Георгий Марягин - Стратег и зодчий

После обеда Ленин, любивший в это время вздремнуть, лежал ворочаясь. Из его комнаты порою доносился шелест бумаги. Он просматривал захваченные с собой материалы.

— Тогда поедем куда-нибудь на природу, — предложила Крупская.

— На природу? Охотно, — согласился Ленин. — Куда-нибудь, где мы с тобой не бывали… Вдоль Савеловской дороги. Сейчас вызову Гиля.

Крупская знала, что стоит Ленину войти в лес, как он сразу расставался с заботами. Он умел растворяться в природе, выключаться на короткое время. Сейчас она видела, как Ленин весь превратился в слух и зрение. Он впитывал краски соснового леска, прислушивался к шорохам. В нем уже жил охотник, следопыт, натуралист. Крупская знала, что, если бы не государственные дела, Ленин не утерпел бы побродить с ружьем по Подмосковной тайге. Она вспомнила, как в Шушенском, где крестьяне называли его «завзятый промысловец», Ленин исчезал весной и осенью на два-три дня.

— Что тебя так накалило, Володя? — наконец решилась спросить Крупская.

— Новое произведение «леваков»… Вчера на ВСНХ постановили: никакого коллегиального управления, никаких сепаратных органов. Казалось, согласились, что промышленностью будет руководить Центр, что на заводах в правлениях будет одна треть рабочих представителей. Потом созвали секцию и резолюцию по моему докладу перевернули по-своему. Шляпников, Томский и все эти «коллегиалы» не успокаиваются. Завтра придется опять исправлять и поправлять, доказывать и убеждать, а сегодня нужно будет написать «Положение об управлении национализированными предприятиями». «Левые коммунисты» потеряли стыд и совесть. Повторяют прописи меньшевиков, левых эсеров, анархо-синдикалистов и продолжают лезть в болото. Нам нужно проводить национализацию, но социалистическую, а не анархистскую, не левацкую. Товарообмен между городом и деревней — святая святых социалистической экономики. Выпуск сельскохозяйственных машин и орудий — это мост к деревне… Ни черта не понимают, ни с чем не хотят считаться.

Слушая его, Крупская знала, что Ленин выговаривает те положения, которые зреют в его мозгу.

— Если мы не централизуем крупное производство по всей стране, то промышленность развалится. А эти областники все время талдычат: «власть на местах», «управление на местах»… — Ленин вдруг расхохотался: — Кажется, я тебя речью угостил, Надя? Если не речью, то тезисами. — Он нагнулся, стал собирать цветы, подал Крупской букетик: — Это некоторая компенсация за то, что испортил настроение.

— Я рада, что оно у тебя поправилось. Сколько приходится тратить энергии на борьбу с «левыми», с меньшевиками! Лезут в любую щель. У нас… — Крупская оборвала фразу и вздохнула.

— Начала — рассказывай. Что у вас?

— Тоже атакуют. Михаил Николаевич Покровский человек большого ума, а почему-то не терпит слов «Российская Академия». На любой коллегии то он, то его единомышленники требуют: «Ломать, ломать». Так доломаем школу, что превратим в какой-то практикум обучения грамоте и натуральным наукам. Я попросила старых педагогов прислать замечания по нашим программам. Вернемся домой, Володя, прочту тебе. Одна учительница пишет, что нельзя делить формирование человека на две части. Умно критикует нас. Нельзя, мол, в школе только обучать, а воспитание поручить общественности. Другая учительница доказывает, что в школе важно не столько обучение, сколько воспитание в человеке самостоятельности. «Учит учебник, — пишет она, — а учитель должен приучить подростка самостоятельно мыслить. Не глотать разжеванное учителем, а задумываться над теми вопросами, которые у него возникают».

— Тяжело с «левыми», — после долгой паузы произнес Ленин, — особенно тяжело в армии. Есть постановление ЦК о единоначалии, о привлечении офицеров. В нем обосновано, зачем и почему это проводится. Нет, снова дебаты, снова упреки в том, что Ленин «поправел», что Ленин поворачивает к буржуазным порядкам. Вся эта словесная шелуха ко мне не пристанет, но делу она вредит. — Ленин вынул часы, посмотрел и покачал головой: — Восьмой час, Надюша, а мне еще замечания на проект «леваков» писать. Придется извиниться перед лесом. Спасибо, что вытащила меня из города. Голова посвежела, отдохнул.

«Ни на одной нашей карте не найти тех русских сел, где, я жил последнюю неделю. Это старинные русские села возле Валдайской возвышенности. Здесь изумительные леса, глубокие озера. От названий населенных пунктов, озер веет древней стариной. Это край льноводов. Здесь ухитряются на торфяных и подзолистых землях выращивать настоящее шелковое руно. Когда я уезжал из Петрограда в Москву, мои знакомые из советских организаций уверяли меня, что еще не наступил Октябрь в деревне. Дни, проведенные в деревне, убедили меня в этом. Сюда только начинает вступать Октябрьская революция. Она приходит с демобилизованными солдатами. Они — организаторы, агитаторы, командиры.

В некоторых деревнях до их прихода существовали волостные правления. Все дела решались сходами, которые нередко кончались драками, даже поножовщиной.

Я жил в разных семьях, с разным достатком.

Здесь большинство бедных крестьян, которые раньше зимой отправлялись «на отход» в город. Если бы не отхожий промысел, то их семьи умерли бы с голоду. Хлеба со своих участков хватало только до половины зимы. Я видел хлеб, выпеченный из муки, смешанной с корой.

Это более бедные деревни, нежели наши нормандские. Правда, здесь жилища лучше: много строевого леса. Крестьяне одеты плохо, ходят в лаптях. Это обувь, плетенная из древесной коры — лыка. Среди крестьян мало грамотных, большинство женщин едва умеют читать.

Бедняки до сих пор не уверены, что им удастся получить дополнительные наделы земли. Пока верховодят в деревне кулаки.

Здесь еще существуют земельные комитеты. Их должны заменить земельные отделы, но левые эсеры всячески противодействуют. Создается парадоксальное положение: у помещиков отняли землю, но трудящиеся этой земли не получили. У них еще нет организации, они не могут противодействовать богатым мужикам-кулакам. Левые эсеры защищают интересы кулака. Они руководят земельными комитетами. В одной волости, Поддубенской, в Тверской губернии, земля по-прежнему принадлежит помещикам. Крестьяне косят для них сено и получают половину укоса. В соседней волости сход постановил — помещиков с земли не выселять.

Здесь, в деревне, я убедился, что левые эсеры отстаивают интересы богатых крестьян.

Однако трудно судить по двум уездам о том, что происходит на всей территории страны…

Немецкие войска уже заняли Украину. Немцам удалось сломить сопротивление рабочих полков Донбасса. Сегодня беседовал с донецкими металлургами, которым удалось привезти в Москву часть заводского оборудования. Они рассказывали, как с ожесточенными боями оставляли свои города. Армия донецких шахтеров и металлургов вышла из окружения и пробилась к Царицыну. Немцы ведут наступление на Донскую область. Очевидно, они займут Ростов. Военные из нашей миссии уверяют, что, заняв Донскую область, оккупировав Крым, немцы потребуют передать им Черноморский флот. «После этого Советская Россия должна капитулировать» — таково мнение большинства военных специалистов.