Александр Зуев - Через сердце

— Ну-к что ж…

Черепанов вдруг длинно, с подвыванием зевнул и ожесточенно поскреб сухие заросли на щеке.

— Драчка у нас сегодня будет, — ухмыльнулся он. — Разведка доносит, что под меня ведут подкоп. Только, я думаю, мина у них гнилая, не выйдет это у них.

Черепанов заговорил языком военных сводок. Сергей Ильич так и не понял — то ли он нервничал в предчувствии «драчки», то ли с удовольствием предвкушал ее.

— Ну, уж я этого чихаловского агента возьму в переплет, увидите.

Он надвинул на глаза картуз, и Сергею Ильичу показалось, что в затененном взгляде его зажегся и погас азартный огонек.

— Я приду непременно! — сказал Сергей Ильич.

Черепанов ушел.

Сергей Ильич умылся и сел за стол. Хозяйки не было, он сам налил себе чаю.

Бородач снял пиджак, вытер лицо рукавом рубахи и принялся за третий стакан.

— Строгий он у вас, — сказал Сергей Ильич.

— Это кто же? Степан Ефимович-то? Так, по правде вам сказать, без строгости с нашим братом и нельзя. А Степан Ефимович, коли приедет когда, хоть покричит, побунтует, разнесет всех в прах, а сделает все по-хорошему. Сочувственный к нам человек.

Трудно было понять эту характеристику.

— Значит, любят его колхозники? — спросил Сергей Ильич.

— А чего ж не любить? Он не вредитель для нас, слава богу.

— Н-да! — неопределенно заключил Сергей Ильич и стал собираться на совещание.

Он не опоздал. Народ, как видно, только что собрался. Сергей Ильич, не найдя места, уселся на окно. Несколько человек вскочили, услужливо подвигая ему стулья, но он замахал рукой и остался на подоконнике.

— Нам спущена директива из края, — начал Черепанов, — на основе которой мы разработали письмо… Я сейчас зачитаю.

Все сразу закурили, передавая из рук в руки чей-то объемистый кисет. Угарный чад крепкого самосада волнами качался в комнате, устаиваясь ровной пеленой над столом. Голова Черепанова как бы отделилась и парила над этим облачным одеялом.

Сергей Ильич вслушивался в однотонное чтение инструкции, и ему казалось, что Черепанов говорит на каком-то странном, условном, далеком от жизни языке. И не говорит, а вещает! Неужели он сам составлял это письмо? Откуда у «простяка» этот мертвый язык?..

«На тот предмет, что…», «Отмечая неприсылку сведений…», «Исходя из ненужности таковых…»

Обветшалые, канцелярские эти речения неприятно царапали слух. Сергей Ильич оглядел сидящих. На привычно непроницаемых лицах уже проглядывало застывшее чувство скуки.

Кто же из них «чихаловский агент», которого Черепанов грозился взять в переплет? И кто тут ведет подкоп?..

Все сидели мирно, прислушиваясь к чтению, и ничто пока не предвещало «драчки».

Когда Черепанов кончил чтение и спросил, какие будут замечания, поднялся человек в солдатской шинели. Запавшие желтые щеки и возбужденные глаза показывали в нем малярика. Он зябко передернул плечами и откинул назад волосы, открыв прекрасной формы вдохновенный лоб.

Собрание насторожилось, все обернулись к нему.

«Должно быть, это и есть «чихаловский агент», — подумал Сергей Ильич.

Человек в шинели достал растрепанный блокнот и стал нервно перелистывать.

— Я только что вернулся из поездки по колхозам, — начал он.

Речь его была сбивчива и горяча, он часто запинался, вставляя не к месту слова «вот именно».

— Думаю, не следует нам тратить время на писанину, вот именно. Опять пойдут анкеты насчет поголовья, прироста молодняка, состояния скотных дворов, отепления, освещения и тому подобное. Писанина, вот именно…

Опять все усиленно задымили. Черепанов поднялся и постучал карандашом. Голос его предостерегающе прозвучал из-за облачных высот:

— Товарищ Жаворонков!

Как бы боясь, что не успеет высказаться, человек в шинели зачастил:

— Не в этом суть… Надо, чтобы о скотине у вас болела голова. Я могу привести факты… вот именно…

— Вот именно, — насмешливо подхватил Черепанов, — ты выступаешь не по существу зачитанного письма. Я прошу тебя — закругляйся.

— Вы тут все закругляете! — раздраженно сказал человек в шинели. — А колхозное стадо от этого круглей не будет. Той весной несознательный элемент что кричал? «Мы хозяева в колхозе, режь скотину, раз кормов нет». А почему не было кормов, кто тому причиной?

— Ну, кто? Скажи! — с загоревшимися глазами подался вперед Черепанов.

— И скажу, теперь я в этом разобрался. Как у нас составлялись кормовые балансы? Вы неправильно дали директиву составлять балансы по наличному поголовью скота. А прирост стада вы учли? Вот почему не хватило кормов! Теперь опять шепоток идет: «Режь скотину, кормов не будет». А разве не факт, что председатели наши все ждут вёдра? А почему не применяют вешала? Кому это на руку? Вот в чем дело! Базарникам вы даете мандат. Кулак вам скажет спасибо. Вот именно!..

— Фью! Зарапортовался! — свистнул кто-то в зале.

— Привиделся ему где-то кулак! — ехидно сказал голос из угла.

— Кулак!.. Аж страшно стало! — поддержал другой голос.

Собрание загудело, оживилось.

— Все сказал? — спросил Черепанов, выждав, пока снова установилась тишина.

— Все! Только факты вы у меня закруглили!

Человек в шинели сел.

— Так я тебе отвечу, — раздувая ноздри, сказал Черепанов. — Во-первых, тут правильно сказали, что кулак тебе привиделся.

— Ты не слово бери, а что за словом! — скороговоркой произнес человек в шинели, нервно вороша свой блокнот.

— Товарищ Жа-во-рон-ков! — не слушая, продолжал Черепанов. — Мы с привидениями не воюем! А если тебе где-то что-то привиделось, так ты возьми да перекрестись. Говорят, это помогает.

Кто-то длинно и жидко засмеялся в углу на эту шутку.

— Конечно, то, о чем ты сказал, в той или иной мере имеется у нас. Кое-где в колхозах идет резьба… — Черепанов внушительно оглядел слушателей. — Толкуют, что с кормами у нас будет худо. Мы должны учесть это положение и предусмотреть соответствующие мероприятия. Но не надо преждевременно впадать в панику. А теперь я отвечу на твое обвинение…

Черепанов победоносно огляделся и даже, как показалось Сергею Ильичу, кому-то подмигнул в углу.

— Ты сказал, что мы выдали кому-то мандат. Так? Но разве тебе неизвестно прошлогоднее решение по кормам?

— Прошлогодний снег! — сказал кто-то нетерпеливо, но Черепанов сделал вид, что не расслышал замечания.

— Разве тебе неизвестно, — гремел он, — что директива о том, как составлять балансы, была спущена нам из управления?

— А вы возражали? — запальчиво выкрикнул человек в шинели, вскакивая с места.

— Успокой свои нервы, тебе горячиться вредно. Мы согласовали вопрос где надо… Где — я тебе этого говорить не стану, ты это сам должен понять. Все это было записано в резолюции. Тебе понятно?