Георгий Марягин - Стратег и зодчий

— Проходите, — Горбунов пожал Данишевскому руку. — Вы первый живой участник битвы за Казань. Для Владимира Ильича Казань сейчас самый больной вопрос, — доверительным шепотом сообщил он, провожая Данишевского до двери.

Данишевского поразило спокойствие Ленина.

— Располагайтесь удобнее, Герман. — Ленин сел за небольшой столик, примыкавший к письменному столу. — Карта у вас есть?

Данишевский чувствовал, как кровь пульсирует в висках, как полыхает лицо. Он неловко вытащил карту из планшета. Она, казалось, была налита неимоверной тяжестью, он с трудом разложил ее на столике.

— Расскажите, как белочехи и каппелевцы взяли Казань. Говорите обо всем, не упуская подробностей. Как выполнили наше задание?

Перед Данишевским возникли картины жаркого августовского дня, город, со всех сторон сдавленный чешскими полками и каппелевскими отрядами. Он начал рассказывать о героическом сопротивлении казанских рабочих, об уличных боях в городе, на который обрушился ливень пулеметного огня, о подвигах латышских стрелков.

Ленин интересовался каждой частью, каждым отдельным подразделением, эффективностью огня, налетов, рейдов.

Эти расспросы убедили Данишевского, что Ленину известны все силы, предоставленные Восточному фронту, что все эти силы и техника направлены на Волгу, в частности под Казань, по его указанию.

— Значит, тыкали перстами там, где нужно было бить крепко сжатым кулаком, — раздраженно сказал Ленин. — Выходит, город защищали только пехотинцы Пятой армии? Так?.. Почему не атаковали каппелевцев с флангов? Почему не действовали совместно артиллерия и авиация? Что делали самолеты? Где были суда Волжской флотилии? Как взаимодействовали бронепоезда с пехотными частями?

— У противника… — начал Данишевский.

— Превосходящие нас силы, — перебил его Ленин. — У него организация и дисциплина, а у нас мастаки говорения речей. Так?..

Данишевский растерянно молчал. Только сейчас он понял, что фланговые атаки могли заставить белочехов и каппелевцев перебросить часть сил из Казани, что, если бы суда Волжской флотилии совместно с артиллерией и авиацией создали артиллерийскую завесу, противнику не удалось бы прорваться в город…

— Что же вы умалчиваете о себе, о других членах Военного совета. Где были вы? Вы так красочно рассказали об уличных боях, о поведении Межлаука и других товарищей из Реввоенсовета, как будто сами участвовали в них.

— Пришлось, Владимир Ильич. Из города мы вышли последними, с отрядом ЧК.

— Это нелепо, — резкий укор прозвучал в голосе Ленина. — Представьте, что вас, Межлаука и других товарищей уничтожили в бою, фронт лишился бы руководителей. Хотели показать себя храбрецами? Храбрость и отвага руководителя не в личных дуэлях с врагами, а в умении готовиться к сражениям и управлять боем. В чем, по-вашему, причина сдачи Казани?

— Мы не сумели наладить взаимодействие между армиями, Владимир Ильич. Нет единого плана. До сих пор не удается прекратить эшелонную войну. Приказы выполняются формально.

— А Реввоенсовет наблюдает за развалом. — Резко побледневшее лицо Ленина выдало его волнение. — Продолжайте, Герман. Что происходит в штабе фронта? Каковы взаимоотношения между Троцким и Вацетисом?

— Неопределенные.

— Как понимать эту осторожную формулировку? — Ленин иронически посмотрел на Данишевского. — Вы что, боитесь выносить сор из избы? Троцкий отменял приказы Вацетиса?

— Несколько раз, — краснея, ответил Данишевский.

— Почему не известили об этом Центральный Комитет партии? Вы, члены Военного совета?

— Неудобно, — растерянно проговорил Данишевский. — Мы подчинены народному комиссару, а не народный комиссар нам.

