Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

Волнение еще усилилось, когда на другой день приняли тревожную радиограмму Герцога: «Что случилось? Лодку вчера встретили?»

Значит, лодка из Готланда выслана! Куда же она девалась?

Лейнасар велел радировать: «Ждали вчера. Не дождались. Будем ждать сегодня вечером. У нас все о’кэй».

Так повторялось четыре вечера подряд. Волнение и нервозность все росли. На четвертый день произошел перелом: всех охватило полное уныние. Один Лейнасар отчаянно пытался понять, куда девалась лодка.

На Готланд и обратно летели радиограммы с одним и тем же вопросом: «Куда девалась лодка?»

Прибрежные воды покрылись толстым льдом. Вряд ли лодка подойдет к берегу. Пришлось бы как-то пробираться к открытой воде. Но что-нибудь придумали бы. Пришла бы только лодка!

В затруднительное положение попал и Фредис. На другой день он должен быть с машиной в гараже. Но так оставить дело тоже нельзя было. Вмешался полковник Калнозол. Фредису разрешили оставаться в Приежусилсе столько, сколько потребуется. В гараже официально была зарегистрирована авария с ремонтом на месте.

Только на пятый день появилась какая-то ясность. Фредис подал Лейнасару радиограмму: «Лодка задержана в шведских водах. Печать развернула широкую кампанию. Нам следует ограничить радиосвязь. Попытаемся в течение недели организовать другой транспорт. Сможете ли в случае неудачи выбраться собственными силами, хоть на рыбачьей лодке? Какова у вас обстановка?»

Ожидавших объял ужас. Никому и в голову не приходило, что могут грозить какие-либо опасности или неприятности и с этой стороны. Растерялся и не знал, что делать, даже Лейнасар.

— Не обман ли это? — бормотал он.

Лейнасар ответил Герцогу только на последний вопрос — об обстановке: «Маяк погашен. Пользуемся своим. У берега пятикилометровая ледяная полоса, которую пока еще легко пробить носом лодки. Но мороз усиливается. Мы на грани отчаяния. Неужели придется капитулировать?»

Лейнасар несколько раз нажал кнопку звонка. Где-то в глубине квартиры раздавалась пронзительная трель. Но никто дверь не открывал. Обождал. Позвонил снова. Никто не ответил и на этот раз. Что делать? У него не было никакой охоты тащиться в такую рань через весь город на улицу Безделигу. Усталость от пережитого за последние дни сковала тело. Он попробовал нажать ручку двери. Дверь почему-то оказалась открытой. Что такое? Ловушка? Может, лучше удрать?.. Но в ногах тяжесть, а в сердце апатия… Если это ловушка, так все равно не удерет.

Лейнасар распахнул дверь настежь и прислушался. Опять тишина. Ободренный тишиной, он прикрыл дверь и пошел дальше. Заглянул в комнату. В утренних сумерках она казалась пустой. Но в комнате не было пусто. На хорошо натертом паркетном полу маячили четыре больших мешка с картофелем, два ящика, несколько узлов и завернутый в льняную тряпицу копченый окорок. Все это как-то не вязалось с зеркально гладким паркетом. В комнате стоял собачий холод.

А что это за груда тряпья на тахте? Несколько одеял, два больших шерстяных платка, шуба и другая одежда.

Лейнасар слегка сдвинул край этой груды. Под ней лежала в овчинном полушубке Велта, голова ее была укутана в вязаный шерстяной платок, вся она раскраснелась. Так и в снежном сугробе спать можно. Лейнасар опять укрыл спящую. Только теперь он заметил, что рядом с тахтой на полу валяются и знакомые лыжные ботинки.

Велте было тепло, а у Лейнасара по спине пробегал озноб. Он вышел на кухню, нашел там дрова и с целой охапкой вернулся в комнату. В печи заплясало пламя. Он затопил и плиту на кухне, поставил воду для кофе.

Кухня согрелась быстро. Лейнасар снял пальто, кинул его на спинку стула и наклонился к огню. Окружавшую его тишину, казалось, можно было пощупать. Он будто сидел в бассейне. Кругом вода, и высоко над ним тоже вода. Только тяжесть окружавшей воды не давила его. Это была тишина. Велту укутывал ворох тряпок, а его — тишина… Что случилось там, в Швеции? Что?

Да… что же случилось в Швеции?

Об этом можно было догадаться по шумихе, поднятой шведской печатью, особенно такими изданиями, как «Афтон Тиднинген», «Экспрессен» и другими.

Стокгольмский корреспондент ТАСС сообщил о событиях, которые взбудоражили всю Швецию, принесли прибыль издателям газет и дали прекрасную пищу для предвыборной агитации.

В порт Нюнесхамн, спасаясь от шторма, зашла небольшая шхуна, готландским таможенным властям шхуна показалась подозрительной, они задержали и обыскали ее. Экипаж шхуны — шесть человек, все из Прибалтики. На шхуне нашли две рации и несколько автоматов. Конфисковав рации и оружие, таможенные власти шхуну освободили, и та направилась к шведской метрополии. Но тут шхуну снова задержали, а экипаж арестовали, обвинив в шпионаже. Стокгольмская полиция сообщала, что о масштабах и характере преступления пока судить еще рано.

Сдобренная сенсационными комментариями информация шведских газет содержала некоторые подробности: на катере установлено два мощных авиамотора, обнаружены две рации, два пулемета, автоматы и много медикаментов. Катер намеревался покинуть шведские территориальные воды. После конфискации раций и оружия катер был освобожден, но на следующий день его снова задержали в стокгольмских шхерах. Все шесть членов экипажа — латышские эмигранты. Некоторые из них арестованы, в том числе и руководитель группы, латыш агроном Шкобе.

Газеты возмущались фашистскими элементами, злоупотребляющими шведским гостеприимством. Резкие упреки адресовались правительству и полицейским властям. Как долго они еще будут терпеть фашистов, использующих Швецию для своих грязных целей?

Многие газеты выступали против прибалтийских эмигрантов. Шведский народ им предоставил убежище как военным беженцам, а они вьют шпионские гнезда.

Некоторые газеты подробно описали тайный политический центр прибалтийских эмигрантов, которым руководит некий эстонский офицер и какая-то немка, бывший член главного штаба СС.

Шуму было много. Катер, который должен был высадить в Латвии новых шпионов и взять на борт Лейнасара, был задержан. Пришлось посчитаться с общественным мнением и привлечь виновных к суду. В качестве главного обвиняемого фигурировал агроном Шкобе. Дело так долго мариновали, что общественность, напичканная другими сенсациями, забыла о нем.

Шкобе и его шпионская группа остались безнаказанными, что было на руку многим учреждениям и лицам в Швеции, но Лейнасару и его банде эти события принесли только горькие и тяжелые переживания.

Не зная, как быть, Лейнасар, растерянный, сидел на кухне и смотрел, как сосновое полено превращается в пепел. Ему начинало казаться, что в пепел превращается и он сам.