Александр Патреев - Инженеры

— Видите ли, дорогой начальник, — не знаю, как звать вас…

— …Борис Сергеич, — подсказал Дынников.

— Мы, конечно, надо прямо сказать, работать можем. Нам ленца не родная сестра, дни терять не позволим. Укажи только место — и не сумлевайся: все будет сделано.

— Вы откуда?

— А так, со всех мест, по своей охотке и по согласу объединились. Хотим сообща работать на Советскую власть и себе интерес иметь…

— Сколько хотите? — прямо спросил инженер, экономя свое время.

— Вы нам барачишко отведите, чтобы где притулиться на ночь. Кротами в земле жить нам неспособно… А насчет расценок — так: ценой обижать не будете — останемся до конца стройки, — продолжал мужик, взвешивая каждое слово и слушая, так ли оно звенит.

Но бараков не хватало. Дынников мог обещать ему только в конце лета, — и то, если будут хорошо работать.

— Вот видите, — с сожалением развел руками десятник и надел порыжелый картуз. — Тогда, значит, цена другая. — И он назвал такую, что даже Дынников, привыкший ко всему, поднял на него глаза:

— Ты не помогать Советской власти, а обдирать приехал, — сказал инженер спокойно, но с трудом сдерживая свою ярость. — Работай на общих условиях… Не можешь? Почему?..

— Резону нету… В таком разе в другое место уйдем, где нужны мы.

Но, сделав шаг от стола, задержался:

— На безусых сосунков надеешься, да машинами строить хочешь — не выйдет, ей богу!.. У одной вон вожжа порвалась, а другая и вовсе ничком у канавы лежит. Иди полюбуйся… — И хитрая усмешка раздвинула его волосатый рот. — Сосункам титьку надо, а ты их к машине хочешь приспособить… не выйдет! А моя артель — все на подбор, как огурчики, ровненькие, хоть по человеку перебери… Вот и хотели своим плечом подпереть завод твой.

— Ты шутками не отговаривайся. Мне работа нужна, — молвил Дынников в тон Мокроусову. — Ты мне вот что скажи… напрямик, как самому себе… или и с собой-то хитришь? — продолжал он, пробуя вывернуть его наизнанку и доглядеть, что там. — Ты вот что скажи: по скольку кубов давать будете?

— Какая земля… раз на раз не приходится.

— Супесь… с подзолом, — торопил инженер.

— Небось, воды полно?

— Раз на раз не приходится, — той же фразой заслонился начальник. — Что спрашиваешь? ведь осмотрел, наверно?

— Это конечно, — сознался мужик, — иначе нельзя. Свой глазок — верный смотрок. Только тут простору-то больно много, разве все обсмотришь, — И тоже поглядел глаза в глаза. — А выработка наша — два куба на человека.

— Что же ты время у меня воруешь? — крикнул Дынников. — Должен с первого раза сказать: мол, привел артель лодырей.

Говоря так, он явно шел на разрыв, но вдруг мелькнувшая догадка изменила его решение:

— А ну, где они у тебя?.. дай взглянуть.

Он поднялся, бумаги посовал в стол и быстро пошел коридором, а мужик, нехотя, словно на поводу, побрел за ним. Выйдя на крыльцо, инженер увидел неподалеку целую ватагу молодежи, сидевшую на груде сложенного хвороста, — под солнцем цвели оранжевые, зеленые, бордовые и синие рубахи.

— Эй! мокроусовцы, — сюда! — крикнул с крыльца Дынников.

И вот вслед за ним повалила шумная молодая деревенская сила, сразу заполнившая кабинет. Точно ветром вдруг смахнуло с кудлатых и стриженых голов картузы, фуражки, старые шлемы; шестьдесят пар глаз — робких, смелых, задорных, вороватых и простых — уставились на высокого, улыбающегося начальника, который всех по одному перебирал взглядом, почти любуясь. Среди них был только один старичок — низенький, сухощавый, но бодрый.

— О-го! — восхитился Дынников, когда вошли последние и закрыли за собой дверь. — Силища-то какая! — Теперь он спешил, чтобы Мокроусов не успел вставить ни одного слова. — Если участок хорошей земли отведу — куба по четыре дадите, а?

— Дадим, — ответил рябой и смуглый паренек о коротким воробьиным носом и засученными по локоть рукавами зеленой рубахи.

Мокроусов тайком строго мигал ему, но тот смотрел в улыбающийся рот начальника и не замечал мокроусовских знаков.

— На первый раз хорошей земли отведу, а потом, если не деньги только любите, а и Советскую власть, и партию, которая зовет нас к большим делам… ведь завод-то какой, ребята! — воскликнул он. — Сто сорок тысяч машин в год! — его любить надо… он ваш!.. Вот ты, — обратился он к рябому бойкому парню, с засученными рукавами зеленой рубахи, — Как звать-то тебя?

— Сергей Бисеров.

— Не век же тебе землекопом быть, слыхал, что Иосиф Виссарионович Сталин говорит о подготовке кадров?

— Как же, слыхали: везде написано.

— Ну так вот… многих из вас, если хорошо работать, будете, в цеха возьмем, к станкам поставим!.. квалифицированными рабочими сделаем.

— Это безусловно, — весело молвил паренек. — А жилье дадите?.. Без жилья мы не согласны, пожалуй…

— Черти! — обругал его и всех инженер. — Надо двести бараков, а у меня пока двенадцать… Люди в землянках, как сурки, живут. Я сам мотаюсь по площадке с утра до полуночи, а ночую то в Ключихе, то в городе.

Молодежь ответила дружным смехом. Дынников понял, что они пойдут теперь и без Мокроусова.

— Барак непременно дадим, всему придет время.

— А как все-таки? — выступил сухой, низенький старичок, по прозванью Харитонушка.

— Месяц-два продержитесь?

— Продержимся, — объявил старичок, мотнув длинной бородкой.

— Стерпим, только бы хорошо платили, — выкрикнул опять Бисеров.

— А тебе сколько надо? — сощурился инженер. — На избу, что ли?

— Не… избенка у нас есть. Лошадь хочу заиметь… свою собственную.

— Будешь работать — заимеешь, милый мой, и не это, а больше! — обнадеживал начальник. — Ты вперед гляди, в будущее: ведь завод строим… Кто из вас плотничать может?

Оказалось, что пятеро и плотничать немножко умеют. Начальник тут же указал им объект работы, а Мокроусов узрел в этом хитрую уловку, — не иначе, хотят артель его разбить на части, чтобы не главенствовал над ней. Но он не хотел выпускать последнюю вожжу из своих рук, и теперь тянулся за артелью, которую от него отрывали.

— Правда, меж нас уговору такого не было, но можно попробовать… Только я слышал: с нарядами тут у вас неладно… А мы без нарядов не согласны… нам, чтобы знать наперед, что делать, и сколь за это получить причитается.

Начальник согласился с ним вполне, и даже обещал лично уладить дело, и тут же крикнул одного инженера. Когда тот явился, — молодой, небритый, в кожаных сапогах, похожий скорее на десятника, чем на инженера, — приказал ему срочно расписать наряды, поставить новичков на земляные работы, пятерых во главе с Мокроусовым на западный поселок плотничать, остальных — в гавань.

Осталось договориться с землекопами о цене; они скостили, Дынников накинул по пятачку с куба, — на том и кончили.