Василий Шукшин - Охота жить [сборник]

«Учиться, как там ни говори, а все-таки трудновато. Пробел-то у меня порядочный в учебе. Но от других не отстану. Вот скоро экзамены. Думаю, что будут только отличные оценки. Но учиться страшно интересно».

«Живу очень интересно, мама. Очень доволен своим положением. Спасибо тебе за все, родная моя. Успехи в учебе отличные. У нас не как в других институтах, – т.е. о результатах обучения известно сразу. Ну вот пока и все. Итак, мама, повторяю, что я всем решительно обеспечен. Недавно у нас на курсе был опрос, кто у кого родители... У всех почти писатели, артисты, ответственные работники и т.д., доходит очередь до меня. Спрашивают, кто из родителей есть? Отвечаю: мать. Образование у нее какое? Два класса, отвечаю. Но понимает она у меня не менее министра.

Смеются.

Ну, будь здорова, милая. Твой Василий».

«Мы так рады были, когда он поступил в институт. Потом шел фильм «Тихий Дон». Мы увидели Василия в эпизодической роли. Приподнялся на локте, выглянул из-за плетня и – упал. И мы, знаете, разочаровались. Думали: наверно, ничего из него не выйдет» (из воспоминаний односельчанки).

«Будучи еще студентом, на режиссерской практике встретился с Марленом Хуциевым. Он готовился снимать второй свой фильм "Два Федора". Искали исполнителя главной роли. Хуциеву пришла мысль попробовать меня. Попробовали. Решили снимать... Вместо положенных шести месяцев моя практика растянулась до полутора лет. О фильме потом много спорили. Дело десятилетней давности – фильм хороший, честный. Я же от начала до конца пробыл бок о бок с человеком необычайно талантливым, добрым. Полтора года почти я каждый день убеждался: в искусстве надо быть честным. И только так. И не иначе» (из архива В.Шукшина).

«Дела мои такие: сейчас, как ты знаешь, сессия (последняя). В феврале госэкзамены и... полная неизвестность...»

«Что такое наш диплом? Это поставить картину на одной из студий (где, пока никому неизвестно), на полной производственной базе, т.е., в сущности, первый фильм. Для этого дают два года. Можно больше. Все дело в сценарии. Задумал большую штукенцию... Писать буду сам...» (речь идет о дипломной работе – «Из Лебяжьего сообщают» – ред.)

«Сейчас я в Москве – сдал госэкзамены. Знаешь, думал, думал и решил еще раз сняться. Студия Горького. Натура в Воронеже. А потом съемки в Москве... Сценарий выписывается, буду работать над ним» (из писем Шукшина к Ивану Попову).

«Дела мои ничего. Снимаюсь, пишу... Зарылся я в мелкие делишки по ноздри – прописка, жилье, лживый кинематограф... Ни глоточка вольного ветра...

Много думаю о нашем деле и прихожу к выводу: никому, кроме искусства, до человека нет дела (...) А ведь люди должны быть добрыми, кто же научит их этому, кроме искусства (...) В этом смысле твой «Табунщик» попадает по-моему точно. Там угадывается в чем-то одно неотъемлемое качество русского человека – терпение. Как мне хочется, Ваня, чтобы ты довел эту работу, не бросал бы. Она трудна, знаешь, чем? Покоем своим. Сужу об этом как литератор и актер. Попробуй написать рассказ, где ничего не происходит, где жизнь течет себе и течет, а вместе с тем надо чтоб читатель задумался – это ой, как трудно! Куда проще и легче описывать, как один идиот всадил другому идиоту нож под ребро «из идейных соображений». Динамика. Чесоточный ритм. Тю» (из писем к Ивану Попову).

«Фильм “Мы, двое мужчин” выдвинули на международный фестиваль. 17-го будут показывать в Кремле. Пойду и я туда. Очень хороший фильм получился...» (из письма В.Шукшина к родным).

«Хорошо, что Шукшин разносторонен, хорошо, что знает он и сельских, и городских жителей. Но знать-то можно по-разному. Одно ты знаешь разумом и сердцем, а другое – только умом. Думается, в творчестве надобно отдавать предпочтение тому куску жизни, какой близок к разуму твоему и особенно, конечно, сердцу. Сердце Василия Шукшина принадлежит сельским жителям. О них пишет он талантливо. И даже – очень талантливо».