Владимир Богомолов - Застава в степи

— Любители приключений могут выйти и стать вот здесь, возле стенки.

— На расстрел? — весело спросил Лисицын.

— Нет, — поддержал его Грачев, — как в той хохме.

— Какой хохме?

Вовка спокойно объяснил:

— В той, когда командир приказал: любители музыки, три шага вперед. Вышло пять сачков, которые подумали, что их сейчас отправят на концерт. А командир сказал им: «Возьмите рояль и отнесите на второй этаж».

Все засмеялись.

— Надо, — сказала Лена, — значит надо. Только давайте, ребята, так постараемся, чтобы за один день все закончить.

— А что нам стоит дом построить, — продолжал балагурить Грачев, — нарисуем, будем жить.

— Вова! Грачев! — посмотрела на него осуждающе Лена. — Ты же серьезный мальчик. Ну, я понимаю, когда Синицын…

Упоминание фамилии моего друга заставило всех поглядеть вопросительно в мою сторону. «Да, — как будто говорили их взоры, — где твой друг? Опять дрессирует собаку или нашел новую забаву?» Но я ничего бы не пожалел, чтобы узнать, где пропадает Генка. Вот уже три дня я не встречаюсь с ним. Несколько раз меня прямо подмывало пойти к нему домой, но я сдерживался и решил ждать до тех пор, пока он сам не придет и не расскажет, что с ним творилось эти дни. Я уже не был таким наивным, как в тот день, когда подумал, что он заболел.

— А кстати, — вспомнил о Генке Саблин, — ты не знаешь, почему его нет три дня с нами?

Я честно признался, что не знаю.

— Ой, мальчики! — сделала испуганные глаза Киреева, — я, сегодня сон видела такой нехороший, что боюсь вам рассказывать.

— Расскажи девочкам, — без улыбки нашел выход Грачев.

— Ты вот смеешься, — Светка прижала руки к груди, — а я серьезно говорю: ужасный сон.

Все стали упрашивать Кирееву. Она долго отнекивалась, но, как всякая девчонка, в конце концов, согласилась рассказать. Оказывается, она видела во сне Синицына, купающимся в пруду. Мы удивленно переглянулись и пожали плечами, но Киреева сказала, что мы темные люди и не знаем, что обозначают приметы, поэтому так равнодушно выслушали ее.

А видеть голого человека, да еще купающегося — это, оказывается, по уверению Киреевой — к болезни.

В это время Лисицын громко захохотал и попросил Саблина:

— Поддержи меня, Миша, а то я сейчас умру и не встану.

Мы посмотрели в ту сторону, куда указывал Лисицын, и увидели долговязую фигуру Синицына, который тащил на цепочке своего Леопарда. Тут уж мы не удержались и дружно расхохотались, а посрамленная Света убежала в школу. Генка, услышав смех, подумал, что это относится к нему или его псу, и вошел во двор, сохраняя деланное равнодушие. Его худощавое загорелое лицо говорило: ну, ну потешьте себя, но посмотрим, кто будет смеяться последним. Я бросился навстречу другу, но волкодав, злобно блеснув глазом, оскалил пасть, показывая единственный клык. Генка рванул цепочку и приказал:

— Не смей! Это же свой.

После его слов пес обнюхал мои брюки и успокоенно прилег у ног Синицына.

— Где ты пропадал, Генка?

— Если бы ты был настоящим другом, давно пришел бы и узнал. Я чуть концы не отдал, а ты хоть бы хны.

— Болел? — удивленно спросила Лена и тут же позвала Светлану. А когда та появилась на ступеньках, обрадованно сказала: — Ты знаешь, он оказывается, действительно болел.

— Правда? — всплеснула руками Киреева, как будто она узнала самую счастливую новость. — Я так и знала. А вы смеялись, — посмотрела она на нас с укором, — моя мама всегда правильно разгадывает все сны.

— Твоя мама и посоветовала моей, — сердито пробубнил Генка, — попарить меня в горчичной ванне. Ну, натерпелся я ужаса! Правда, температура снизилась до 37, но все равно в такую воду меня больше под ружьем не загонишь.

— Так вот как твоя мама разгадывает сны, — уличил Светку Саблин.

— А мы уши растопырили, — приставил руки к ушам Грачев.

— Это нечестно, Светка, — возмутилась Лена.

Света захлопала ресницами. Клятвенно сложила руки и дала честное пионерское, что об этом она ничего не знала.

— Ну, чем вы тут без меня занимались? — спросил Синицын, как спрашивает учитель свой класс после долгого отсутствия. Мы сказали, что избрали штаб отряда красных следопытов, утвердили его начальником разведки. Он обрадованно заулыбался и сказал, обращаясь к Леопарду:

— Видал, Лепик, — нас с тобой ценят. Вовремя мы выздоровели.

— А сейчас идем на опытное поле колоски собирать, — продолжал я рассказ. У Генки лицо сразу вытянулось. Глаза сузились и на щеках появились красные пятна. Он схватил рукой за лоб и простонал:

— Что с тобой? — забеспокоилась Лена.

Генка молча взял ее руку, приложил к своему лбу и жалобно спросил:

— Чуешь?

— Горячая, — подтвердила Тарелкина.

— Опять приступ начался, — еще больше сморщился Синицын.

Я решил проверить. Подмигнув ребятам, сказал:

— Часок пособираем и прямо оттуда отправимся в поход.

Лицо у Генки еще больше вытянулось. Он бодро сказал:

— Вы идите на поле, а я полежу часок. Температура упадет, и приду.

Ребята, поняв хитрость Синицына, засмеялись, а Генка, забыв о температуре, уже предлагал:

— Раз мы разведчики, нам положено идти впереди, так что ждем вас в Любимовском.

Тут я сказал Генке, что разыграл его, и в поход отправимся завтра.

Когда мы вышли за калитку, вспомнили, что не захватили с собой сумок, в которые собирают колоски. Пришлось дать полчаса сроку всему отряду на сборы.

Только к полдню добрались мы до опытного поля. По полю медленно двигался самоходный комбайн. Мама стояла рядом со штурвальным и что-то объясняла ему, а тот кивал головой. Заметив нас, она сбежала по металлической лесенке, подзывая к себе.

— Зоя Яковлевна, — подошел первым к ней Генка. — Назначьте меня своим помощником.

Мама, увидев знакомого одноглазого пса, на всякий случай сделала шаг назад.

— Не бойтесь, — убедил ее Грачев. — Леопард стал совсем ученым.

— Где ваши сумки? Ага. У всех есть? Очень хорошо. Становитесь рядком и идите по меже.

— Не утруждайте себя, Зоя Яковлевна, — попросил ее Грачев. — По опыту прошлых лет эта ювелирная работа нам знакома.

— Тогда за дело, — сказала мама, поправляя на голове косынку.

У Генки не оказалось сумки, и он самовольно вызвался быть надсмотрщиком, подгонять нас. Но мы дружно возразили: здесь не плантация, мы не чернокожие и в плетке не нуждаемся, а если он решил волынить, мы ему не позволим и вместо одной любой из нас одолжит ему две и три сумки. Генка встал рядом со мной. Согнувшись, мы шли по колючей стерне, выискивая злополучные колосья. Пройдя метров двадцать и набрав с пяток колосьев, Генка увидел, что Леопард пытается жевать какую-то траву.