Илья Миксон - Святое дело

Лейтенант усмехнулся и без особого усилия ударил по дульной части ствола. Карабин выпал из рук и уткнулся в траву.

Джутанбаев оторопел.

— Всегда так изготовляетесь к стрельбе? — спросил Краснов.

Фиалкин повеселел: это могло объяснить, «почему так».

— Никогда не падал раньше, — смутился солдат и, привстав, с изумлением уставился на свой карабин.

— Да нет, я не об этом, — засмеялся Краснов. — Всегда так левую руку ставите?

И разъяснил ошибку. Теперь, когда рука, поддерживавшая цевье, упиралась локтем в землю под карабином, оружие не так-то легко было выбить.

— Больше такой фокус не будет, товарищ лейтенант, — с довольной улыбкой сказал Джутанбаев.

Краснов зарядил карабин. Солдат старательно прицелился и плавно нажал на спусковой крючок. Сухо щелкнул ударник.

— Перезарядить.

Джутанбаев выполнил команду и снова прицелился.

Выстрел гулким эхом прокатился по лощине, скользнул по сопке и растаял в белесом небе.

— Что такое?! — встревожился Джутанбаев и вопросительно поднял узкие зеленоватые глаза. — Почему стрелял?

— Перезарядить.

Джутанбаеву ничего не оставалось, как выбросить стреляную гильзу и дослать очередной патрон. Но теперь он наводил оружие в цель уже без прежнего спокойствия. Краснов и Фиалкин внимательно следили за ним. Вот солдат подвел мушку под цель и, на мгновение сомкнув жесткие черные ресницы, порывисто дернул за спуск.

Выстрела не последовало.

— Почему моргаете, Хазиз? Боитесь?

— Немножко есть, товарищ лейтенант. Шибко в плечо бьет…

— А ты плотнее приклад прижимай. Вот так, — показал Фиалкин. — И за спуск не дергай.

Но как ни крепился Джутанбаев, в последний, решающий момент палец инстинктивно резко рванул спусковой крючок. Пуля ударила выше фанерного щита мишени и, насмешливо взвизгнув, срикошетировала в сторону.

Джутанбаев печально вздохнул. Но Фиалкин знал теперь главную причину неудач товарища и почувствовал облегчение.

Краснов принялся объяснять, каким образом продолжать дальнейшие занятия.

Неожиданно сверху донесся звонкий возглас. Краснов поднял голову и увидел девушку в светлом платье. Он скорее угадал, чем узнал ее. Надя пробиралась к большому розовому виноградному кусту.

— Глядите, старший лейтенант, — сказал Фиалкин.

Краснов тоже увидел Ярцева, спешившего вслед за Надей.

— Не отвлекаться! — Краснов был раздосадован и обижен.

Продолжая наставлять Фиалкина, несколько раз оглядывался, беспокойно отыскивая глазами девушку, и ловил себя на том, что думает сейчас о ней, а не о Джутанбаеве. Краснов терял нить разговора, сбивался, умолкал. Ему стало неловко за свою рассеянность, и он решил уйти.

Когда солдаты остались вдвоем, Джутанбаев сказал:

— Шибко дело знает наш лейтенант! Когда он боевой патрон вместо учебного зарядил?

Оставив солдат на стрельбище, Краснов шел вдоль извилистого берега.

Горечь обиды смешалась с чувством недовольства собой.

«Тряпка, — корил себя, — не могу сосредоточиться на главном. Стыдно перед солдатами». Он усвоил еще в училище, что офицер во всем должен быть примером для подчиненных, всегда и всюду помнить, что за каждым шагом, за каждым словом строго следят солдаты — люди, многие из которых до призыва в армию сами руководили подручными, бригадами, сменами. Теоретически это понятно и просто. Но на практике, в жизни, когда не все и не всегда получается так, как хочется, служить примером трудно.

— Товарищ лейтенант!

