Роман Ругин - Ранний ледостав

— Анализы? А ну, рассказывайте, рассказывайте!

— Все подтвердилось, Николай Альбертович. Только разрешите, я подробности не буду, пусть Иван Дмитриевич, директор наш. Приедет — сам и решит, как нам дальше быть.

— Ну что ж, Карыкур, вам виднее… — И следователь уточнил деловито: — Сколько, вы говорите, оленей-то отравилось?

— Три десятка с лишним…

— Сколько, сколько? — следователь даже соскочил со стола. — Три десятка?

— Да, — кивнул Карыкур, — и все кальцинированной содой отравились. Мы сначала только предположили это, а анализы подтвердили наши догадки.

Следователь даже присвистнул.

— Весьма серьезное дело, Карыкур. Если подсчитать… — Николай Альбертович слегка прищурился, словно прикидывая что-то в уме. — Сколько один взрослый олень стоит?

— Ну, всяко бывает. В среднем — сотни две, пожалуй.

— Значит, убыток примерно в шесть тысяч… Да, серьезненько…

— Вот я и хочу спросить у вас, Николай Альбертович, они, эти геологи, раз вина ихняя — должны хоть какое-то наказание понести?

Следователь обошел стол, сел на свое место и задумался, барабаня пальцами по столешнице.

— Ну, если все подтвердится, если все так, как вы говорите, состав преступления налицо. Результаты анализов есть, заключение у вас на руках. Я думаю, Карыкур, вы должны, не раздумывая, писать заявление на имя прокурора. Тут, скорее всего, имеет место должностное преступление…

— Как это — должностное? — растерянно спросил Карыкур.

— Ну, как бы это получше объяснить… Конечно, и рядовой рабочий виноват, но ведь был кто-то главный, ответственный непосредственно за перевозку этого самого порошка, вот с него закон и спросят. Есть, Карыкур, специальная статья в Уголовном кодексе. — Следователь полистал страницы все той же толстой книги. — Вот, статья 172, которая гласит… — И следователь тут же, не торопясь, зачитал: — «Невыполнение или ненадлежащее выполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие небрежного или недобросовестного к ним отношения, причинившее существенный вред государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан, — наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до двух лет, или штрафом до трехсот рублей, или увольнением от должности». — Следователь закрыл книгу. — Так вот. Такие последствия за преступную халатность. Но главное, Карыкур, не забудьте: должно быть заявление от вас на имя прокурора.

— Хорошо, Николай Альбертович. Первым делом про это Ивану Дмитриевичу скажу. Спасибо вам огромное за совет.

Следователь посмотрел на него выжидающе, готовый попрощаться. Но Карыкур, вдохновленный его вниманием, тем, что так складно получился у них разговор, что сумел выяснить все интересовавшие его подробности, уже и не думал уходить — вошел во вкус. Еще несколько минут назад вспомнил он про наставления старого Лозара, не раз говорившего ему во время поездки на озеро Воянг Тув, что Карыкур, раз он депутат района, должен обратить внимание начальства на слишком уж бесхозяйственное поведение геологов. И вот теперь Карыкур решил, что сейчас самый подходящий случай поговорить с умным И все понимающим человеком и об этом.

— Я, Николай Альбертович, еще у вас хочу спросить… Можно?

— Конечно, конечно, Карыкур, — терпеливо улыбнулся следователь, — Можете рассказывать обо всем, что вас волнует.

— Я вот о чем. Вот приехали мы на озеро, ткнулись на место бывшей буровой, и, о собачий узел! Волосы зашевелились.

— Это от чего же именно?

— Ох, Николай Альбертович, вы бы видели: чего там геологи только не бросили! Даже в голове не укладывается!

— Ну например?..

— Да полно всякого добра! Я столько и в жизни-то не видел. Труб одних чуть не сотня валяется, ржавеет, запчасти для машин всяких, целая гора цемента — в камень уже превратилась. Ужас один!.. Такие деньги на ветер бросили! Неужели это все никому больше не нужно?

— Что-то вы нам сегодня одно дело за другим открываете, — озабоченно покачал головой следователь.

— Ох не говорите, Николай Альбертович. Но слова что… А вы бы увидели; там и трактор, и машина «ЗИЛ», и чего только еще нет. И все брошено как попало — хватай, кому не лень, тащи детали…

— Ну что ж, спасибо, что открыли глаза на еще одно безобразие. Вот полечу, очевидно, на днях к этому озеру по делу вашего Лозара, а может, даже и по делу об отравлении оленей — заодно посмотрю и на то, что там геологи после себя оставили. Да! — что-то вспомнил следователь и снова забарабанил пальцами по столу. — Вы, Карыкур, можете мне понадобиться, когда я на кладбище полечу, буду осматривать захоронение. Кстати, буровая, как я понял из того, что говорил тут ваш Лозар, тоже где-то там рядом?

— Да-да, Николай Альбертович. Поблизости. У озера Воянг Тув, совсем недалеко. Теперь вам смотреть легко будет — снег сошел, все на глазах лежит.

— Ну, я надеюсь, Карыкур, вы все высказали? Или что-то еще на душе припрятано? Нет? Тогда всего вам доброго. Встречайте своего директора, все обговорите, оформите документы и приходите в прокуратуру. А мы постараемся вам помочь.

Карыкур, довольный обстоятельной беседой, поблагодарил Николая Альбертовича и заторопился в аэропорт, просидел он у следователя немалое время. («Какой человек симпатичный! — в который уже раз подумал Карыкур. — Все понимает, как будто сам оленей пасет».) Вот-вот должен был прилететь вертолет. И действительно, минут через пятнадцать после его прихода неподалеку от здания аэровокзала приземлился Ми-8.

Окрыленный разговором с толковым следователем, Карыкур кинулся на взлетную полосу и тут же, на аэродроме, пока шли вдоль взлетной полосы, лихорадочно рассказал Ивану Дмитриевичу о своей поездке. Директор — уже в демисезонном пальто, яловых сапогах, внимательно выслушал его немного сбивчивый рассказ, задал Карыкуру несколько вопросов о визите в Пулнгават Вош, и подытожил:

— Хорошо, молодец, что так оперативно все провернул. Ты где остановился?

— У друга своего, однокурсника.

— Тогда вот что. Сходи домой, забери все бумаги, справку из баклаборатории и давай ко мне — в поселковую гостиницу. Найдешь?

— Найду, конечно, что это — олень, что ли, сбежавший…

— Ну вот и хорошо. Жду тебя, значит, там.

Не прошло и получаса, как Карыкур входил в гостиницу, находившуюся почти в самом центре поселка. Построенная давным-давно, гостиница была уютная, крохотная — всего, наверное, человек на десять — двенадцать.

Иван Дмитриевич, сразу отложив другие дела, взял у него бумаги и в первую очередь внимательно изучил заключение ветеринарной баклаборатории.

— Ну что ж, Карыкур, вижу, предположения твои подтвердились, — поднял он наконец голову. — Прямо так и написано: «Отравление произошло в результате употребления оленями кальцинированной соды». — Сдвинув очки на лоб, директор одобрительно посмотрел на своего молодого зоотехника. — А все ты. Молодец, вовремя догадался собрать остатки порошка.