Шабданбай Абдыраманов - Белый свет

— Как хочешь…

— Хочешь не хочешь, а об этом знает комендант, знает, что я не девушка, что была замужем, и не дает мне покоя, пристает, лезет к нам в комнату.

— Зачем же ты сказала ему?

— А что было делать? Тот старый хрыч несколько раз приходил сюда, требовал, чтобы я вернулась: мол, не вернешься сама, родственники мои тебя поймают и привезут. Вот и вынуждена была сказать коменданту. Тот напугал его, пригрозил отдать под суд за то, что он женился на несовершеннолетней. Старик слово дал больше не приходить. И в самом деле, не приходит. Но теперь привязался ко мне комендант, проклятый пьяница. Теперь у меня новая беда… — Аджар всхлипнула и уткнулась головой в грудь Саяка. И он жалел ее от души, и был так приятен теплый запах ее волос.

— Ты бы пожаловалась кому-нибудь…

— Кому?

— Да вот директору.

— Я и сама думала… Но стыдно пойти к аксакалу, ровеснику моего отца, и сказать об этом… И коменданта боюсь. Я его знаю, он все может… Да и кто станет искать, где затерялся мой след.

— Я… я задушу этого коменданта, — Саяк весь напрягся, сжал кулаки.

— Что ты, миленький! Не говори так! — Она стала гладить его волосы. — Разве ты можешь убить человека? Нет! Нет! А он — может.

Последние слова она произнесла с таким отчаянием и болью, что Саяк вдруг почувствовал себя маленьким, жалким и беспомощным. Правду сказать, он и сам боялся этого вечно пьяного коменданта. Саяку вспомнился урок, который получил от него.

Это было после первой ночи, проведенной Саяком в общежитии. Саяк вынес из комнаты свой матрац и остановился у порога каптерки. Комендант с кем-то разговаривал и громко хохотал. Дверь в каптерку была открыта. Заметив Саяка, комендант спросил покровительственно и как-то небрежно:

— Ну, слепой новичок, что тебе надо?

— Матрац у меня рваный, дайте другой.

— Ладно, заходи. Вот возьми этот.

Он швырнул на пол под ноги Саяку матрац. Саяк потрогал его и сразу заметил, что вата в нем сбилась комками, должно быть, очень старый. Сказал об этом, попросил другой.

— Ишь претензии свои предъявляет. Нет другого, — отрезал комендант. — Этот как раз и подойдет тебе.

— Нет, не подойдет, — стоял на своем Саяк.

Тогда комендант подошел к нему и, свернув матрац трубкой, заставил Саяка обхватить его. Потом взял Саяка за плечи, повернул в сторону, оттолкнул от себя и пнул тяжелым кирзовым сапогом под зад… Саяк как с горы пробежал метров десять и еле удержался на ногах.

Униженный, в бессильной ярости слышал он хохот коменданта. Дверь в каптерку с шумом закрылась. Саяк побрел в свою комнатку и там заплакал навзрыд.

И сейчас, лежа в одной постели с Аджар, Саяк вспомнил тот день и вновь ощутил свою беспомощность перед грубой силой бездушного, жестокого человека и понял, почему так горько плачет Аджар. И сам он не сдержал слез. Услыхав всхлипывания Саяка, Аджар умолкла, обняла его, прижала к груди.

— Саяк, что ты? Перестань, ты же мужчина. Я тебя всегда считала настоящим джигитом. Видишь, открыла тебе все, что у меня на сердце. Перестань плакать. Лучше обними меня. — Саяк робко обнял Аджар. — Посильнее, ты же мужчина.

Саяк крепче прижал ее к себе. Но от этого он не почувствовал себя мужчиной. Он прильнул, к ее пылающему телу с чувством ребенка, обнимающего свою родную сестру.

После долгого молчания Аджар сказала:

— Мы могли бы, Саяк, найти поблизости маленькую комнатку, снять ее и жить вместе. Как было бы хорошо, а? Как ты думаешь?

Саяк лежал молча.

