Арвид Григулис - Когда дождь и ветер стучат в окно

— Узнаешь?

— Водку вместе не пили, но когда-то мы с ним поцапались.

— Из-за чего?

— Из-за того, что лодку не давал. Он тогда к Гинтеру примазался, вроде правой руки у него был.

— Ты узнал бы его при любых обстоятельствах?

— Даже если бы нашел под кроватью с приклеенной бородой.

Лукин ничего больше не сказал, спрятал фотографию и ушел. Чудак! Неужели он, Лейнасар, не узнает инженера-строителя Карнитиса?

С того дня все Шмиты куда-то пропали. Около недели Лейнасар бездельничал. Затем опять явился Ирена. Дал тысячу четыреста крон, членский билет какого-то яхт-клуба и удостоверение тренера по парусному и водно-моторному «спорту.

— Можешь теперь какое-то время красиво пожить. Сшей хороший спортивный костюм, но деньгами не сори. Не скоро ты их снова получишь. О том, что делал тут, никому ни слова. Повертись среди латышей. Сходи в комитет, оставь свой адрес. Ведь где-то ты жить будешь.

— К Силиню?

— Силиня там уже нет. Он теперь торчит за прилавком книжного магазина.

— В немилость попал?

— Да, хозяева недовольны. Перевел много денег, а толку никакого. На его промахах и ты кое-чему научиться можешь.

Лейнасар зажил праздной жизнью. Снял квартиру, сшил костюм. Слонялся без дела, ходил купаться в компании таких же бездельников, как он сам, — латышей и эстонцев, существовавших неизвестно на какие средства.

Лейнасару начинало казаться, что на его долю выпал крупный выигрыш и красивой жизни не будет конца. У него даже появилось какое-то барское самодовольство. Он начал с презрением относиться к тем, кто гонялся за кронами и эре.

Но не зря оставил он в комитете свой адрес. Как-то в середине июля Лейнасар поздно вечером возвращался домой. Наконец ему удалось уговорить белокурую скрипачку из кафе зайти к нему посидеть и поболтать о жизни. Уцепившись за руку Лейнасара, она без умолку щебетала.

По лестнице навстречу парочке спускался какой-то толстяк. Лейнасар отступил в сторону, чтобы пропустить его. Но толстяк остановился, приподняв шляпу.

— Добрый вечер, господин Лейнасар, — проговорил он по-латышски.

— Вечер добрый.

— Я уже несколько часов жду вас.

— Могли не ждать.

— Я пастор Свикис. Мне обязательно нужно поговорить с вами.

Лейнасар и так видел, кто перед ним.

— Тогда завтра приходите.

— А сейчас никак нельзя? Самим господом богом заведено…

— Разве вы не видите, что я занят?

Свикис уступил, обещав явиться утром, ровно в десять. Но тут Лейнасар увидел, что остался один. Скрипачка, испугавшись Свикиса, исчезла. Излив на пастора поток проклятий, Лейнасар поднялся к себе и один распил бутылку вина, предназначавшуюся на двоих.

Утром, ровно в десять, явился Свикис. Лейнасар со злорадством думал, что Свикис пришел за пожертвованиями. С каким удовольствием он спустит этого крохобора с лестницы.

Но Лейнасару не пришлось испытать этого удовольствия. Свикис заговорил о другом: он слышал о героизме Лейнасара. Он вправе говорить от имени многих лютеранских пасторов, и шведских, и латышских. У каждого священнослужителя сердце обливается кровью при мысли о том, в каком положении очутились лютеранская церковь и все верующие Латвии. Если б нашелся смельчак, который не побоялся бы съездить туда и собрать сведения о положении церкви в Латвии, то слуги божьи не поскупились бы. Он, Свикис, считает, что сумма в десять тысяч крон не была бы чересчур большой наградой.

Лейнасар слушал и молчал. Он еще не уяснил себе, кто перед ним. Видимо, Свикис почувствовал сомнения Лейнасара и, все еще улыбаясь, предложил сейчас же поехать с ним, чтобы поговорить конкретно с человеком, которого якобы очень интересует этот вопрос.

Лейнасар согласился.

Лейнасар удивился еще больше, когда машина остановилась у того самого дома, где он встречался с доцентом Зандбергом и доктором Гофом. Когда Свикис учтиво постучался в дверь уже знакомого кабинета, Лейнасар решил, что сейчас снова окажется лицом к лицу с одним из них. Но он ошибся. За письменным столом сидел типичный сухощавый швед. «Лет сорока пяти», — подумал Лейнасар. Он окончательно растерялся, когда швед, встав, заговорил по-латышски, с едва заметным немецким акцентом.

— Прошу, прошу, а господин Свикис подождет.

Свикис исчез. Швед вышел из-за письменного стола и сказал:

— Моя фамилия Троцик. Если не ошибаюсь, вы — господин Лейнасар?

Лейнасару хотелось сплюнуть. Опять ему на шею сели старые хозяева, от которых он до сих пор ничего хорошего не видел. Кто-то без его ведома запродал его шкуру, на сей раз — старому хозяину.

«А может, все они — одна шайка», — подумал Лейнасар.

Троцик оказался человеком деловым. Он сразу без обиняков заявил, что относительно Лейнасара были особые планы, но обстановка изменилась. Возникла необходимость выполнить одно задание, и кандидатура Лейнасара тут по всем соображениям оказалась наиболее подходящей.

Около года назад в Латвию послана хорошо оснащенная группа из четырех человек во главе с инженером-строителем Карнитисом. Свободному миру необходима точная информация о том, что делается за «железным занавесом». Но, к сожалению, группа эта пропала без вести. Радиосвязи нет. С таким положением ни шведская разведывательная служба, ни ее друзья — американцы и англичане — мириться не могут. Особенно это не по душе американцам и англичанам.

— А какое я имею ко всему этому отношение? — спросил Лейнасар.

— Это вы увидите. В ближайшее время вы должны переправиться в Латвию, установить радиосвязь с центром на Готланде, собрать информацию о судьбе группы Карнитиса и доложить нам.

Лейнасар медлил с ответом. Троцик ждал.

Что Лейнасар мог ответить? Ему приказывали.

— Ну, а что, если группы Карнитиса уже нет? Карнитис поехал ведь не салаку коптить.

Троцик поморщился. Последняя реплика ему не понравилась. Но он выслушал Лейнасара с начальнической снисходительностью.

— Когда имеешь дело с коммунистами, не исключена и такая возможность. Мы это предвидели. В случае, если ЧК парализовала группу Карнитиса, вам предоставляется свобода действий.

— Что значит «свобода действий»?

— Вы будете собирать сведения, передавать их в наш центр. Это — во-первых. Организуете свою группу и заставите ее действовать — это во-вторых. И в-третьих, — вас достаточно долго готовили к крупному делу. Кроме того, накануне отъезда вы получите более подробные указания.

— От кого?

— Настанет время, узнаете.

— Руководить будете вы?

— Видите… дело в международном отношении очень сложное…

— Волков бояться — в лес не ходить. Есть, кажется, такая пословица.

— Возможно, я не специалист по международному фольклору. Но если вы хотите остаться при этом сравнении, то волков одолевает тот, кто умеет их обойти и напасть сзади.