун и в самом деле — до капли!.. Значит, тоже им грош цена. И тоже, значит, поганой метлой — и самого начальника, и всех его мастеров хваленых… Так, Алексей Степаныч?

Ступин сказал, словно приглядываясь к Брагину:

— В принципе, да.

Полосухин протянул в сторону Брагина крупную свою руку с раскрытой ладонью:

— То есть, как я понимаю, именно с в е р х з а д а ч у вы, таким образом, и ставите сейчас перед специалистами завода? — резко сжал кулак, и приложил к груди — словно что-то поймал.

— Ой, дорогие металлурги!.. Дорогие наши заказчики!.. — громко сказал молчавший до сих пор Васильев. — Не подведете вы нас под монастырь?.. Все прорехи одним стежком хотите залатать… Забрать все, какие можно, гроши…

— А ты в чужом кармане гроши не считай! — отрезал Брагин.

Васильев похлопал себя рукою по боку:

— Я в данном случае, скажу вам откровенно, больше за свой переживаю!

И все вдруг поняли, что да, что с запасцем, который они все-таки оставляли, придется распрощаться, что работать старая домна будет до самой последней, которая только теоретически возможна, минуты… И уже задвигались, уже засуетились, когда Цинкер, словно бы что-то вспомнив, громко заговорил таким голосом, будто безмерно рад был, что в последнюю минуту ему это удалось:

— Товарищи, дорогие!.. И последнее, последнее!

Свои не обратили особого внимания на этот глас вопиющего, привыкли, судя по всему, но Полосухин жестом усадил всех на места и жестом же, подчеркивающим старое его знакомство с заводскими кадрами, дал слово Цинкеру:

— Абрам Ушерович!..

— Я вынужден снова поднять вопрос! — горячо начал Цинкер. — О сваях под полосой надвижки!

— И кроме того, полагаю, — усмехнулся Брагин, — что Карфаген должен быть разрушен!

Но Цинкер откликнулся живо:

— Да, товарищи, да!.. И я не устану это повторять, как бы Юрий Петрович тут надо мной не издевался, — шагнул к висевшему на стене снимку: две домны недалеко одна от другой — новая, старая. Ткнул пальцем в снимок и обернулся к Полосухину: — Дело в том, Вячеслав Дмитрич, что новая домна — эти четырнадцать тысяч тонн металла! — пойдет по дорожке, под которой еще лежат старые заводские коммуникации. Здесь ведь все вокруг было застроено, земли практически нет, одна начинка, как говорится… Потому-то сваи, которые строители били под путь передвижки… они в землю не полезли… входили в лучшем случае на одну треть, а остальное приходилось срубать… Мы-то им это разрешили, да, но проектный институт эту бумагу до сих пор нам не подписывает!..

— Да не по бумаге она поедет, Абрам Ушерович! — насмешливо сказал Васильев. — Домна твоя. А поедет по стальной полосе…

— Тут и ежу все ясно, — добавил Брагин.

— Это какой же институт? — спросил Полосухин.

— Московский Фундаментпроект, — быстро ответил Цинкер.

— Известные перестраховщики, — развел руками Полосухин.

— Причем мне известно, что там уже успели подготовить три кандидатские диссертации на эту тему… По нашей надвижке. А вот принять простое решение…

— Значит, все же простое?! — наставил на Цинкера палец Васильев. — Я как-то по дороге на стройку достал из кармана калькулятор, просчитал все за десять минут, и с тех пор все споры мне — до лампочки!

— Потому что вы отсталый человек и вам только работу подавай! — назидательно сказал Цинкер. — И совсем другое дело, если бы вы решили получить ученую степень!..