Краснов с досадой огляделся. «Что за наваждение сегодня, всюду народ!»

Голос шел снизу, с реки. Краснов увидел старшину Нестерова, примостившегося на камне с удочкой в руке. Неподалеку от старшины рыбачил незнакомый мужчина в застиранной гимнастерке, заправленной в черные полинявшие брюки.

— Здравия желаю, — поздоровался Нестеров.

Краснов ответил, одновременно кивнув напарнику старшины.

— Клюет?

— Помаленьку, — ответил старшина. — Посидите, если не торопитесь.

Краснов спустился к воде и уселся на теплый гравий.

Незнакомец лежал на разостланной телогрейке и курил толстую козью ножку. Левый глаз его щурился от дыма, правый цепко уставился в лейтенанта. Широкополая украинская шляпа придавала смуглому, в редких пятнышках оспы лицу лукавое выражение.

— Ну как улов? — равнодушно спросил Краснов, но тот предостерегающе поднял руку. Поплавок осторожно нырнул, и маленькие круги заходили по воде. Гибкий конец бамбукового удилища дрогнул, рыболов быстро вскочил на колени и резким движением выдернул удочку. В воздухе блеснула серебристая трепещущая полоска.

— Есть!

Удачник подхватил рукой добычу. Лицо его расплылось в счастливой ребячьей улыбке. И сразу куда-то исчезли и ямочки давно перенесенной оспы, и лукавое выражение.

Краснов не был пристрастен к рыбной ловле и смотрел на восторг незнакомца со спокойной улыбкой.

— Эге, вижу, не рыбак! Жаль, — насаживая на крючок розового червячка, посочувствовал рыболов. Он старательно закрепил конец удилища в расщелине камня, вытер мокрые руки о колени, взглянул на солнце.

— Может, шабаш?

— Еще минут пять, — хмуро ответил старшина.

Рыболов подмигнул Краснову.

— Все равно не догонишь, Иван Федорович. Гляди!

Он потянул из воды кукан, унизанный блестящими трепыхающимися рыбами. Они били хвостами по воде и шумно пенили ее.

— Что вы делаете? — возмутился Нестеров, задетый за живое. — Рыбу разгоните!

— А она вся тут! — уже громко расхохотался и потянул кукан незнакомец.

— Не зря говорят, что все охотники и рыбаки — хвастуны, — лениво поддел Краснов, но тот, кому была адресована колкость, не обиделся.

— Есть такой грех! — с шутливым раскаянием произнес. — Но, почему? Не знаете? А я вам так объясню: всякая охота требует сосредоточенности, внимания, абсолютной тишины, нередко и одиночества. Чего только не случается на охоте или на рыбалке! Как же не рассказать об этом, да еще после долгого молчания.

— И не приукрасить, — в тон собеседнику добавил Краснов.

— Верно. Люди всегда стремятся к лучшему, к большему. И приукрашивают для того, чтобы поднять себя в собственных глазах. Давайте-ка уху варить!

Через несколько минут желтое пламя лизало алюминиевый солдатский котелок.

— Быстро, — похвалил Краснов.

— Пустяки. Какой же рыбак огонь разжечь не может! Нет, жаль, что вы не рыбак. Какая тут рыбка! Благодатный край!

Он принялся потрошить рыбу для ухи, с увлечением рассказывая об осеннем ходе лососей в верховьях приморских рек, где они ищут места для нерестовки, о трудной охоте с острогой на огромных тайменей. Видно было, что это завзятый и опытный рыболов.

Откуда-то к берегу прилетела черная изящная птичка. Деловито забегала на тонких пружинистых ножках, с любопытством поглядывая на людей и тряся своим хвостиком. Краснов угрожающе взмахнул рукой. Птичка взглянула на него круглым черным глазком, потом на всякий случай отлетела на несколько шагов и, покачиваясь, казалось, уже насмешливо глянула на лейтенанта. Краснов отвернулся, спросил рыболова: