Василий Шукшин - Калина красная [сборник]

Мы жили общежитием, и я, не скрою, всегда безошибочно узнавала скрип Васиных сапог, всегда угадывала, в какую комнату он вошел. Захаживал он и к нам. Мы жили вдвоем со вторым режиссером Альперовой.

Как-то однажды сидим и при керосиновой лампе пьем чай. Васька, веселый, дует в блюдце и моргает мне – дело есть. Сердце в пятках. Какое же дело у него ко мне.

– Идем на волю, – кивнул на дверь.

«Свидание, что ли? – подумала я. – Но как это? Я же замужем. Ах, зачем я замужем?..»

Он выходит первый, садится на крылечко, показывает, куда мне сесть. Сажусь рядом. Достает из кармана папиросу, а из-за голенища трубочкой свернутую истрепанную тетрадь.

– Вот надумал писать книгу о Степане Разине.

Эта новость так меня обескуражила, что я почти не слышала плана будущей книги.

«Вася, Вася, и ты туда же, в графоманы...» Рухнуло мое тайное увлечение им. Ну куда его несет? Какой из него писатель?! Мне было жаль расставаться с созданным моей фантазией образом, и я решила простить Васю: ничего, это все по молодости. Это пройдет. Ой, господи, все хотят писать! И при чем тут Степан Разин? Кому это нужно?

Я молчала.

– Песня будет, и не одна. Знаешь вот эту?

Я ошалела от тембра его голоса. До чего же завлекательно, музыкально пел он своим сиповатым грудным голосом! Я встала, потому что долго слушать его пение было невыносимо: меня снова потянуло к нему. И тогда, чтобы не задушить его в объятиях, я, скомкав свидание, ушла.

Легла на кровать, жду, куда направились кирзовые сапоги. Никуда. Я так и уснула, не дождавшись его ухода с крыльца.

Трудное для меня было время. Вася был со всеми одинаков, а я хотела, чтобы он почаще бывал со мной. И, не отрываясь, следила за каждым его жестом, ловила каждое слово. И, если уж быть до конца откровенной, мне не хотелось расставаться с ним никогда. Слава богу, роль у Васи была небольшая, и он недолго пробыл в экспедиции. Острый, болезненный для меня момент прошел благополучно.

Словом, обошлось. Я стала любить Васю только за его творчество. Эта любовь так и была со мной до последних дней его жизни.

Он отлично исполнил свою роль в «Простой истории», с шиком, с тончайшим знанием деревни, с безграничной любовью к простому русскому человеку. Под орех разделал, что называется!

Четыре раза мне посчастливилось работать с Шукшиным, но именно в последнем фильме, «Они сражались за Родину», произошло чудо. Сыграли мы хорошо! Одним дублем. Как сцепились – и пошло, не останавливаясь, очень натуральная сцена получилась. Я только все беспокоилась за Васю. Как он изменился... Какой-то стал узенький, болезненный.

А через несколько дней его не стало. Я узнала об этом в Болгарии. «Васьки нету, Васьки нету», – рыдали мы все навзрыд. Вот бывает такой тип людей: пусть не твой и не с тобой, но только лишь бы он жил, был, говорил, снимал, писал. Шукшин был редкого обаяния человек. Мало ли талантливых людей! Да не тепло от них, не сверкают они искорками, как он! В какой бы ни был экспедиции Вася, все свое свободное время он проводил с местными жителями. То деда какого-то подцепит и дружит с ним, лялякает, то бабку, то молодых колхозников. И все писал да писал, прилаживал накрепко свою литературу.

Эх, Вася, сгорел, как на костре!..”

“С Василием Шукшиным я встретился... в журнале «Новый мир», но не в редакции, не лично. А на страницах журнала. И сразу же появилось чувство радости – вот живет где-то неизвестный, незнакомый человек и заставляет восхищаться своим талантом. «Появился интересный молодой писатель», – говорил я друзьям, показывая заложенные страницы журнала.

Проходит немного времени, и я снова встречаюсь с ним. Но не на улице, не в доме, а на экране. Смотрю картину: «Мы, двое мужчин». Главную роль играет актер, неизвестный, очень хорошо играет, просто, искренне... Спрашиваю: «Кто?» – «Шукшин!» – «Тот писатель?» – «Тот! Да ведь он снимался уже в фильме «Два Федора», – напоминают мне.

Что же это за человечина – и актер хороший, и писатель интересный?.. Какой же путь он выберет?

А выбрал он и то, и другое и... недавно закончил свою первую «пробу» в кинорежиссуре, снял картину «Живет такой парень». Первая же работа, как говорится, сразу привлекла внимание.

Дебют Василия Шукшина особый. Перед нами не просто талантливый человек, мыслящий, чувствующий. Это качества, обязательные для художника, – и мыслить, и чувствовать. Перед нами художник, который широко видит жизнь, глубоко, по-настоящему знает ее, и великолепно владеет профессией режиссера. Он так умеет перейти от смеха к грусти, что ты и сам порой не понимаешь, как же это – только что ты смеялся, и вот тебе уже грустно, а через минуту снова засмеешься... Вот в этой своеобразной игре, в переливах и есть, по-моему, одно из главнейших достоинств картины Шукшина. И наряду с этим серьезнейшие раздумья о человеке, о смысле человеческой жизни. Он заставляет тебя проникнуть в мир обыкновенного человека и умеет найти в этом мире необыкновенно простое, ясное, большое.

В картине интересно все: и главный герой, и другие персонажи. Но так точно найдено место для каждого, что невозможно представить себе ни героя без библиотекарши или Кати Лизуновой, ни их самих без героя.

О картине хочется сказать одним словом – хорошо! Очень хорош герой (а это немалая заслуга – найти такого точного актера), очень хорош сценарий (Шукшин сам писал его), хорош буквально каждый эпизод. Посмотрите, почитайте Шукшина. Я убежден, вы согласитесь со мной.

Есть писатель Шукшин. Есть актер Шукшин. Есть такой режиссер – Василий Шукшин... Есть! Доброго ему пути”.

“Работать мне довелось с Василием Макаровичем не так уж много – всего-то две роли сыграла у него, но память прочно привязана к этим светлым дням.

В 1963 году мне прислали сценарий Василия Макаровича «Живет такой парень» и предложили подумать о роли тетки Анисьи. Долго раздумывать я не стала – небольшая по объему роль открывала широкие возможности для актерской фантазии, таила в себе множество нюансов, необходимых актеру, чтобы роль стала своей. На другой день после знакомства со сценарием я приехала на студию. Василий Макарович встретил меня радушно, наговорил много ласковых, теплых слов, но потом, как-то стесняясь, сказал, что роль эта мне не годится: «Вы, Нина Афанасьевна, уж очень молодо выглядите, мне-то двух старичков соединить надо. Кондрата Степановича играет Николай Балакин, а вы девчурка рядом с ним». Я отдала должное такту, галантности Василия Макаровича, но попросила выслушать меня. Помню, что говорила горячо, цитировала фразы из сценария. Поколебать решение режиссера мне удалось репликами Пашки Колокольникова и Кондрата Степановича: