Анатолий Чмыхало - Половодье. Книга вторая

Роман не мог проглотить застрявший в горле комок. Ему стало душно. Он вскочил и непослушными пальцами начал сворачивать цигарку.

— Прошу, Роман Макарович…

— Возьму, дядя Пантелей, — переводя дыхание, горячо заговорил Роман. — Потолкую сегодня же с главнокомандующим. Только ты, дядя Пантелей, держи себя…

— И ты держи! — вырвалось у Касатика.

Роман метнул взгляд на матроса, который качал головой и сочувственно улыбался. Мол, все мы понимаем твою кручину, да что поделаешь!

— Доберемся мы-таки до этого палача Лентовского, — процедил Роман сквозь зубы. — Вспомним ему зараз все смерти…

Сон проходил: к Роману возвращалась явь, суровая и понятная.

В школе люди толпились в коридорах, на лестнице. Курили, спорили, протискивались поближе к самому просторному классу, где заседал штаб. А там тоже полно бойцов, сидели на полу, окнах и друг на дружке.

Роман уже слышал, что из армии Гомонова приехали двое для переговоров. За ним присылали, но Роман, как видно, запоздал. Вперед не протиснуться. Спасибо, заметил своего командира Аким Гаврин.

— Пропустите Завгороднего! — зычно крикнул он на лестницу.

Романа знали в армии. Мужики зашевелились, освобождая ему дорогу. А в коридоре образовалась пробка. Его подняли на руках и под общий смех передали над головами почти к самому столу.

Смущенный Роман встал на ноги, поправил гимнастерку и осмотрелся. Прямо перед ним, рядом с Антиповым, сидел мужчина с тонким носом и знакомыми добрыми глазами. Эти глаза нельзя забыть. Только во Вспольске, на постоялом дворе, мужчина был в грязном ватнике, теперь же во френче, а на стуле — новая черная кожанка.

Куприян Гурцев тоже узнал Романа, поднял руку, радостно поприветствовал.

— Вот и встретились! Я ж говорил, что вместе воевать будем! — с хитрецой заулыбался. — Как живешь-то?

— Хорошо, — кивнул Роман.

— Он герой у нас. Лихо дерется, — сказал Антипов. — Я его еще по фронту знаю. Молодец!

А где же второй приезжий? Его за столом не было. Может, этот, что оживленно разговаривает с Рязановым?

Да, это был адъютант Гурцева Алеша Иванов. Совсем нежданно он встретил здесь своего омского квартиранта Геннадия Евгеньевича.

Поистине, широка Сибирь, да тесно в ней. Спас Рязанов Алешу от ареста и посоветовал уйти из города. С горем пополам добрался Алеша до Вспольска и устроился в железнодорожных мастерских.

— А уж оттуда вместе с отрядом рабочих прибился к Гомонову, — рассказывал он. — У товарища Гурцева за адъютанта. Геннадий Евгеньевич, а как — мама?

— Не знаю. Я давненько из Омска. Вскоре после тебя, — Рязанов умолчал об обыске в своей комнате. — Полагаю, Матрена Ивановна жива и здорова.

— Я почему-то всегда думал, что вы, Геннадий Евгеньевич, будете с нами. А кое-кто не верил. Помните, был у нас на именинах, в косоворотке? Это член Сибирского подпольного комитета большевиков, — почему-то шепотом произнес Алеша. — Он нас в комсомол записывал.

— Он не верил?

— Конечно, я прямо не говорил с ним, но он расспрашивал о вас, сказал, что вы, наверное, не наш, что у вас свой путь…

— Который и привел меня сюда, — закончил Рязанов, вскинув мохнатые взъерошенные брови.

Они рассмеялись. В душе у Рязанова поднималось теплое отцовское чувство. Да, у Рязанова мог быть такой сын. Но постоянные экспедиции, неустроенная жизнь и партийные дела уводили его от женщин. Годы прошли в подготовке и ожидании революции. И вот она совершилась. Каков же итог? Рязанова преследует власть, которую год назад он приветствовал. Рязанов ищет союза с людьми, которых еще недавно считал разбойниками. Женщины, которых он мог полюбить, давно замужем.

— Это хорошо, что мы встретились, — уже с грустью сказал Рязанов.

Взглянув на Романа, Гурцев пригласил жестом: подходи поближе. Роман качнул головой. Понял, мол, да посижу здесь. И сел, подобрав под себя ноги.

— Будем начинать, — Мефодьев фуражкой вытер потный лоб. Пробежал веселым взглядом по сосредоточенным лицам бойцов. Теперь не возьмешь нас голыми руками. Послушайте, что приезжий скажет, и намотайте себе на ус. Супротив такой силы Колчаку не полки посылать надо, а целые дивизии.

Антипов пошептался с Гурцевым и встал, уперся руками о край стола. Он ждал, когда люди притихнут, серьезный и невозмутимый. На задних пришикнули — и гомон улегся.

— Товарищи! В нашей родной Сибири запылал пожар революции! Земля горит под ногами у палачей трудового народа. Небо хмурится грозами! Пламя восстаний охватывает все новые села и подбирается к столице кровавого диктатора Колчака!..

Антипов говорил спокойно, лишь иногда повышая голос. Но его слова попадали в самое сердце, мурашками пробегали по спине. В них была большая правда, близкая этим людям.

Слушая Антипова, Роман вспомнил все, что произошло в Покровском на его глазах. Начиналось с налетов милиции на село. Были угрозы, аресты, облавы на кустарей. Потом нагрянули каратели, пороли, вешали, расстреливали мужиков. Люди ожесточились. Не страх, а ненависть овладела ими. Роман вспомнил, как он сам взялся за оружие. Его никто не мобилизовывал в отряд кустарей. Он пошел по доброй воле, он не мог поступить иначе. И так все, кто теперь сидит с ним рядом.

Когда Антипов кончил, заговорил Гурцев. Он рассказал, как воюет армия Гомонова. У нее были стычки и с белой гвардией, и с чехами. Приходилось туго. Но выстояли, вооружились. Новониколаевские рабочие собрали и привезли к Гомонову винтовки и патроны. Сейчас у большинства бойцов есть огнестрельное оружие. Но омская власть может бросить против повстанцев крупные силы, и тогда армиям нужно действовать согласно. Колчак не успокоится, пока в его тылу партизаны. Он пытался покончить с крестьянскими армиями. Это кончилось разгромом его войск. Но враг еще силен.

— Предлагаю координировать наши действия во время боевых операций. Связь между армиями должна быть постоянной и прочной. Мы пошлем своего человека в ваш штаб, вы — в наш. Но главное — восстановить Советскую власть. Командование и большевики нашей армии предлагают созвать съезд делегатов всех сел и партизан. На съезде изберем исполнительный комитет областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, — сказал Гурцев. — Советская власть будет снабжать армию, проводить мобилизацию, руководить всем повстанческим движением. Только при ее помощи можно покончить с анархией, царящей на местах. Ведь сейчас кому как вздумается, тот так и делает. Верно я говорю?

Бойцы молчали. Гурцев взглянул на Романа: ну, поддержи!

Роман опустил глаза. Пусть другие высказываются. О Советской власти в Сибири он знает лишь по наслышке. Вроде и хорошей была, да мужиков тоже не шибко жаловала. Нет, пусть говорят другие.