— Гораздо удобнее оставлять Казань. — Ленин взял стул, поставил его возле настенной карты, присел. — Что происходит в тылу, как относится население к красноармейцам? — после долгой паузы, вздохнув, спросил Ленин.

Данишевский воспроизвел картины встречи отступающих красноармейцев в селах.

Ленин снова стал прохаживаться по комнате. Данишевский видел, что он слушает очень сосредоточенно.

— Значит, кулак ощерил зубы? — Ленин остановился, в упор посмотрел на Данишевского. — Волжских кулаков я знаю. То, что происходило при отступлении наших частей, показывает, что тылом Реввоенсовет фронта не занимался. В гражданской войне неукрепленный тыл грозит гибелью. Раскольников получил мою телеграмму?

— Получил, Владимир Ильич. Мы с ним вместе добирались до Арзамаса. Оттуда он выехал в Нижний.

— Слава богу, перекрестились после грома. — Ленин показал Данишевскому на стул. Данишевский продолжал стоять. — Вы садитесь, — повторил Ленин. — А я постою: целые дни приходится сиднем сидеть. Почему до сих пор не наведен порядок в Нижнем? Кто-нибудь из членов Военного совета там был в последние недели?

— Там свое начальство, Владимир Ильич. Есть крепкая партийная организация…

— Это ваш тыл, Герман. Сейчас вы, Реввоенсовет, на всей Волге самое большое начальство. В тылу было уже несколько кулацких восстаний. Это вам ведомо? В Нижнем сосредоточие спекулянтов, офицеров. Они спаивают красноармейцев, разлагают людей. Раскольников обязан принять самые жестокие меры, арестовать всю эту мразь и не щадить. Если нужно расстрелять — пусть расстреляет! Вы где решили расположить штаб фронта?

— В Арзамасе.

— Наконец-то догадались вместе с наркомом, что штаб должен быть там, откуда можно управлять всеми войсками, а не одним полком. Где Троцкий сейчас?

— Под Свияжском.

— Романовский мост цел?

— Удалось отстоять. Надежно защищаем.

Ленин стал расспрашивать о состоянии Первой, Второй и Третьей армий. Он интересовался всем: количеством штыков, наличием боеприпасов, обеспеченностью продуктами, санитарным состоянием подразделений.

— С чем же вы думаете наступать? — спросил он, что-то подсчитывая. — В каждой армии только по две-три тысячи штыков, но и они распылены по отрядам. Сегодня же возвращайтесь в Арзамас. Вам помогут. Уже начали переброску на ваш фронт боевых полков и коммунистов. Удалось побороть настроение петроградских автономистов. Там Зиновьев, видите ли, боялся, что останется без партийного актива. Не мог без ЦК понять, что на Восточном фронте, под Казанью, решается судьба революции. Будут, видите ли, пусты аудитории, в которых он произносит речи о защите республики. В московской организации мобилизуем лучших коммунистов. Я говорил с Загорским, он обещает мобилизовать одну пятую всей организации. Коммунисты помогут вышвырнуть к черту эсеро-меньшевистское отребье, разлагающее армию. Вацетису передайте, что мы должны иметь в ближайшую неделю план наступления на Казань. Стоять в обороне мы не разрешим. До ледостава осталось три — три с половиной месяца. Пятая армия вместе с Волжской флотилией, авиацией и артиллерией должна взять Казань. Первая революционная армия обязана овладеть Симбирском. Вторую и Третью армии направьте на Ижевск. Этот завод-арсенал должен быть у нас. Если сумеете очистить армии от эсеров и меньшевиков, они выполнят любые задачи. Сейчас самое главное — укрепить дисциплину. В Первой революционной армии призвали на службу бывших офицеров, налаживают систематическую учебу. Это хороший почин. До отъезда в Арзамас представьте ведомость, что нужно для снабжения и вооружения армий.