— Днем бы работали, а вечером свой очаг, своя постель. Какое счастье! Я обняла бы тебя горячо-горячо и ласкала бы каждый день. — Аджар целовала щеки и шею Саяка. — Мы были бы свободны. Свободны, как птицы! Ой аллах, позволь хоть раз сбыться моей мечте, не скупись! — Потом она глубоко вздохнула: — Размечталась напрасно, разве ноги этого дурака не могут дойти до нашей квартиры… Давай, Саяк, уйдем отсюда, взявшись за руки. Будем навеки вместе. Может быть, станем счастливыми. Давай рискнем раз в жизни.

— Я же совсем слепой. Куда мы пойдем, Аджар?

— Не все ли равно… Мои глаза чуть-чуть видят. Я могу различать дорогу и вести тебя.

Саяк не ответил. Он вспоминал свой кыштак и однообразную свою жизнь здесь. Никакая иная жизнь ему даже не мерещилась. Ему казалось, если он уйдет отсюда, где хоть впроголодь, но кормят и есть крыша над головой, то непременно пропадет, погибнет. А умирать ему не хотелось.

Саяк не помнил, как уснул. Когда проснулся, Аджар уже не было.

Больше Саяк не встречал ее. Через несколько дней в общежитии спохватились, стали искать Аджар, а через неделю пожилая женщина, жившая в одной комнате с Аджар, поехала в кыштак к ее тетушке, узнать, в чем дело, не заболела ли соседка. Оказывается, в кыштаке Аджар уже месяц не появлялась.

Вначале, когда исчезла Аджар, Саяк тоже думал, что она у своей тетушки. «Может, все же нашла ранним утром попутную арбу, добралась до кыштака, а там заболела… Конечно, заболела: промокла вся, прозябла под холодным дождем», но когда он узнал, что у тетушки Аджар нет, Саяка охватил страх. То ему казалось, что она попала в городе под машину, то, что сбилась ночью с дороги и ее растерзали волки.

…Весенний ветер ласково обвевал его лицо. Но чем нежней и прекрасней была вдруг налетевшая весна, тем больнее переживал. Саяк гибель Аджар. В том, что ее нет на свете, он был уверен. Казня себя, что не убежал вместе с Аджар, он лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, еще хранившую свежий, дурманящий запах ее волос. Всегда напряженный, ловящий каждый шорох, чувствующий легчайшее движение воздуха, вибрацию предметов, он как-то расслабился. Все, заменявшее ему зрение, работало как бы вхолостую. Прижавшись лицом к подушке, он отключался от происходящего, вокруг и даже не среагировал на то, что открылась дверь в его комнату. И, только когда кто-то, больно схватив за волосы, поднял его и усадил на кровать, понял, что перед ним комендант.

— А ну, скажи-ка, где прячется твоя подружка? Знаешь ведь, все время вместе ходили…

— Нет ее, — выдохнул Саяк.

— Как нет?!

— Задушил! Ты задушил ее! — во весь голос закричал слепой и вцепился в его лицо ногтями и зубами. Комендант завопил благим матом, и оба они свалились в проход между кроватями.

Всполошилось все общежитие. Слепые, как муравьи, цепочкой потянулись в комнатку Саяка. Задние напирали на передних, валили их с ног. Тут же в коридоре толпились прохожие, привлеченные отчаянными криками. Кто-то решил, что загорелся Дом для слепых. Явились пожарники. Вместе с подоспевшим милиционером они с трудом растащили сбившихся в кучу слепых.

Коменданта и Саяка увели в милицию. Саяка через часа два отпустили. Комендант с того дня словно в воду канул.

Новый комендант общежития — пожилая учительница, еще недавно работавшая в школе, поселила Саяка в комнате на втором этаже. «Ну что ж, Саяк, давай знакомиться. Меня зовут Владимир Алексеевич. О подвигах твоих я уже знаю», — приветливо сказал его новый сосед, осторожно касаясь плеча Саяка. Тот тоже осторожно протянул к нему руку. Так они обменялись приветствиями.